Паутина жизни. Последняя любовь Нельсона

Эмма взяла его руку и тепло пожала ее.

— Хорошо, я обещаю тебе это, Том!

— Я знаю, вы сдержите свое слово, а чтобы вы могли найти меня, я записал свой адрес вот здесь, на бумажке. Я плаваю матросом на судне капитана Гельвеса между Лондонским мостом и Гравезендом! — Он положил на стол бумажку и посмотрел на девушку долгим взглядом. — Будьте здоровы, мисс Эмма, и не сердитесь на меня, если я досадил вам!

Голос Тома прервался. Закрыв лицо шапкой, он вышел из комнаты.

После ухода Тома Эмма почувствовала себя ободренной. Страх перед мисс Келли казался ей ребячеством. Но так всегда бывало с ней, когда она оставалась одна; у нее было слишком пылкое воображение. В самом деле, ну что могло случиться с нею?

Напевая веселую песенку, она подошла к большому шкафу, где висели платья, приготовленные для нее мисс Келли. Тут были тяжелые шелковые платья с дорогим шитьем и светлые одеяния, легкие и нежные, словно сотканные из паутины. Все туалеты были совершенно новые.

Эмма выбрала себе белое домашнее платье и надела его. Долго рассматривала она себя в большом зеркале, причем думала об Овертоне. Ах, если бы он увидел ее теперь в этом платье, достойном Джульетты, ожидающей возлюбленного Ромео!

Миссис Крук принесла чай и зажженную лампу, поставила все это на стол и исчезла так же бесшумно, как и появилась. Эмма не обратила внимания на нее; все ее мысли и чувства были устремлены к великой поэме любви.

Любви… Что такое любовь? Все любили, и каждый по-своему.

Странные призраки реяли перед Эммой: бледные лица улыбались, взгляды темных очей страстно погружались друг в друга… Ромео и Джульетта, Гамлет и Офелия, Отелло и Дездемона… за ними необозримый рой мужчин и женщин… И все они любили… любили!.. Кивая ей, проносились они мимо, играли в лучах лампы, исчезали через открытую дверь в деревьях парка… И последней тенью был нежный овал женственного лица… Овертон!.. Его объятия раскрылись, губы потянулись к ней. Она бесшумно встала, стараясь прижаться к нему, но он отступал перед ней. На террасе его фигура рассеялась в лучах луны.

Тихий шепот таился в деревьях и кустах. Вдали сверкала сквозь шелестящие камыши блестящая гладь пруда. Слышались какие-то сдержанные рыдания, жалобные вздохи.

Стоя на террасе, Эмма чувствовала, как с ее уст слетают слова Джульетты:

Уходишь ты?.. Еще не скоро день! Не жаворонка пенье испугало Твой чуткий слух, а пенье соловья! Он каждый день на яблоне гранатной У нас в саду свои заводит песни. Так не пугайся, милый мой, напрасно! Клянусь тебе, что это — соловей.

Но что это? Из парка послышался ответ:

Нет, ангел мой, то жаворонка голос; Предвестник утра, он поет всегда Перед зарей. Взгляни, как на востоке Озарены рассветом облака И в небе гаснут робкие светила! Веселый день уж золотит вершины Окрестных гор. Пора!.. Остаться дольше Мне будет стоить жизни.

Эмма испуганно повернулась, готовая бежать. Но кто-то уже взлетел по ступенькам террасы, две руки обхватили ее, и к ней склонилось юное лицо.

— К чему убегать, прелестная Джульетта? Ромео здесь и просит тебя остаться! — Незнакомец, смеясь, пододвинул ее в полосу лунного света, чтобы лучше рассмотреть лицо. — Черт возьми, да она прехорошенькая, эта Джульетта! Откуда ты выкопала ее, Арабелла?

У подножия террасы, где за густым кустарником было сооружено ложе из подушек и одеял, показалась фигура мисс Келли. Она медленно приблизилась к ним.

— Разве я не рассказывала вам про нее, Джордж? Я встретила ее в мае в Уэльсе.

— Ах, вспоминаю! Ромни был в полном восторге. И он прав! Она — красавица. Могу я поцеловать ее, Арабелла? — И он жадно склонился к губам Эммы.

Эмма была словно оглушена услышанным. Ведь это был принц!.. Сын короля, сам король в будущем, держал ее в своих объятиях!.. Но когда его горячее дыхание коснулось ее лица, она вздрогнула и уперлась обеими руками в его грудь.

— Пустите меня! — крикнула она задыхаясь. — У вас нет никаких прав на меня! Я не ваша возлюбленная!

Но принц не выпускал ее. Он с силой схватил ее за голову и пытался притянуть к себе. На его красивом лице горело мальчишеское бешенство.

— Да не дури ты, девка! — крикнул он, борясь с Эммой. — Если джентльмен Джордж захотел поцеловать твои губы, то это только честь для тебя и удовольствие для твоих губ. Держи ее за руки, Арабелла! Она сильна, как мужик.

Мисс Келли подошла к ним совсем близко, ее черные глаза пылали, а полные плечи вздрагивали из-под ночного наряда.

— Ты ребячишься, Эмма! Чего ты противишься? Целуйте ее, Джордж, не стесняйтесь! Кто обладает госпожой, тот имеет право и на горничную!

Она сказала это смеясь, с явной иронией. Принц с изумлением отстранился, словно близость к Эмме запятнала его.

— Горничная? Она горничная?

Мисс Келли погрозила ему пальцем:

— Да, да, Джордж! Чрезмерная смелость может даже принца привести к печальным последствиям. Но успокойтесь: я только пошутила. Вам не к чему бежать мыть руки. Эмма — моя подруга и хочет стать актрисой, поэтому с ней вполне можно завести интрижку. Если хотите, можете поиграть с ней в Ромео и Джульетту!

Как видно было, она хорошо знала принца: его мальчишеский гнев так же быстро рассеялся, как и вспыхнул.

В Ромео и Джульетту? Недурно! Роль Ромео я знаю наизусть. Ночь прекрасна, Джульетта прекрасна не менее, а с некоторой долей фантазии наш парк можно вообразить себе садом Капулетти.

— Ну а кормилица? — спросила мисс Келли. — Это буду я?

Джордж захихикал:

— Арабелла Келли в качестве кормилицы — великолепно! Вообще эта идея нравится мне. Ромео — между Джульеттой и кормилицей на балконе, не зная, которую из двух ему выбрать. Обе женщины — в сумасшедшем любовном соревновании. Разумеется, кормилица имеет перед Джульеттой все шансы, как испытанная артистка в делах любви. Чудная сцена, достойная Боккаччо! Давай начнем, Арабелла, а маленькая застенчивая Джульетта пусть посмотрит и поучится любви.