Павлов И.П. Полное собрание сочинений. Том 3. Часть 1

Наконец, нам кажется, что есть еще одно важное обстоятельство. Если вы возьмете наши раздражители сами по себе, не связывая их с безусловным раздражителем, то они не оказываются при тех условиях снотворными. Если вы в течение того же времени будете просто действовать на кожу собаки теплотой, то сонное состояние не разовьется. Оно разовьется тогда, когда вы из этого раздражителя сделаете условный раздражитель, свяжите его с безусловным рефлексом.

Как понять это? Мне представляется, что клетка больших полушарии, если раздражение в ней сосредоточено и затем часто повторяется, рано или поздно приходит в состояние особого задерживания, невосприимчивости. Пока внешний раздражитель не сделался условным, он не является сосредоточенным и раздражение рассеивается по коре больших полушарий. Когда же он сделался условным, определенным, концентрированным раздражителем, тогда он привязывается к одному пункту, каждый раз действует на одни и те же нервные клетки. И вот это сосредоточение раздражения в одном месте, или, как мы говорим в лаборатории, - долбление в одну клетку, и ведет к тому, что эта клетка приходит в рефрактерное состояние, состояние задерживания, невозбудимости, и отсюда это состояние разливается по всем большим полушариям, являясь сном, или, в случаях гипноза, несколько задерживается на отдельных ступенях распространения.

Итак, мы видели, с одной стороны, что первое условие деятельного состояния больших полушарий - это известный минимум внешних раздражений, а с другой - нашли, что длительное накопление раздражения в одном месте, долбление в одну клетку, в окончательном результате вызывает покойное состояние больших полушарий, состояние сна.

Когда мы получили это сонное состояние, не считая тех случаев, когда мы им специально занимались, мы задавались вопросом, как его рассеять, как от него отделаться, чтобы оно не мешало работе, как вновь получить деятельное состояние больших полушарий? Вначале мы пробовали поступать таким образом, что вместо одного рефлекса делали несколько рефлексов. При этом мы применяли рефлексы на сильное звуки, высокие тоны, на сильное раздражение кожи, например электричеством, рассчитывая таким способом сбить это сонное состояние. Однако цель достигалась плохо, и наши усилия ни в одном случае не увенчались успехом. Как бы ни был силен раздражитель, дело все равно кончалось сном. Тем не менее, стоя на той точке зрения, что должен быть такой максимум раздражения, когда это сонное состояние будет побеждено, мы продолжали опыты. И только тогда, когда мы сделали условный раздражитель из огромного мира звуков (опыты д-ра М. К. Петровой), нам удалось победить сон. В нашем распоряжении было около сорока граммофонных пластинок; там было и пение, и музыка, и разговор, причем мы постоянно употребляли тодну, то другую пластинку. Таким образом, если речь идет о том, чтобы победить сон разнообразием раздражении, то требуется невероятное количество раздражении, и если дело идет о звуках, то надо иметь наготове почти весь мир звуковых явлений. Если считать, что скука есть нечто аналогичное, близкое ко сну, сон с открытыми глазами, то надо сказать, что тот, кто ищет рассеять ее только путем разнообразия впечатлений, достигнет очень малого.

Оказалось, что есть и другое условие, которое мешает развиваться сонному состоянию. Факты в этом направлении, как это часто бывает, были сначала замечены случайно и только потом уже систематизированы. Гораздо более верным средством, чтобы устранить сонное состояние, является разнообразие нервных процессов или в виде разных безусловных рефлексов, или в виде разных условных, то положительных, то отрицательных, т. е. тормозных. Мы давно замечали, что у одним из работающих собаки спят, а у других долгое время остаются бодрыми. Когда мы присмотрелись к этому факту, то заметили, что это обусловливается характером опытов. Всякий раз, когда, например, опыты шли только с процессами возбуждения, с повторением положительных условных раздражении, наступало сонное или гипнотическое состояние. Если же применяли вместе с раздражением и процессы торможения, в таком случае сонного состояния или совсем не было, или оно очень легко побеждалось.

Одна из собак доставила нам особенно много хлопот той легкостью, с какой она впадала в сон. Это было еще до опытов с граммофонными пластинками. Мы применяли массу разных раздражителей, но безрезультатно. Однако это сонное состояние исчезло, когда мы по ходу опытов решили осуществить такую комбинацию: из раздражения холодом образовали кислотный рефлекс, а с теплом связали пищевой рефлекс (опыты д-ра П. Н. Васильева). Это далось собаке не легко; рефлексы образовывались очень медленно. Когда нам, наконец, удалось образовать эти рефлексы, то сон у собаки пропал, несмотря на то, что именно термические раздражения скорее всего и располагают ко сну. После этого д-р Васильев несколько месяцев занимался с собакой, совершенно безвозбранно применяя эти термические раздражители.

Таким образом мы видим, что для деятельного состояния больших полушарий гораздо большее значение имеет разнообразие нервных процессов, чем разнообразие раздражений, как бы велико оно ни было.

Надо думать, что указанные условия деятельного и покойного состояния больших полушарий суть основные, во всяком случае относятся к числу коренных. Полный анализ их приведет, вероятно, к огромной власти над деятельностью наших больших полушарий и поведет к большому практическому применению. Очевидно, что пред нами открывается механизм работы больших полушарий в его капитальных чертах.

XXVI. Материалы к физиологии сна

^[57]

(С о в м е с т н о с д - р о м Л. Н. В о с к р е с е и ским)

При исследовании так называемых условных рефлексов пришлось очень часто встречаться с явлениями сна. Так как эти явления сна очень усложняли те опыты, которыми мы занимались, нарушали, отклоняли их от обычного хода, то естественно, что в конце концов мы были вынуждены заняться самими явлениями сна. Помимо собирания отдельных фактов, двое из наших товарищей - Н. А. Рожанский и М. К. Петрова - наиболее систематически разработали этот вопрос. H. A. Рожанский исследовал тот сон, то сонное состояние животного, которое наступает, очевидно, под влиянием однообразных, индифферентных раздражителей, т. е., например, уединенной обстановки, в которой находится животное, над которым производятся опыты. Как только животное ставится в эту обстановку, заключается в отдельную комнату, становится в станок, оно постепенно впадает в сонливость и затем в глубокий сон. Другой случай сна наступает под влиянием определенных, деятельных раздражителей, из которых выработались сильные условные раздражители. Под влиянием таких раздражителей у всех собак, особенно скоро у некоторых экземпляров, появляется сонное, гипнотическое состояние. В последнее время один из нас (Л. Н. Воскресенский) встретился со случаем такого сонного состояния, которое явилось для нас до некоторой степени неожиданным, потому что собака, над которой эти опыты производились, уже раньше служила для многочисленных опытов д-ра А. М. Павловой и во время этих опытов сон не давал себя особенно резко знать. А затем во время нашей работы вкрадывается это сонное состояние, и опыт с условными рефлексами постоянно нарушается: иногда обычные явления совершенно отсутствуют, иногда принимают искаженный характер. Возник вопрос: что это такое? Сначала мы даже не совсем были уверены - сон ли это, и относили это нарушение явлений к другим причинам. Но затем внимательное наблюдение над животным и разные пробы исключили все другие предположения. Приходилось остановиться на развитии у этой собаки сонного состояния. Откуда оно взялось? Когда внимательно разобрали подробности опытов над этой собакой за последнее время, то оказалось, что сон ее вызван следующим. До этого особенного периода всегда, как только ставили собаку в станок, сейчас же начинали и опыт, причем собака подвергалась действию специальных условных раздражителей и ей давали еду в качестве безусловного раздражителя. При При таких условиях сонное состояние не наступало. А тут случилось так, что, в силу некоторых обстоятельств, собака оставалась сравнительно долгое время в комнате, в станке, в ожидании, когда получится возможность приступить к опыту. Эта длительно действующая однообразная обстановка и сделала то, что начало развиваться сонное состояние. Такое толкование явлений оказалось вполне основательным. Ввиду того, что подробности сонного состояния представлялись очень интересными, мы решили весь этот вопрос исследовать возможно тщательнее.

Прежде всего оказалось, что обстановка действует поразительно точно в количественном отношении, т. е. если вы сейчас же, как только будут готовы все необходимые приготовления к опыту (приклеивание разных воронок, установка приборов), приступите к опыту, к тем или иным обычным вашим раздражениям животного, то никаких явлений сна не будет. Стоит пропустить между концом приготовлений и началом самого опыта минуту - и уже имеете первую степень сна. Пропускаете 10 минут - вы имеете следующую степень сна, и т. д. Таким образом можно было прямо-таки дозировать сонливое влияние этой обстановки. Раз это так, то представилась легкая возможность изучить течение сна, того сонного состояния, которое при этом наступает, и вот что оказалось. Обыкновенно перед нами в опыте имелись две реакции животного: с одной стороны - отделительная реакция, текла слюна; с другой стороны - двигательная, когда собаке предлагают еду, она ее берет; иначе говоря, два рефлекса - двигательный и секреторный. Оказывается, что в зависимости от количественного влияния снотворной обстановки является строго закономерный ход развития наблюдаемых явлений, который изображен на этой таблице.

Бодрое состояние - и вы видите, что секреторный рефлекс и двигательный рефлекс оба налицо. Тотчас же, как начинает действовать условный раздражитель, начинается слюнотечение, и сейчас же, как подставляется еда, собака берет эту еду. Значит, оба рефлекса в исправности. Теперь мы держим собаку под влиянием обстановки минуты 2 (минимальный срок), т. е., как только закончены приготовления к опыту, мы пропускаем минуты 2, а затем применяем условный раздражитель. Мы наблюдаем первую фазу сонного состояния. Она выражается вот в чем: секреторный рефлекс исчезает, ваш условный раздражитель не действует больше; но, когда вы предлагаете собаке еду, она сейчас же схватывает ее, т. е. двигательный рефлекс остался. Теперь вы увеличиваете влияние обстановки, т. е., положим, держите собаку 10 минут в ожидании опыта; тогда ее сонливое состояние углубляется, и вы получаете реакцию в другом виде и, странно, обратную - вторая фаза сонного состояния. Собака слюну дает, а еду не берет, от еды даже отворачивается. Таким образом слюнная реакция, исчезавшая было в первой стадии сонливого состояния, появляется опять, а двигательная исчезает и даже переходит в какую-то отрицательную реакцию: собака не только еду не берет, а даже отворачивается от нее. Затем, если оставить собаку в снотворной обстановке полчаса - час до начала опыта, разовьется полный, глубокий сон, при котором пропадают оба рефлекса. Теперь будем выводить собаку из глубокого сна. Вы можете это сделать сразу, и для этого всего проще применить какой-нибудь сильный звуковой раздражитель. У нас в лаборатории применяется для этого очень громкая трещетка. Этой трещоткой вы можете разбудить собаку сразу. Животное тотчас же доходит до нормального, бодрого состояния. Или же можно употребить более деликатный способ.

Один из самых обыкновенных способов постепенно рассеивать сонное состояние - это подкармливание через известные промежутки времени, начиная даже c насильственного введения пищи в рот. Тогда вы можете наблюдать те же самые фазы, что описаны выше, только в обратном порядке. После глубокого сна секреторный рефлекс есть, но собака не будет брать еды. После дальнейшего подкармливания секреторной реакции не будет, а еду собака брать будет. И, наконец, после неоднократного подкармливания появятся оба рефлекса. Теперь я могу вам привести несколько подлинных цифр. Например, вот собаку только что привязали и сейчас же начинают раздражать известными условными раздражителями: получается выделение слюны, в делениях нашей шкалы 37. Это значит, что реакция нормальна. Надо прибавить, что, для того чтобы исследование было совершенно точно, применялась еще такая предохранительная мера. Собаку гипнотизировала прямо-таки уже одна комната, так что очень живое, подвижное, отзывчивое животное, как только оно переступало порог комнаты, уже становилось совершенно другим. Говорить нечего, что сонливое состояние усиливалось, когда эту собаку ставили на станок и приготовляли к опыту. Чтобы иметь определенный срок, когда кончилось бодрое состояние и началось сонливое, мы всячески мешали сонливому состоянию, пока привязывали собаку и устраивали на ней все приборы: мы ее окликали, гладили, ударяли слегка. Когда все было готово, мы быстро выходили из комнаты, где помещается животное, и сейчас же начинался опыт. Таким образом мы получили только что упомянутую нормальную секреторную реакцию в 37 делений нашей шкалы; двигательный рефлекс также был налицо. В следующем опыте оставляем обстановку действовать 2 минуты. Получается следующее: нуль секреторного рефлекса, ни капли слюны на наш условный раздражитель, а еду собака берет сразу. Следующий раз мы даем обстановке действовать 4 минуты. Тогда мы получаем 20 делений слюны, и еду берет только через 45 секунд, и то только, когда вы прикоснетесь пищей ко рту собаки. Наконец, если собаку оставить в этой обстановке полчаса-час, все рефлексы исчезают.

Эти опыты мы, конечно, разнообразили так, что в одном и том же опыте получали и ту и другую фазы. Так, например, собака стояла в комнате 1 минуту 15 секунд. Получилось: нуль секретного рефлекса, а пища взята сразу. Затем после этого мы пропускаем целый час, ничего не предпринимая. Возбуждение, которое произошло от однократного подкармливания, до известной степени нейтрализовало снотворное действие обстановки, и мы получаем только вторую фазу: 22 деления слюны, и собака берет еду только через несколько десятков секунд, когда еда прикасается ко рту. Еще случай, опять-таки контретный, как рассеивается сон. Собака глубоко уснула. Чтобы се из этого глубокого сна вывести, мы, между прочим, применяем такой слабый раздражитель: кто-нибудь входит в комнату, где стоит в станке собака. Шум этого вхождения, может быть запах того, кто входит, слегка выводит собаку из сонного состояния. Когда мы после этого применяем условный раздражитель, мы получаем 24 деления слюны, а еду собака берет через 50 секунд, и то не сразу, а надо сперва в рот класть. Затем мы подкармливаем собаку один, два раза, раздражаем ее едой, рассеиваем ее сонное состояние и уже видим переход к следующей фазе: секреторный эффект уменьшается, мы получаем 10 делении слюны, а пищу берет уже через 20 секунд. Там - через 50 секунд и из рук, а здесь сама берет через 20 секунд. При новом раздражении через 20 минут нуль секреторного рефлекса, и собака берет еду почти сразу. Наконец при следующем условном раздражении получается 35 делений, и собака берет еду сразу. Значит налицо совершенно бодрое состояние.

Таким образом надо признать совершенно точным фактом, что вхождение в сонное состояние и выхождение из него отражается на наших двух рефлексах строго определенным образом. Перед нами стоял очень интересный факт, важный для нас прежде всего в практическом отношении, так как нам давалась возможность управлять животным, устраняя те влияния, которые мешали нашему опыту. Стоило собаку два-три раза подкормить или вначале не дать времени подействовать обстановке - и мы становились господами положения: сон не мешал нашим опытам с условными рефлексами. Теперь возникает вопрос: как толковать наш факт? Это, конечно, вопрос очень трудный, и на него пока можно дать только предположительный ответ. Наши соработники Н. А. Рожанский и М. К. Петрова на основании своих материалов приходят к заключению, что оба вида сонного состояния, с которыми они имели дело, представляют собой тормозной процесс и что этот тормозной процесс один раз (случай Рожанского) распространяется из нескольких пунктов больших полушарий, другой раз (случай Петровой) - из одного определенного пункта полушарий. Нам кажется, что наш факт подтверждает это заключение, что в наших опытах действительно видна локализация и даже перемещение сонного состояния по мозговой массе больших полушарий.