Pavor Nocturnus
Шрифт:
— Что ж, полагаю, я полностью не соответствую требованиям вашего так называемого Общества и могу идти? — спросил я с некоторой долей иронии.
— Не задерживаю.
— Простите, мистер, но этим утром я решительно не понимаю шуток.
— Я похож на клоуна?
— Нет, но… я ведь теперь посвящен в вашу тайну. Где гарантии, что за мной не будет преследования и ни мне, ни моей семье не навредят?
— Ты пересмотрел боевиков, дружочек. Если попробуешь рассказать кому-то, сам закажешь себе койку в местной палате.
— Дайте слово…
— Свободен! — крикнул он на всю столовую. — Вот мое слово! Ты думаешь, что Обществу нужен тупой медлительный тюфяк с низкой самооценкой и неумением контролировать эмоции? Ах да, еще и хреновый папаша, который угробил
В одном А. был совершенно прав: чувства не позволяли мне терпеть оскорбления и уж тем более слышать что-либо в адрес моей семьи от него. Я взревел в желании подняться и, быть может, даже вступить в драку, несмотря на неравенство в боевой подготовке. Однако тот со змеиной скоростью выдвинулся через стол и крепко обхватил меня за шею сзади, не позволяя пошевелиться. Его кончик носа неприятно упирался, давил на мой, и я чувствовал кислый запах гранатового сока изо рта.
— Есть возражения?
Мне пришлось промолчать, чтобы он скорее отпустил меня. Клянусь, когда он вернулся на мест, вытер руку о свитер с таким омерзением, будто та была испачкана испражнениями.
— Чего не сказать о тебе, — обратился он вдруг к мисс Рей. — Ты впитала лучшее от родителей, даже, прости господи, от рода Реев. Умная, энергичная, целеустремленная и везучая в придачу. Еще папаша, небось, научил кое-как драться и обращаться с пистолетом. Короче, аж руки чешутся забрать тебя в мой отряд и натренировать как следует. Загвоздка только в том, что ты пока еще слишком мелкая.
— Я могу путешествовать!
— Может и восьмилетний пацан. А тебе рано еще спускать жизнь в унитаз.
— Я сама решу, как мне распоряжаться своей жизнью.
— Сиськи еще не отрастила, чтоб такие решения принимать. — Он, несомненно, посмотрел… именно на то место девушки, мерзавец! — И вряд ли уже вырастут. Это у вас с матерью семейное…
В тот же миг раздался мощный хлопок. Голова А. несколько повернулась от удара, а на щеке стало наливаться горячее красное пятно, растекаясь по краям и пульсируя, подобно укусу огромного насекомого. Мисс Рей стояла, выпрямившись струной, и тяжело дышала от возмущения, а он лишь закрыл глаза и отдался болезненным ощущениям, точно наслаждению.
Рация на поясе мужчины зашумела, доктор передал по ней, что самые трудные пациенты необычайно возбуждены. Выражение лица А. вмиг переменилось на далекое от расслабленного, и он приказал двум подчиненным спуститься на нулевой этаж, после чего направился к лифту сам. Разумеется, я не имел ни малейшего желания сталкиваться со сверхъестественным, однако некая сила велела мне идти и в последний момент поставить ногу между дверей лифта. И зовется эта сила совестью: разве можно оставить девушку наедине с мерзавцем, рядом с которым монстры вызывают намного меньше беспокойства.
— Это кошмары? — спросила мисс Рей за те недолгие секунды спуска.
— Сейчас посмотрим, — мрачно ответил А. и, когда лифт издал короткий писк, вырвался вперед, добавив с радостью возвращения домой: — А вот и наше отделение для буйных!
По правую руку располагался пост медсестры, состоящий из столика и шкафчика с лекарствами у стены. Лампы над потолком следовали одна за одной, а все безобразие подвального помещения скрывал новенький ремонт: искусная отделка стен в успокаивающих тонах и кафельный пол, на котором шаги слышались задолго до входа в палату. Но как бы ласково ни называли это место отделением, стоило лишь пройти дальше по коридору, и крупные металлические двери палат, выкрашенные темно-зеленым, развеивали мнимый уют. За ними слышались шорохи, стоны, голоса, порой похожие на бессмысленное мычание, а узкое окошко на уровне груди создавало схожесть с тюремными камерами. В нос ударял запах сырости и железа, отовсюду веяло холодом и гнетущим ощущением, какое бывает при спуске под землю. Разум мгновенно угадывал непривычное отсутствие окон, и оставалось надеяться, что в палатах, пусть даже над самым потолком, полузакрытый решеткой, находился этот путь в окружающий мир. Мир, отличный от монотонных стен и гнета собственного
сознания. С горечью мне подумалось, что нас от животных отличает душа, и насколько же стремительно меняется отношение к человеку, который утратил это отличие.Вскоре на нулевой этаж спустился врач с двумя мужчинами в черных костюмах. К нам подбежала взволнованная медсестра, которая доложила, что пациенты мечутся по палате, царапают двери и стены, причем подобное происходит с каждым из них. И после указания врача засеменила к посту, набирая в шприцы уже стоявшие на столе ампулы, а тот сказал:
— Я позову еще санитаров, нужно всех успокоить…
— Не стоит, — заговорил А, изучавший по звукам происходящее за дверьми. — Если не хотите, чтобы их размазали по стенке.
— И что вы предлагаете делать?
— Для начала займите чем-нибудь эту прелестную медсестричку, желательно этажом выше и надолго. Кое-что ей лучше сегодня не видеть. — Он замолчал, ожидая выполнения приказа. — Это не предложение, док!
По лицу девушки было видно, что врач не исхитряется обманными маневрами, а топорно велит уйти ради ее же блага. Вначале она тревожно глядела на нас, не желая повиноваться, но под натиском слов согласилась.
— Можете и сами уйти, если хотите, — предложил А., когда врач вернулся.
— Что значит, хочу я или нет? Это мои пациенты, и я несу за них ответственность.
— Понимаю. Тогда откройте… — Он прошел вперед с вытянутым указательным пальцем, словно выбирая пирожное в магазине. — Эту дверь!
— Хорошо, хорошо, я только возьму лекарства, шприцы…
— Живо, док! — сказал он, начиная злиться от неповиновения. — Просто дайте ключ от чертовой двери. Больше от вас ничего не требуется
Врач достал из кармана связку ключей и показал лишь один, видимо, универсальный от каждой здешней палаты. А. вставил его в замочную скважину, приказал всем отойти и резко повернул до упора. Вдруг круглая головка блеснула в верхнем свете, подобно молнии — это дверь распахнулась с такой силой, что с грохотом ударилась о стену. Быть может, главе отряда что-то послышалось по ту сторону или предчувствие подсказало неладное — он бросил дверную ручку и отпрянул за мгновение до этого, избежав сотрясения.
Вслед за тем из палаты вырвалась женщина крепкого телосложения. Ее бессмысленный взгляд метался стремительно и хаотично, а наполовину выпавший язык мазал слюной губы и подбородок. Не скованная ни в руках, ни в ногах, она ринулась к своему вызволителю, но размашистые удары сыграли против нее же: А. повалил ее на пол искусным приемом, используя вес тела и силу напора, и тяжелым краем ботинка ударил прямо в переносицу. Это ничуть не остановило безумицу, которая если и чувствовала боль, то крайне отдаленно. Я закрывал глаза и в ужасе морщился всякий раз, когда точные удары попадали ей в живот, в челюсть, а порой между ног… Вначале врач оторопел от бессмысленного истязания, позже вознамерился помешать этому, но четыре руки сзади быстро предупредили все его стремления. Наконец, пациентке удалось задеть плечо А. и чередой беспорядочных взмахов руками прижать его к стене. Она целилась главе отряда в голову, но тот пригнулся, и кулак вонзился в стену — именно вонзился, не сломал суставы и кости, а пробил ее, пройдя внутрь на половину руки! Полагаю, стены были сделаны из более хрупких материалов, иначе трудно представить, какой силой был наделен этот человек…
Пока пациентка высвобождала руку, А. отошел назад и приподнял край свитера, под которым оказался пистолет. Мне до последнего вздоха не верилось, что он способен на подобное… на явное преступление! Я повернулся к мисс Рей, невольно ища поддержку в ее глазах, но в тот же миг она сорвалась с места и, проделав путь в несколько шагов, толкнула А. со словами:
— Нет! Их еще можно спасти…
Несмотря на глушитель, выстрел в замкнутом помещении оказался громким, раскатистым. И лишь благодаря стараниям девушки пуля не нашла цели, отскочив от стены в сантиметрах от нее, и затерялась на полу вдали коридора. Несколько секунд А. стоял неподвижно, и этот дьявольский взгляд заставил меня беспокоиться, как бы в следующий миг дуло пистолета не было направлено на мисс Рей.