«Пчела» ужалит завтра
Шрифт:
А что за люди ведут другие грузовики? Кто такой итальянец Фиат, откуда он родом, каким ветрам занесло его сюда? Нет ответа…
Или, к примеру, взять Отто — немец и не скрывает этого, да и что толку скрывать: его французский сразу выдает уроженца Рейна. В таком возрасте, как у него, надо не шоферить по геологическим экспедициям в жарких пустынях, а покуривать фарфоровую трубочку в собственном ухоженном тенистом садике. Хотя, чего только не сделаешь ради денег, а вокруг и так полно безработных. Кто такие Жак, Бастьен или Шардон? Почему едущие в фургоне «инженеры» никогда не общаются о водителями? Спросить об этом Доменика? Но получишь ли ответ? А если получишь, то какой?
Сэм не без оснований предполагал, что ночью
Просто голова идет кругом от всего этого…
На дневке все шло по уже сложившемуся порядку — Шардон с неизменной трубкой в зубах, Бастьен со сковородой, Отто, натягивающий палатку…
После завтрака Махтджуб знаком отозвал Сэма в сторону. Они зашли за грузовик, сели, прислонившись спиной к горячим скатам, закурили.
— Ты знаешь, куда мы едем? — после долгого молчания спросил проводник.
— В пустыню, — устало усмехнулся Грант. Ночные раздумья не давали покоя и не хотелось ложиться спать, чтобы во сне вновь не окунуться в надоедливый кошмар.
— В ливийскую пустыню, — тихо уточнил Махтджуб.
— Какая разница… — вяло отозвался разморенный жарой Сэм.
— Ты что, на самом деле не видишь никакой разницы? — повернулся к нему бербер.
— Здесь, по-моему, везде пустыня, — безразлично зевнул американец.
— Сэм, Доменик внезапно изменил маршрут, и теперь мы движемся к территории соседнего государства.
— Что? — американец даже привстал. — Ты не ошибся? Зачем нам через границу?
— До границы еще далеко, — успокоил его Махтджуб. — Но мы уже вторую ночь движемся в ее сторону. Сегодня я сунулся в кузов своего грузовика, просто так, от любопытства, хотел только посмотреть, где лежит запаска. В кузове оказались какие-то странные железяки, очень похожие на рельсы. Я думал, мы будем монтировать буровую, а не строить железную дорогу, но эти штуки никак не похожи на буровое оборудование. Мне все не нравится, Сэм: и ночная стрельба из автоматов по ориксам, и погибший Пьер-оасовец, и непонятные железки в кузове, и то, что с нами совершенно не общаются «инженеры» из фургона. Ты обратил внимание, они по очереди, даже в самое пекло, торчат у машины, как часовые? Когда я вечером подошел к грузовику Пьера, Бастьен вытащил из его кабины сверток в тряпках. Похоже, у Пьера тоже был автомат и он побежал именно за ним, когда ты его отделал на первом привале. Почему у тебя нет автомата, Сэм? Или ты его от меня спрятал?
— Глупости, откуда у меня автомат? — ошарашенно вытаращил глаза американец. — А насчет Пьера ты не того?..
— Вот, нашел в кабине его грузовика, — Махтджуб раскрыл ладонь. На ней лежал автоматный патрон, новенький, золотисто-желтый.
Грант взял патрон и внимательно осмотрел. Гильза протерта масляной тряпкой, круглое, красноватое донышко пистона, тупая головка пули. Очень мирный предмет, если не знать его назначения.
Сэм опустил патрон в нагрудный карман своей рубахи, потом лег на живот и внимательно оглядел лагерь. После бессонной ночи, разморенные жарой и жирной пищей, водители отдыхали. Доменика тоже не видно — наверное, как всегда, сидит в фургоне, с «инженерами».
— Пойдем, взглянем на твои железки, — вставая, предложил Грант. — Только осторожно.
— Ты думаешь? — начал проводник.
— Потом будем думать! — оборвал его Сэм. — Нам ни к чему лишние неприятности… — и он похлопал ладонью по карману, в котором лежал автоматный патрон.
Брезент на кузове грузовика покойного Пьера был туго затянут тросом, пропущенным через кольца, прикрепленные к деревянной обшивке бортов. Махтджуб торопливо распустил узел троса, приподнял брезент, и Сэм быстро скользнул под раскаленный полог в нутро кузова.
Под брезентом оказалось сумрачно
и душно, тело сразу покрыла липкая испарина, среди множества ящиков груза трудно повернуться, но то, о чем говорил бербер, Грант увидел сразу. Присев на корточки, он наклонился над длинными, действительно похожими на железнодорожные рельсы, со множеством отверстий в боковинах, брусками, осторожно провел по ним рукой, ощутив тепло прогретого металла. Слишком знакомы ему такие «рельсы», чтобы спутать их с чем-то другим или принять за детали буровой установки. И еще Сэм знал, что рядом с «рельсами» должно быть другое приспособление, пусть даже сейчас и разобранное на части, но обязательно должно быть. Есть ли оно здесь? Где, в этих ящиках? Но они заколочены. Отодрать тонкие доски и прессованный картон, посмотреть, что в них?Стараясь не шуметь, Грант вынул из кармана кинжал и подсунул его лезвие под крышку одного из ящиков. Слава старому кузнецу, выковавшему булатный клинок! Кинжал словно спичку срезал державший крышку ящика гвоздь, потом второй, третий…
Сэм попытался заглянуть под приподнятую крышку — темно, ничего не видно, кроме бесформенных свертков навощенной, промасленной бумаги. Тогда он запустил в ящик руку по локоть и разорвал заводскую обертку. Так и есть — его пальцы нащупали ребристую винтовую штангу, похожую на стойку домкрата. Остальные ящики он проверять не стал. Приведя все в прежний вид, — ему очень не хотелось, чтобы Доменик, или кто-то из его компании, вздумав проверить груз в кузове грузовика, случайно обнаружил, что его осматривали втайне от них, — Грант осторожно вылез наружу.
Спрыгнув на песок, Сэм помог берберу затянуть удерживающий брезент трос. Сделав знак Махтджубу следовать за собой, американец подошел к своему грузовику и присел в тени. Махтджуб опустился рядом с ним на корточки, терпеливо ожидая, что скажет его приятель.
— Дело странное и, наверное, весьма нехорошее, — закурив, медленно оказал Сэм. — Там лежат разобранные направляющие станки для военных ракет…
Несмотря на усталость, Грант весь день провалялся на одеяле без сна — вертелся, потел, ходил раза два умываться, рискуя навлечь на себя недовольство остальной шоферской братии за лишний расход воды, потом опять старался хоть немного подремать, понимая, что впереди еще долгая ночь за рулем, но из головы никак не шли проклятые направляющие, обнаруженные Махтджубом в кузове грузовика покойного Пьера.
Зачем изыскательской партии нефтедобывающей компании «Петроэкстраксион» везти с собой в пустыню установку для пуска ракет? Сэм не мог ошибиться — это была именно такая установка, только в разобранном виде, но что стоит собрать ее, если есть сведущие люди? В ящиках упоры для пусковых станков, он сам ощупал пальцами штангу одного из них. Нет, ошибки здесь быть не может, ему самому приходилось учиться собирать такие пусковые установки, но зачем, зачем они изыскательской партии, с которой он так опрометчиво отправился в пустыню. Опрометчиво? Нет, скорее от безвыходности, от безденежья…
Что толку сейчас заниматься выяснением у самого себя причин его пребывания здесь? В том, что они рядом о территорией сопредельного государства, у Сэма тоже не было причин сомневаться, — Махтджуб не ошибается: Доменик каждый вечер показывает ему точку на карте, куда надо к утру вывести караван грузовиков.
Кому они везут станки для запуска военных ракет? Кому и для чего? Эти направляющие не для метеорологических ракет, а именно для боевых, а если здесь и сами ракеты?! Но где, где?
По кому стрелять ракетами в глухой пустыне, где только ползают змеи, пробегают волки да разбросаны редкие кочевья туарегов, как это утверждает Махтджуб? Проводить секретные испытания? Но для таких целей существуют закрытые полигоны, на испытаниях присутствуют военные, представители фирмы-изготовителя, всякие администраторы, наблюдатели…