Пчелиный Рой. Уплаченный долг

— Не стрелять! — рявкнул Рой, пальцы дрожали.

Заражённые неспешно, с медлительностью пантер перешли границу между кластерами. Лотерейщики как шакалы бесновались желая вырваться вперед, но опасались тигров и нетерпеливо подскакивали на месте, топтуны водили мордами по сторонам, как волки на охоте, неспешно цокая наростами, кусачи лёгкой, неспешной трусцой бежали вперёд. На этой охоте они тигры, и они получат первый кусок. Фигуру Роя заметили. Заметили и Хмурого, стоящего у машины. И стая ринулась, урча, ревя, повизгивая.

— Огонь! — скомандовал Рой, выпуская пулю из «Атамана» в центрального кусача.

Кусач не успел даже среагировать — не было ни хлопка, ни пламя, и пуля, бабахнув, оторвала ему половину морды. И тут же застрекотали и защёлкали «Калашниковы». Стая заметалась по улице ища укрытие, рыская и стараясь сбить стрелкам прицел. Один из топтунов ринулся к ближайшему подъезду, намериваясь укрыть от пуль.

БАБАХ! — фугас рванул так, что его вышвырнуло обратно с оторванной лапой. Какой-то лотерейщик скакнул на козырёк подъезда, намериваясь заскочить в окно… Чтобы его тут же разорвало растяжкой установленной на этом самом козырьке. Пули расстреливали их свинцовым дождём, те, кто умудрялся спастись прыгали ближе к стенам домов, пытаясь лечь в нишу, скрыться из-под обстрела. БАБАХ! — растяжки самодельных фугасов рвались туда, где пытались скрыться заражённые — в нишах, в полуподвальных окнах, за бордюрами, разнося их в клочья, или подранивая. Подранков тут же добивали прицельными выстрелами. Последний уцелевший кусач, рванул обратно, в соседний кластер, но получил сразу три пули из АК-47 от Роя. В прямобегущую цель стрелять проще.

Менее чем за минуту тяжёлая пехота заражённых оказалась уничтожена. Заражённые гибли или под пулями, или бросившись грудью в канаву с фугасом. Был и третий вариант — бросившись к заминированному укрытию и получив при этом пулю.

— Левый борт! Готовься! — скомандовал Рой. — Сейчас бегуны придут!

И, правда — со стороны второго кластера уже слышалось знакомое урчание. Рой спрыгнул с кабины и побежал к пульту.

— Не стрелять!

Первые бегуны, выбежавшие из-за угла попали под взрыв управляемого фугаса. Следующие — под второй, и остатки — под третий. Оставшихся два бойца расстреляли особо не целясь.

— Четверо свободных на выход! — скомандовал Рой.

С грузовика соскочили трое рейдеров.

— Один потрошит мертвяков, тройка прикрывает его «треугольником». — снова скомандовал Рой.

Трофеи удалось собрать за пять минут. Рой отсёк у кусача лапу и голову, и бегом двинулся к грузовику. Хмурый помог, троим бойцам заскочить внутрь, и терпеливо ждал его снаружи. Рой привязал остатки кусача снаружи к броне, когда из-за угла показался джампер.

— Не стрелять! — скомандовал Рой. — Хмур, живым сможешь взять?

Хмурый только усмехнулся, и побежал навстречу джамперу. Джампер рывком двинулся на него, Хмурый поймал того за корпус, и швырнул на асфальт. Затем, не торопясь, подошёл, и связал джамперу руки и ноги, заткнул рот, и закинул в кузов. Из кузова послышались маты.

— Так ребята, теперь едем на мародерку. — зычно скомандовал Хмурый, и уже для Роя добавил: — А ты всё говорил, не сработает, мало ли что случиться.

Глава двадцать шестая

Анатомический театр

Хлопья, получаемые при процеживании живца сбрасывают после фильтрации, так, как они являются сильнейшим ядом и для иммунных, и для заражённых.

Заметки Полковника.

Рой сидел в подвале, потроша очередной трофей, и неспешно изучая его и делая выводы. Затем бросил остатки пальцев, когтей, глаза в банки со спиртом. Взял голову, принялся усердно разглядывать её, проверяя зрачки на свет, кожу на прочность и мышцы на посмертное сокращение. Каждое действие записывалось в тетрадь. Закончив, он опустил голову в ещё одну ёмкость со спиртом. Теперь у него был в повале свой анатомический театр. Здесь Рой потрошил и исследовал заражённых. Хочешь бороться с врагом — узнай его получше. И он узнавал, опираясь на свои скудные знания, и стараясь делать осмысленные выводы.

Встав, и Рой стянул одноразовые перчатки, выбросил их в пакет с мусором, и тщательно отмыл руки, потом снял белый медицинский халат, и повесил его на крючок. Теперь следовало отмыть немного помещение, и можно было с чистой совестью идти наверх. Из полезных знаний за эту неделю удалось узнать только, то, что пустыши живут без пищи около трёх дней, Джампер или бегун при идеальных условиях (без лишнего движения и других энергозатрат) может прожить пять-семь дней. Ещё полезным знанием было то, что пустыши, джамперы и бегуны совсем не видели в темноте. Их глаз, не был приспособлен для этого, начиная медленно перестраиваться в другой. Немного удалось узнать об анатомии и зрении заражённых более старшего вида. Но это были крохи с барского стола. Ещё удалось выяснить то, что у заражённых действительно, как у развитых хищников свои маршруты, и свои ареалы обитания.

Как удалось выяснить примерно в радиусе тридцати пяти километров вокруг Кумарника не встречалось заражённого сильнее, чем кусач. Да и то, кусач был редкостью. А вот если удалиться километров на пятьдесят, то можно было встретить и рубера. Рой криво ухмыльнулся, когда вспомнил, что многие говорят, что ему слишком много везёт, что он крайне удачлив, и вообще везунчик.

Первоначально хотелось съездить кулаком по зубам таким болтунам, а то и прикладом. Никто из этих болтунов и не представлял, сколько он изучал заражённых, начиная с того момента, как попал в Стикс. Никто не знал, как он руками или кочергой пытался отбиваться от джамперов, и лотерейщика, как не отдал концы, когда прикончил топтуна. Никто не видел, как он удирал от стаи заражённых, как потом ковылял к озеру, и нырял, прячась под водой. И уж точно не догадывался, как первый раз стрелял в топтунов, промазывая, роняя пули и удирая от них на велосипеде.

Из каждой такой стычки он уяснял для себя крохотное знание. Делал какие-то выводы. Строил теории — так его первая теория о поведении птиц в зависимости от заражённых принесла плоды. И вторая — когда он обнаружил свойство крупных заражённых точить когти. Сколько головной были, принесли размышления и бессонные ночи, и как болела спина, когда он писал всё что понял в тетрадь… Куче людей, он казался баловнем судьбы, который уходит с пустыми руками и плохоньким оружием, а возвращается с горой трофеев. О том, что были дни и без трофеев, болтать рейдерам было не интересно. Сначала просто хотелось взять за волосы кого-нибудь из них, и приложить мордой о стол. Потом он немного успокоился, когда понял, что такие разговоры одна из неизбежных людских привычек. И ещё успокоился, когда понял, что это просто ещё один из видов местного развлечения — люди в любом возрасте любят интересные сказки. Особенно, когда у них нет ни телевизора, ни интернета.

Он уже наслушался баек о элитниках надевающих на себя броню из крышек от колодцев, о новичках чудным образом съевших жемчужину в первый день, и кучу другого местного фольклора. Если бы он был гуманистом, то возможно бы даже стал записывать все эти байки. Получился бы хороший том. Как-то раз Балабол рассказал пару баек, в паре фигурировал Рой — по одной версии, он был сенсом по заражённым, по другой — его даром была просто удача, по третьей — он мог предсказывать ближайшее кратковременное будущие. Сам Рой похмыкал, но подтверждать не стал ни одну версию, как и опровергать. Пускай люди и дальше развлекаются. Да и безопасней так.

За две недели сделали ещё один рейд — удачный, но с меньшими трофеями. Впрочем все и так остались довольны. И примерно в эти же дни к нему домой зашла одна из девушек б/у. В Улье с женщинами дефицит, как и со всем, что с ними связано, а с этой резкой трупов, охотой и прочим Рой забыл о них совсем. И тут что называется, накрыло. Девушка не была красавицей, но и он сам не был атлетом. Да и потом фотомоделей встречают только герои фильмов ю эс эй. Он забыл обо всём, а потом мелькнула мысль — да к чёрту все планы, переходы, и прочее, может быть, и стоит осесть здесь в Кумарнике?