Пчелиный Рой. Уплаченный долг

— Я? — Кваз даже растерялся. — Не знаю… О, придумал! Я хочу винтовку из ЮАР, Mechem NTW-20, оптику от неё, сошки и сменные стволы на четырнадцать с половиной и двадцатый калибры.

Рой вытаращил глаза, представив себе такое чудовище.

— И сколько она весит? — спросил он.

— Всего двадцать шесть килограмм. Без патронов и оптики и сошек. Можно разбирать на два тюка по двенадцать и пятнадцать килограмм.

— Всего?!

— Ага. Большому квазу — большая винтовка. С такой винтовкой, я буду просто Робин Гуд и Вильгельм Телль в одном лице. Буду валить элитников с одного выстрела.

Рой помолчал. Он не мог понять, серьёзно ли говорит Кваз.

— А что насчёт стать человеком? — спросил он.

Кваз слегка погрустнел.

— Ты же знаешь Рой, что это почти не реально. — сказал он. — Белый жемчуг, который сделает меня человеком не достать. Чтобы его добыть, нужно иметь небольшую армию, которая сможет убить скреббера. И остатки которой потом не поубивают друг друга от такого богатства. Такую вещь не купить — даже если она будет у кого-то, её никто не продаст, съест сам. А если продавать станет… То как минимум за средненький стаб вместе с управляющей верхушкой.

— Ничего. — помолчал Рой. — Всякое бывает.

— Спасибо Рой. — помолчав сказал Кваз. — Мне очень приятно, правда. Но мне вроде и Квазом неплохо. Да я и боюсь уже снова стать человеком.

Рой промолчал — было ясно, что Кваз врёт. Хотя бы частично. Как врал сам Рой, о том, что привык своему одиночеству, и что его всё устраивало. А Кваз похоже был не так прост, как хотел казаться. Последней фразой он почти разрушил образ весёлого и недалёкого болтуна.

Парнишка явно был тёмной лошадкой.

Глава сорок четвёртая

Пятый этаж

В чёрном кластере прекращается горение — порох там не загорается, бензин перестаёт воспламеняться, капсюль не даёт искры.

Заметки Полковника.

— Стой! — рявкнул Рой.

С такой замечательной техникой он просмотрел отметки топтунов, и теперь впереди на них неслись сразу четверо топтунов.

— Спокойно. — положил ему руку на плечо Кваз. — Я разберусь.

До топтунов было около трёхсот метров. Спокойно, даже не торопясь он снял со спины винтовку, передёрнул затвор, приложил приклад к плечу, а глазом припал к окуляру.

БАХ! БАХ! БАХ!

Четверо топтунов повалились один за другим. Как стрелок Кваз был очень неплох.

— Видишь. — сказал он. — Я же говорил, что справлюсь.

— Мотоциклы и правда хорошие. А подвели. Не прокрадешься с ними. — выдал вердикт Рой. — Да и торчим на дороге, на видном месте.

— Пошли трофеи собирать. Чего жалеть? — предложил Кваз направляя мотоциклы на группу убитых топтунов.

Пока он вспарывал затылки, Рой страховал — не хватало только просмотреть ещё какую-нибудь хищную пакость. Когда сбор трофеев был окончен, он гляну на убитых топтунов — Кваз попал точно в глаз, рот и нос. Мгновенная смерть. Следовало сделать себе ещё одну маленькую пометочку в памяти.

Мотоциклы хоть и оказались замечательной техникой, и действительно, почти не шумели, подводили в одном — ехать приходилось по улице, на виду. Рой поморщился — и как другие рейдеры и трейсеры гоняют по улицам на огромных громыхающих джипах? Всегда на виду, всегда показывая траекторию своего движения, и всегда предсказуемо — по асфальту. Нет, иметь такую технику лучше всего где-нибудь в засаде, или на путях к отступлению — чтобы было удобно удирать в случае чего.

Рой глянул на небо — стаб они покинули после пяти часов, и сейчас темнело.

Одна мысль мелькнула в голове. Рой тут же вытащил блокнот, и принялся писать — если кластер копируется, то откуда берётся солнце? Если всё скопировано, то откуда берутся облака, откуда берётся ветер? И вообще какой формы этот Стикс? Шарообразный, как земля? Плоский? Вообще квадратный? Откуда вообще здесь берётся день и ночь? Увы, ответов не было.

— Что такое? — поинтересовался Кваз. — Новый вид топтунов?

— Нет мой друг. — покачал головой Рой. — Просто заметил одну интересную деталь — Улей выглядит как рукотворный механизм, но вот некоторые процессы в нём выглядят почти как естественны. И наоборот.

— Это как? — не понял Кваз.

— А так. Ты видел к примеру реки? Текут из кластера в кластер себе. Кусок одной речки в одном кластере соединён с куском другой речки в другом кластере. Пусть странно, но вот речка течёт почти естественным путём. А куда она девается? В обычном мире в море, в океан. А кто-нибудь видел море в Улье? Океан в Улье? И куда делось столько воды?

— Вот те раз. — нахмурился Кваз. — Действительно куда?

— Не знаю. — устало сказал Рой. — Но подозреваю, что все эти вопросы как-то связаны между собой. Ладно, закругляемся, скоро стемнеет.

— А ночевать где будем?

— Через пару кластеров будет военчасть. Скопироваться должна была уже неделю назад. Заражённые там уже похозяйничали, рейдеры размарадёрили всё, что можно, заражённые зашли снова и поели не слишком удачливых рейдеров, и все разошлись. Рейдеры — по стабам, заражённые по своим путям миграции. Там сейчас тихо, и в радиусе пары километров тоже тихо. Там и заночуем.

— А вода там есть? Хотя бы холодная в баках — ополоснуться.

— Есть, в цистернах на крыше. И автономные генераторы есть. И биотуалеты.

— Вау, круто!

Скоро начало смеркаться. Оба рейдера уже ехали в знакомом темпе — остановиться, и пока Рой сканирует окрестности невооружённым взглядом, и в бинокль, Кваз страхует с оружием на перевес. После тщательного изучения местности, и огромной временной паузы для верности передвижение в следующую точку, и снова наблюдение. Правда в этот раз передвигались не как обычно, а верхом на мотоциклах.

Рой дал знаком остановиться за три километра до пункта. Стальные ворота сорванные с петель. Гнутая ограда из стальной арматуры. Перевёрнутые и обгорелые автомобили. Окна без стёкл. БТР заваленный на бок. Куча пустых гильз и иногда смятые и деформированные пули. Лохмотья разорванных клочьев одежды и искрошенные кости. Это место всегда выглядело гадко. Военные сопротивлялись до последнего, ожидая подмоги, пытаясь с помощью радиочастот и телефонов связаться с внешним миром, отстреливая заражённых, и медленно погибая от спорового голодания. И стягивая сюда выстрелами и шумом всё больше и больше заражённых, с каждым выстрелов всё больше и сильней.

Результат всегда был один — люди укрытые военными сами теряли рассудок превращаясь в тупых зомби, и изнутри нападали на тех, кто ещё сохранил рассудок пожирая их. В конечном итоге оставшиеся единицы заканчивали жизнь, пустив себе пулю в голову или в рот, пытались уйти, на транспорте, взрывали сами себя в толпе зомби, чтобы дать шанс товарищам, но в итоге всё равно гибли все. От спорового голодания, от голодных лотерейщиков и кусачей и руберов, от нехватки пищи, сна, воды и от отчаяния.

Иногда они даже собирали экспедиции и пытались вырваться из смертельного капкана, и умирали в пути от тех же причин.