Печать богини Нюйвы

– Эй, нечего пялиться! Совсем забыли почтительность, бездельники?

И бойцы Лю, и солдаты Цинь послушно отвернулись и преувеличенно бодро продолжили заниматься каждый своим делом: одни – обезоруживать и связывать, другие – разоружаться и подставлять руки для связывания. Дело двигалось споро, но Лю все равно прикрикнул:

– Ну-ка шевелитесь!

Еще не хватало, чтобы люди отвлекались на всякие… небесные явления, даже если они, явления эти, такие впечатляющие.

– Госпожа, тебе лучше поехать с нами. Поверь, даже если ты с Небес, при дворе императора Цинь тебе делать нечего, – заявил он деве и скомандовал: – Эй, приведите моего коня! Ты согласна, госпожа? – Лю вспомнил, что для приличия надо бы поинтересоваться мнением девы, с Небес же она все-таки, не обычная женщина. И протянул ей руку.

Что оставалось делать? Татьяна осторожно вложила пальцы в широкую ладонь командира Лю, получив взамен потрясающе обаятельную улыбку. Она боялась даже надеяться, что судьба наконец-то повернулась к ней пусть не лицом, так хоть вполоборота.

– Сразу видно небесную женщину! – Довольный Лю подсадил ее на коня и сам вспрыгнул сзади. – Не кричит и не спорит, а просто делает, что нужно! Такие водятся лишь на Небесах!

Обернувшись к солдатам Цинь, понуро сидящим прямо на дороге, он помахал им на прощанье и крикнул:

– Хэй! Передайте этому жирному борову Чжао Гао, чтобы не разевал пасть на посланницу Небес! В уезде Пэй есть те, кто ее защитит! Н-но! Вперед! – и ударил пятками коня, пускаясь вскачь.

Теплая талия небесной девы словно была создана специально для того, чтобы возложить на нее руку, и Лю не стал чиниться, возложил, а то вдруг чудесная госпожа с коня свалится? К чему гневить Небеса, верно?

И отчего-то Татьяна сразу поверила этому лихому мятежнику. Что такое мятеж, она знала не понаслышке и обычно не испытывала к участникам и руководителям восстаний и революций ни малейших симпатий. Но этот Лю Дзы каким-то волшебным способом сразу же внушил к себе расположение. А ведь ничего особенного не сделал, только зубоскалил все время. Но от подлого офицера Шао спас, и рук, точнее одной руки, которой очень осторожно придерживал Татьяну за талию, не распускал.

Скакали они не слишком долго, но запомнить дорогу девушка не смогла бы при всем желании. Зелень вокруг непроглядная, все холмы похожи, как близнецы, а в ущельях тропки такие узенькие, что страшно глянуть, не то что ходить тут без провожатых. Лошадь у командира Лю была расчудесная, ступала мягко, слушалась беспрекословно, и все равно Татьяне понадобилась поддержка, чтобы выбраться из седла. Разумеется, помощь эта пришла от радостно улыбающегося Лю Дзы. Точно он в картах… или во что они тут играют, банк сорвал. Китайцы – они азартные люди, рисом не корми – дай сделать ставку. Вот и сейчас от сверкания его темных глаз и блеска зубов деться девушке было некуда – ослепит и втянет в свою новую азартную затею, как пить дать.

Деликатно, если не сказать почтительно, командир Лю отвел Таню в сторонку, к входу в большую пещеру. Возле логова разбойника ласково журчал ручеек, а на бережку лежала совсем новая циновка и дожидался своего часа костерок.

«Хорошо устроился, мятежник, нечего сказать, – восхитилась Татьяна. – Умеет жить со вкусом».

– Уважаемая госпожа, прости, что у меня сейчас нет времени выказать тебе необходимое уважение, к которому ты привыкла на Небесах… – проворковал Лю Дзы. – Но вот циновка, где ты можешь отдохнуть, вода для умывания, а если небесной госпоже захочется уединиться, те кусты в твоем распоряжении. Чуть позже ты же удостоишь меня беседой?

И склонил голову к плечу, что твой голубь, безмятежно взмахнул длинными ресницами и многозначительно изогнул бровь. Прямо не повстанец, а настоящий любезник.

– Благодарю за заботу, предводитель Лю, – сдержанно улыбнулась в ответ Татьяна, мысленно гадая, стоит ли сделать книксен или лучше не смущать обаятельного разбойника «небесными» манерами.

Пусть деликатность мятежника была чуточку насмешливая, что ли, но она все же была искренней. Как же все это странно!

Командир Лю точно почуял ее сомнения, присел рядом на корточки, взял за руку и убедительно так сказал:

– Я хочу, чтобы ты поняла сразу, небесная госпожа. Ты не в плену. И если ты пожелаешь нас покинуть… хотя я не думаю, что тебе есть куда пойти, а? Ты же с Небес, – и подмигнул хитрющим карим глазом. – Я тебя оставлю. Отдыхай.

И пошел заниматься своими прямыми обязанностями – командовать.

А небесная дева осталась возле костра – в приятном удивлении и твердой уверенности, что ей наконец-то повезло по-крупному.

Лю Дзы обошел всех своих людей, и каждому досталось от предводителя по заслугам – кому похвала, кому упреки, раненым – забота, а потянувшимся со всех сторон крестьянам – мешки с разным добром, в основном с рисом. Из чего Татьяна сделала вывод, что оказалась в компании местного китайского Робин Гуда. Обаятельного такого, в оранжевом шелковом халате, черноволосого и ловкого, точно тигр. Хоть какая-то определенность!

Где-то через полчаса Тане со всем возможным почтением преподнесли чашку риса. У здешних робингудов и такое водилось.

К тому моменту, когда предводитель Лю справился со всеми своими командирскими обязанностями и вернулся к небесной деве, та уже какое-то время тихонько роняла слезы в рис. Умывшись и пригревшись возле костра, Татьяна вдруг полностью и целиком осознала весь ужас своего положения. И, говоря фигурально, схватилась за голову, а потом и не фигурально тоже. Рассудок перестал отгораживаться от ужасной правды, плотина рухнула, и душу девушки затопило горькое море безнадежности.

Лю Дзы явно хотел сказать что-то другое, но, увидев, как мелко вздрагивают узкие плечики небесной гостьи, вдруг присел рядом и спросил:

– Да ты что, сестренка? Кто тебя обидел?

И тут Татьяну прорвало. Она уткнулась носом в твердое плечо, обтянутое шелковым халатом, и разрыдалась в голос:

– Мы… Я… Все пропало! Мы же ничего плохого не хотели, правда! Только билеты в Сан-Франциско – и все. И эти фигурки… эти рыбки… Из-за них так вышло, я уверена. А теперь сестру увели, рыбку украли и…

– Какую сестру? – быстро переспросил мятежник.

Таня по-рыбьи хватанула воздуха, практически задыхаясь от слез.

– Мою единственную сестру, – громко хлюпнула она носом и поистине нечеловеческим усилием воли запретила себе рассказать Лю Дзы всю правду как на духу. Искушение было велико, но горький жизненный опыт подсказывал не доверяться первому встречному разбойнику, даже если он добрый, обаятельный и… милый. Потом локти кусать будет поздно.

– Она – небесная лиса. А этот скотина Шао обманом увел ее куда-то, а может… – Татьяна зарыдала еще пуще. – Может, он даже убил ее! И рыбку мою потом украл! И как же я без Люси? Где она? Как мы вернемся обратно? Пропала я, совсем пропала.

Не поняв и половины из сказанного, командир Лю так жалостливо погладил Таню по волосам, что вызвал новый приступ истерики. В плане порыдать небесные девы мало чем отличались от земных.

– Не плачь, сестренка… Тьян Ню [17] , не горюй. Чем смогу – помогу и тебе, и твоей сестрице, – пообещал он и принялся вытирать мокрые от слез щеки пришелицы тончайшим платочком с вышитыми шелком уточками, жертвуя единственным абсолютно чистым предметом своего гардероба. Яшмовый Владыка по идее должен был оценить этакую щедрость.

17

Тьян Ню – небесная дева (кит.).