Печать Индиго. В сиянии Зари
Шрифт:
– Кристиан, ты, наконец, явился.
– Вы отпускали меня на четыре дня.
– Да-да, я помню о том, – проскрежетал, поморщившись Верховный. – Но я ждал тебя два часа назад. Брату Жерому никак не удается раскрыть эту книгу, что ты привез. Я хотел, чтобы ты посмотрел ее сам.
– Но возможно книгу нельзя более раскрыть? – спросил тихо фон Ремберг, прекрасно зная тайну этой прозрачной уникальной скрижали. Кристиан сильнее закутался в плащ. Отчего-то сегодня сырость подземелья проникала во все его члены, не давая расслабиться. Он стоял напротив небольшого трона, на котором восседал сухой неприятный старик Лионель. Шесть высоких монахов в черных масках окружали Верховного.
– Ты неправ,
– Я посмотрю книгу.
– Сделай это. Да, о девице… – проскрежетал жрец Лионель. При упоминании Славы, Кристиан напрягся. – Пока мы не разгадали письмена книги, девица не может быть доставлена для Великой мессы освящения.
– Мессы освещения? – спросил молодой человек, замерев. Все мессы Ордена окроплялись кровью невинных жертв. И Кристиан прекрасно знал об этом. Еще прошлой осенью Верховный говорил о том, что Слава еще будет нужна им позже. Но молодой человек даже не подозревал о жутких планах Лионеля.
– Да, мой мальчик. Ее девственная кровь освятит дар нашему Повелителю, – ответил Верховный. – Но сначала мы должны раскрыть эту книгу Светлых. Ибо наш Тёмный Повелитель открыл нам одну тайну. Именно в этой второй древней книге описана истина – нечто, что может помешать совершить нашу Высокую мессу и задержать исполнение его воли.
Похолодев до кончиков пальцев ног, фон Ремберг отчего-то подумал о том, что тогда, много лет назад в лесу девушка избежала его клинка благодаря его волку. Но теперь, словно какие-то силы вновь привели ее к смертельной угрозе, желая все же принести ее на жертвенный алтарь тьмы. И сейчас она вновь находилась на волоске от гибели. В этот жуткий миг Кристиан отчетливо осознал, что девушка далеко небезразлична ему, как он полагал все это время. И в эту секунду, слова Верховного вызвали в его душе неистовую противоречивую чувственную бурю. Отчетливое ощущение влюбленности в девушку вдруг пронзило все его существо. Осознание этого будто набат забило его в сердце. Он должен был ее защитить, и немедленно придумать что-то. Взбудораженные мысли Кристиана заметались и он, не сдержавшись, громко выдохнул:
– Что с ней сделают?
Старик Лионель нахмурился, удивленный интересом молодого человека. Раньше фон Ремберг никогда не задавал лишних вопросов и исполнял волю Ордена, какова бы она не была.
– Два раза в месяц, в полнолуние и в шестой день луны, небеса отверзаются, и Тёмные Великие Духи слышат нас. Мы должны подготовить невинную девицу к одной из этих дат, – продолжал Верховный, входя в раж. – Сначала ее кровь испьют все посвященные в тайну. Потом ее девственным лоном по очереди овладеют тринадцать верховых жрецов, это станет символом подчинения тринадцати созвездий планет Великой Темной Звезде Нибиру. Затем мы вырвем ее сердце, и кровь с него окропит древний алмаз, который она передала нам. И Великий Владыко наполнится Темной энергией и освятит другие самоцветы. Тогда все свершится!
С каждым словом Верховного, Кристиан бледнел все сильнее. Он примерно представлял, как проходят мессы Повелителю тьмы. И всегда пытался избегать их, потому что убийство невинных и младенцев всегда вызывало в нем чувство отвращения. Все знали, что выполняя поручения, фон Ремберг казнил лишь мужчин и только тех, которым было трудно противостоять. Но нынче он должен был привести на поругание и убийство невинную девицу. Девицу, которая еще неделю назад не вызывала в его душе столько противоречивых страстных чувств. Но теперь представив весь ужас, который предначертан ей, молодой человек покрылся холодным потом. Он не мог ослушаться воли Верховного, но и не мог отдать это чистое, нежное, прелестное создание на казнь. Его разум начал лихорадочно искать выход.
– Именно для этого ты женился на ней. Чтобы мы могли беспрепятственно иметь власть над ней, – продолжал старик. –
Ближайшее полнолуние через три дня…– Но мне необходимо время, чтобы разгадать тайну книги, – заявил глухо Кристиан.
– Я понимаю. И сколько времени тебе надо, Крис? – произнес старик и пытливо посмотрел на молодого человека. Фон Ремберг спокойно выдержал взгляд смерти, который читался в глазах Верховного и уверенно произнес:
– Несколько месяцев, возможно полгода.
На висках Кристиана выступил пот, ибо сейчас решалась судьба Славы, и он боялся того, что не сможет убедить в своей лжи Верховного, который испепелял его взглядом.
– Слишком долго, Кристиан. Даю тебе пару недель, может месяц, не более. Надобно совершись мессу как можно скорее и тем самым выказать наше почтение Темному Повелителю.
– Два месяца, ваше святейшество, – настойчиво вымолвил молодой человек, пытаясь выгадать чуть больше времени.
– Так и быть, мой мальчик, два. Но не более! Потому тянуть с этим не стоит. Пока девственная кровь Девы не окропит алмаз, остальные камни не получат силу тьмы…
– Я запомнил это…
Опустошенный и мрачный, фон Ремберг вошел в дом и осведомился у дворецкого об исполнении его приказаний относительно Славы. Получив утвердительный ответ, Кристиан тяжко вздохнул и, на ходу стягивая перчатки и плащ, устремился по лестнице наверх. Единственное, чего он безумно желал сейчас – это увидеть ее. Перепрыгивая через три ступени, он поднялся на второй этаж и, преодолев коридор, остановился около двери в свою спальню. Чуть успокоив дыхание, он решительно повернул ключ в замке. Открыв дверь, Кристиан порывисто вошел внутрь. Его страждущий и жадный взгляд воодушевленно пробежался по спальне и замер на распахнутом окне.
В следующий миг в его сознание вонзилась жуткая мысль о том, что Слава выпала из окна и разбилась. Смертельный ужас охватил его существо. Стремительно бросившись к раскрытому окну, молодой человек ошарашено склонился с подоконника. Уже стемнело, и ночной мрак окутал поместье. Оттого внизу ничего не было видно. Издав глухой рык, Кристиан бросился прочь из комнаты. Сбежав с лестницы, фон Ремберг дико закричал:
– Людвиг, Потап, сюда!
Слуги, услышав крики хозяина, выбежали ему навстречу. Кристиан, схватив зажженный факел с уличного фонаря, побежал через сад к заднему фасаду дома. Слуги последовали вслед за ним.
Спустя полчаса, прочесав все пространство перед домом, ров и ближайшие кустарники, и удостоверившись, что тела девушки нигде нет, фон Ремберг немного успокоился. Но и следов ее тоже не было видно. Он начал требовать ответа от слуг. Но никто ничего не знал, и это было весьма странно. Вновь стремительно поднявшись в свою спальню, молодой человек попытался понять, куда делась Слава из его запертой комнаты. Все его напряженные раздумья рассеяла экономка Ядвига, которая появилась на пороге его спальни и рассказала о разбитом окне в спальне для гостей, а так же о беспорядке в комнате госпожи. После этого Кристиан, наконец, сообразил, как она выбралась. Тонкий карниз, который проходил мимо окон его спальни к другим комнатам – был единственным выходом, которым могла бы воспользоваться девушка.
Осознав все это, Кристиан сначала разозлился, понимая, как рисковала эта строптивица, когда шла по этому смертельному выступу на стене. Но затем, его гнев сменился неистовым восхищением. Фон Ремберг был поражен очередной дерзкой выходкой Славы. Он понимал, что любая другая девица на ее месте осталась бы сидеть в комнате, вытирая слезы. Но эта девица не походила ни на одну особу женского пола, встреченных им ранее. Она смогла вырваться из его комнаты и опять одержать над ним верх. Яростное желание наказать ее за дерзкую проделку, возникшее в его мыслях первоначально, уже спустя четверть часа быстро угасло. А существо Кристиана наполнилось безумным восторгом от поступка девушки и преклонением перед ее смелостью.