Печать мастера
Шрифт:
Но пить из них он не собирался – нужны, чтобы полоскать кисти и смешивать тушь… Как только заживут руки, он принесет сюда тубус и начнет разрабатывать пальцы.
Заплатка на днище схватилась, и Коста довольно начал обмазывать сверху толстым слоем глины без травы.
Рыжий следил за всем молча – даже не протестуя, после того, как Коста выдал ему яйцо, добытое на скалах – съел и сразу затих, фыркая.
– Чт-то-о-о-о??? Сдурел!!! – не выдержал Лис, когда Коста выстроил сверху заплатки ветки, и положил снизу тонкий пучок сухой травы – запалить.
– Решил нас сжечь? Это дерево – оно сгорит…
– Глина
– Нет!!! Лодка сгорит! – затараторил Рыжий. – Сгорит лодка – пойдет дождь, что будем делать?!
– Не сгорит.
– Сгорит!!!
– Не сгорит.
– Я не дам жечь лодку, не дам!!! – орал рыжий, повиснул на руке Косты. – Это мое единственное убежище…Ты не гончар ни разу – вон какие чашки кривые!
– И ничего не кривые!
– Кривые! Косые! Страшные! Ужасающие!!! Если ты гончар, то я жрица Мары! Ты хоть раз в жизни глину то месил?
– Месил, – ответил Коста честно.
Рыжий вопросительно заглянул ему в глаза.
– Один раз печку мазал, – сдался Коста. – Фениксов не был, камни вывалились, дымить начала… И ничего – до конца зимы достояла.
– О, Великий!!! – Рыжий закатил глаза. – Все ещё хуже, чем я думал… Давай хоть на чашках попробуем, а… получится и слова не скажу, и сам запалю, и глаза закрою… а так жечь не дам!!!
Коста нахохлился, но – промолчал.
Костер они развели к вечеру, когда Лис потащил его на пляж ещё раз – чтобы не учудил чего, и караулил, то и дело выныривая с плоскими большими ракушками, которые складывал на берегу.
Дождались углей, и зарыли с одной стороны глиняные поделки, а с другой – крупные ракушки в раскаленный песок – с десяток штук, над которыми трясся Рыжий.
– Это… еда… – с сомнением протянул Коста, поднимая склизкую, длинно буро-зеленую морскую траву… хоть она и подсохла – пригодной для употребления внутрь не выглядела.
– Водоросли!
– Они выглядят не так…
– Их можно есть, – терпеливо произнес рыжий, и демонстративно засунул одну зеленую соплю в рот – с шумом засосал и зачавкал, изображая удовольствием. Прожевал и выдал. – Не хочешь, не ешь, мне больше достанется…
Коста вздохнул и положил зеленую морскую траву в рот.
Ракушки сготовились быстро – рыжий охал, совал обожженные пальцы в рот, вытаскивал их из костра палочками. Когда они чуть остыли, он требовательно протянул Косте руку.
– А теперь нож давай, – произнес он деловито. – Я видел – у тебя есть.
Коста вытащил из кармана нож оборванца с рынка, обмотанный куском тряпки и перебросил рыжему пройдохе. Тот выбрал ракушку побольше, размотал тряпку, насвистывая и затих, рассматривая рукоять.
– Это же… толстого… Жо? – рыжий поднял глаза на Косту с прищуром, оценивая его по новому – плечи, руки, и даже позу в которой Коста сидел у костра. – Это нож толстяка Жо, он никогда с ним не расстается – три красных полоски на рукояти, его счастливый талисман… Ты… встречался с бандой Жо… и ушел, да ещё и нож прихватил? – присвистнул рыжий, и подбросил его вверх – лезвие сверкнуло на солнце и тут же поймал обратно в руку. – Так это они тебя … А ты не так прост… дурак дураком… простых вещей не знаешь, а от Жо с прибытком ушел…Поймают они тебя – пощады не жди…
Коста пожал плечами.
– Не хочешь говорить – не надо, – оскорбленно нахохлился рыжий. Подобрал
ракушку, вставил лезвие в отверстие и повернул – створки раскрылись с негромких хрустом. – Есть надо то, что внутри… – протянул он глядящему на это с сомнением Косте. – Ты ведь и этого не знаешь, да? – уточнил рыжий насмешливо. – Есть. Еда. Еду – едят. Но сначала кладут в рот и потом жуют. Зубами.– Это не выглядит съедобно, – буркнул Коста разглядывая внутренности ракушки.
– Жри, что дают. Это обед, ужин и твой завтрак. Не нравится? Помолись Великому, чтобы послал что-то посъедобнее, – мстительно уточнил Рыжий, расщелкнул ножом свою раковину и присосался, причмокивая.
Закат они встречали, сидя на песке, плечом к плечу.
Живот был почти полон, но такой странной еды Коста не ел много зим. И очень надеялся, что он не скончается к утру.
Заплатка на днище почти высохла – последний слой плотно заложили толстыми ветками вряд – рыжий все таки оказался прав на этот раз – гончар из него никудышный. Плошки развалились в костре и не стали твердыми. Он что-то сделал не так.
Рыжий сох, подставляя то один бок, то другой теплому ветру, сняв верхнюю рубаху – босой и в одних штанах. Он нырял еще несколько раз, за странными маленькими ракушками, которые складывал в ряды у лодки.
Есть которые было нельзя – это пройдоха уточнил для Косты специально.
На вопрос – почему он не останется здесь постоянно – мало еды. Съедобных ракушек было немного, если бы не ушла рыба, можно было бы прожить, а так – все равно приходится возвращаться в город.
Ночью зарядил дождь. Барабанил сверху по днищу, и Коста долго прислушивался и трогал пальцами доски – не потекло ли где, но пока было сухо.
Сухой травы оказалось мало, и они сделали одну лежанку на двоих, поделив старое покрывало. Мелкие ракушки, которые рыжий нагреб за день под лодку, он вытащил наружу, как только пошел дождь. Вытаскивал в горсти, мочил и, ныряя в лаз обратно, брызгая мокрыми волосами, и раскладывал влажными вдоль бортов.
– Подожди, – прошептал он Косте. – И увидишь…
Чего он должен увидеть в этой темноте Коста не понял, зато он он отлично чувствовал, как тянуло сыростью от Лиса – и как начала мокнуть подстилка, и…
– Во-о-о-т… – тихо прошептал рыжий пройдоха, когда Коста привстал на локте, увидев синий свет.
Нежный, едва заметный, мерцающий, который становился все ярче… Ракушки – светились…
Коста был готов поклясться, что они пели – но звуков не было… Свет, голубовато синий, с зелеными отливами, как морская вода, ярко светился голубым в темноте, освещая лицо Лиса, руки Косты, лодку над головой.
– Красиво, правда? – довольно шмыгнул носом рыжий. – Я был уверен, что ты не видел, и как увидишь, как глаза вытаращишь…
Коста хотел фыркнуть, но не стал.
Хотелось молчать, смотреть и – слушать. Ему казалось, ракушки пульсируют в такт биению волн, набегающих на берег… и свет чуть подрагивает, меняясь…
– Сухие – они не светятся, – деловито пояснил рыжий. – И за ними нырять надо, и залежи не везде, но где есть – м-м-м… рыбаки часто вместо светляков используют, когда в море выходят… Эй… эй… ты чего…