Печать пожирателя 2

— Да отстань ты от него, — посмеялся Арсений, и тут же присоединился к Лисициной, — Видишь, он парень еле ноги переставляет. Заездили его ночью, заездили…

Тренировка прошла спокойно. Мы были на поле одни, и сегодня отрабатывали заколдованные пасы с новой системой сигналов, которую придумал я.

Двузначные цифры, которые игрокам нужно было выкрикивать, передавая пас, обозначали вид заклинания. Первая цифра — школу, к которой принадлежало заклинание. Лёд, Огонь, Жизнь, и так далее. Вторая — заклинание, которым был заколдован мяч.

Два-два — ледяная бомба, замораживающая всех в определённом радиусе.

Один-три — огненное лассо, обвивающее не сумевшего снять заклинание человека.

Ну и так далее.

Пришлось немного стандартизировать пасы, выбрать пул заклинаний, и заставить всех учить этот список — но это было лучше, чем то, что использовала команда ранее — жесты пальцами!

Ага, попробуй в гуще игры определи, что там корчит твой товарищ!

Предложенная мной схема тоже была не без дыр — через пару игр её наверняка раскусят — но хотя бы работала как основа для чего-то большего. Игроки стали гораздо чаще снимать заклинания с мяча, чем раньше, и результативность пасов увеличилась в разы. Понятно, что не всегда придётся пользоваться только этим списком заклинаний — но в этом и состоял смысл тренировок.

Мы присматривались друг к другу, разыгрывались, и понимали, у кого какая сильная сторона. И, таким образом, могли предполагать, чего друг от друга ожидать.

— Хорошая идея, — Зверь нагнал меня после раздевалки, когда я попрощался с друзьями и пошёл к метро, — Сыгранность стала лучше! Хвалю!

— Спасибо, — улыбнулся я, — Что там с расписанием игр? Появилось?

Турнир «Арканума» проходил весь учебный год. Игр было всего шесть, и каждая команда играла с другой всего один раз. Так как матч заканчивался, когда одна из команд набирала десять очков, ничьей быть не могло.

За победу начислялось три очка, за поражение — одно. А значит, кубок получал тот, у кого после финальной игры было больше всего очков.

— В конце октября играют Стихийники и Артефакторы. В конце ноября — мы с Целителями.

Значит, Заварский, под предводительством Ванессы… Ох, я уж постараюсь надрать им зад!

— В конце января Стихийники с Целителями, в начале марта — мы с Артефакторами. В конце апреля Целители и Артефакторы. Ну и последними, в конце мая — мы со Стихийниками.

Сказав это, Зверь помрачнел.

— Какие у нас шансы против Целителей, как думаешь?

— Ну… Если честно, на первый взгляд наш новый состав даже лучше предыдущего… Думаю, шансы есть, если не будем расслабляться, и придумаем ещё пару фишек, которых от нас никто не ждёт. Есть идеи?

— Парочка, — уклонился я от ответа, — Не буду трепаться раньше времени.

— Это правильно, это я уважаю, — Серый хлопнул меня по плечу своей здоровенной ручищей, — А с магией у тебя как? И у твоих погодок? На тренировках мы пока не выкладываемся колдовством на полную, но ты же понимаешь, что от Целителей поблажек можно не ждать? Особенно, после того, как ты жахнул этого хлыща его же магией… Они теперь на нас замочили мощный кисель!

— Даже не напоминай, — поморщился я.

Заварский вылечил руку, и от неё больше не несло гнильцой. Однако довольней некромант от этого не стал. Его пинком вышибли из библиотеки, и не зачли практику за шестой курс — так что теперь заварной пироженке придётся отрабатывать её в менее приятных местах.

Что меня, конечно же, радовало.

Впрочем, взгляды, которые то и дело метал в меня старшекурсник и его товарищи по команде, говорили о том, что при первом же удобном случае они отомстят.

Ничего, я буду готов.

— И всё же? — уточнил Зверь.

— У нас всё в порядке. Развиваемся, — ответил я, — И кстати… Я тут подумал — надо будет всем обновить амулеты, на класс помощнее. Знаю, это недёшево, но если ты составишь список, кто чем пользуется, может, я смогу предложить что-то получше?

— Да, я слышал, что ты с артефактами легко управляешься, — кивнул Зверь, — Думаешь сделать что-то для нас?

— Если получится. Время до игры ещё есть. И вот ещё что, Серый… Я тут послушал, и понял, что с нашего факультета на игры почти никто не ходит…

— Опять правду-матку рубишь? — насупился капитан, — Ну… Есть такое.

— В прошлом сезоне было много проигрышей?

— В прошлом? — горько усмехнулся Зверь, — Да за последние пять лет по пальцам одной руки слепого дровосека проще сосчитать, сколько раз мы победили! Ребятам… Не хочется смотреть на постоянные проигрыши.

Я видел, что капитану чуть ли не физически больно произносить эти слова. Он искренне любил чаробол, и я знал, что он хотел выиграть. И именно поэтому он прислушивался ко мне и говорил откровенно — потому что видел, что я тоже искренне заинтересован в победе!

Пусть причины для этого у нас и были разные.

— Значит, нужно это исправить, — улыбнулся я.

— Каким образом?

— Тебе надо сагитировать народ со старших курсов прийти на первую игру. Чем больше, тем лучше. Скажи, что будет куча бесплатного мерча для всех желающих, съёмки клипа в поддержку команды. А первыми-четвёртыми курсами займусь я. Сделаю основную работу и… Вложусь немного.

— Что ты задумал, Апостолов? — прищурился Серый.

— Увидишь.

Попрощавшись с капитаном, я поехал домой — но только лишь для того, чтобы собрать сумку с вещами.

В последнюю неделю, пока старался не высовываться, я довольно много общался с дедом, Дмитрием Яковлевым. Отец матери Марка тоже видел новости из «Империи» — и знал, что я как-то поучаствовал в произошедшем.

Я убедил старика, что со мной всё в порядке. Мы обсудили «чёртовых террористов», и Дмитрий поинтересовался, когда я собираюсь сдержать слово и навестить его.

Мне и самому это было нужно, так что я предложил ближайшие выходные — и дед с радостью согласился.

Так что сейчас, по пути домой в метро, я вызвал его по видеосвязи.

На линзах появилось изображение пожилого мужчины. С высокими, слегка обрыдлевшими скулами, курносым носом, мощными надбровными дугами, над которыми колосились лохматые седые брови, гусарскими усам снежно-белого цвета и пронзительными тёмно-синими глазами.

Он ослепительно улыбнулся — зубы, несмотря на возраст в семьдесят лет, у Дмитрия были как новенькие.

— Марк! Рад тебя видеть!

— Взаимно, дедушка, — было забавно называть так человека, который прожил в два с половиной раза меньше, чем я в прошлой жизни. Но ради справедливости, я и Григория спокойно называл «отцом» — и даже привык так думать о нём.