Печать Света или Зарница Нового мира

Но что я могла ему сказать? Единственное, что у меня получалось, это сдерживать изо всех сил почему-то вдруг вспыхнувшую в груди ярость. Она раскалённой лавой сжимала всё в груди, разливалась по телу и стучала в висках.

— Лийа, что с вами? — ахнул наигранно-непонимающе этот раздражитель.

— Да как ты посмел, — продолжила говорить я, отмечая краем сознания, что камни на платье стали ярко светится.

— Посмел? О чём вы? Я лишь сказал вам правду, — хмыкнул мужчина, кажется, не понимая, чего я так взъелась.

А было с чего, если честно. Эриан на мой мысленный вопрос о происходящем мне ничего не ответил, но словно снял с меня невидимое покрывало. И на меня нахлынуло всё то, что тревожило с самого моего прибытия и казалось направильным!

Отовсюду вдруг закричали тысячи голосов. Слёзно, яростно, с чудовищной болью и ужасом. Они молили о пощаде, спасении, просили прекратить. Они не хотели умирать и страдать. И среди них каждый выделялся по-своему. Я слышала и маленьких детей, и уставших стариков, юношей и девушек, женщин и мужчин. Каждого слышала, каждого чувствовала.

И как бы меня это не ломало, почти сразу поняла, что источником криков был именно этот раздражающий, лживый эйфий. Но сейчас, смотря на него иным взглядом, с которого, казалось, тоже спала пелена, я видела нечто грязное и отвратительно гниющее там, где у всех остальных была душа, пусть и не всегда чистая.

И вся эта отвратительная жижа булькала, источала такой запах гниения, что еле сдерживаемая рвота комом встала в горле. От криков в ушах звенело всё сильнее, выворачивая душу и заставляя с силой сжимать кулаки. Только боли от впившихся в кожу ногтей было слишком мало, чтобы заглушить происходящее и прийти в себя.

— Как же вы омерзительны, — еле выдавила я. — Как вы вообще могли… — хотела бы я продолжить, но новый пронзительный крик агонии меня почти оглушил.

— Ири, что с тобой? — Лайин постарался заглянуть в мои глаза и отвести на себя мой взгляд. Но стоило ему заглянуть в них, как его всего передёрнуло. Глаза мужа отразили весь тот ужас, что сейчас испытывала и слышала я. Они даже потухли на мгновение, а потом вспыхнули такой яростью. — Так вот, что это был за запах, — прорычал дриад, а его руки тут же выпустили те светящиеся лианы, вводя присутствующих в священный трепет.

— Хранитель леса! Хранитель Ластурского леса! — раздавалось отовсюду. Но нам было всё равно.

Лайин быстро через Инти и Ринтаса стал передавать всё, что видел и слышал, другим мужьям. Роуш зарычал в ярости, едва сдерживая обращение. Кан же полностью отдался своей животной половине, готовый в оскале бросится на цель уже будучи огромным белоснежным волком. Сэй весь подобрался и приготовился атаковать, а Гэлдар быстро сориентировался, и его приказами был отстранён подальше Гэвиас и окружён с другой стороны решивший быстро ретироваться эйфий.

— Ты не посмеешь уйти, — проговорила я двойным голосом, пока моя рука вскидывалась в его сторону.

Мужчина же захрипел в ответ и рухнул на колени. Его тело сжалось так, будто его сковало в нескольких местах прочным путами или даже тисками. И вот только теперь он посмотрел на меня своими настоящими глазами — полными жажды обладания, алчностью, безумием и гневом.

— И что ты мне сделаешь? — сдавленно шипел этот урод. — Думаешь, если такая чистая и светлая, то я не смогу тебе ничего сделать?

— И что ты мне сделаешь? — вернула я ему первый же вопрос. — Отравишь своим гнойным ядом?

— Пф, — усмехнулся и надменно вскинулся эльф. — Думаешь, что такая умная? Ты всего лишь мелкая сучка, которая потеряет скоро свою силу, едва Зарница пройдёт. И поверь, тогда я покажу тебе, как я могу тебя отравлять. Ты будешь кричать, как тебе и подобает! — и безумно довольный собой расхохотался.

Но новая волна силы, от которой все камни на мне разом треснули, буквально вдавила его в пол. Вот теперь ему было не смешно. Всем вокруг было не до веселья. А ведь в этой толпе были и те, кто ему помогал и даже собирался вытащить из передряги, помочь сбежать, чтобы потом отомстить за унижение.

Ими уже сейчас занимался Роуш и его подчинённые, которых направлял Ринтас. Так что, заметив подобное действие, Сультас сначала растерялся, а потом вновь полыхнул яростью. Даже попробовал ударить меня и сдерживающие его оковы своей силой, но ничего не вышло.

— Что за? — только и выдохнул он, поражённо, пробуя вырваться вновь и вновь. — Что ты со мной сделала, сука?! Откуда в тебе такая сила, ты же мелкая, ничтожная лийа!!

— И поэтому ты решил, что я должна потерять силу? — хмыкнула я.

— Верно! Как только пройдёт Зарница, твоя сила, дарованная Богами, исчерпает себя, — и снова безумно рассмеялся. — О, я уже представляю, как сладка будет твоя агония, когда я буду рвать тебя на кусоки, трахая при этом без остановки сам или отдавая другим!

— Ты и с ними так же поступал, да? — только и спросила, прислушиваясь вновь к кричащим голосам.

— А почему нет? Они ничтожны и достойны только такого исхода! — эйфий через силу поднялся на колени и снова облил меня презрительным взглядом.

Камни на платье затрещали, а уже через секунду стали осыпаться в пыль. И чем быстрее они осыпались, тем сильнее впечатывало в пол и сдавливало со всех сторон эту тварь.

— Да… кто… ты… така… я? — через силу выдавливало это… нет в моём арсенале даже слов подходящих. Многие из них слишком неприличны, чтобы произносить их, но других я подобрать не могла.

— Я — Ирина тэ Шэг! — прогрохотал мой голос сквозь гудящую вокруг силу. — Тэасса, волею и кровью Богини Света!

— Тэасса? — переспросил эйфий и разразился новым гоготом. — Да ты ещё безумнее меня!

— Заветом своей Истиной Матери, — продолжила я, игнорируя его, — я приговариваю тебя по деяниям твоим! — и чем больше слов произносила я, тем сильнее нагнеталась сила вокруг, тес сильнее сияла я, тем инфернальнее становился мой голос. — Да покарает тебя моя длань! Иш кур гуа тассар*!

— Иш кур гуа тассар, — вторил мне появившийся из света за спиной эйфия Эриан с сияющим мечом в руках. Он мгновенно пронзил гниющий источник в груди эльфа, срывая с его губ крик не меньшей боли, чем та, что дарил он своим жертвам.