Печать тернового венца
Шрифт:
Виктория предположила:
– Церковь пытается утаить информацию о том, что результаты двух тестов были подделаны. Вероятно, Ватикан решил, что тогда произошла ужасная ошибка и...
Профессор рассмеялся.
– Как бы не так! Ватикан никогда не признает ошибок. Даже Галилея реабилитировали только в 1979 году, при Иоанне Павле II, а Джордано Бруно до сих пор считается еретиком, получившим по заслугам!
– Карл Брамс считал, что плащаница поддельная и именно это старалась утаить церковь, подменяя образцы, – заявила Элька.
Джек спросил:
– Если Ватикан желал во что бы то ни стало доказать подлинность плащаницы, почему он приложил все усилия, чтобы убедить весь мир в обратном?
Профессор Каррингтон провозгласил:
– Объяснение очень простое: Ватикан хочет, чтобы плащаница считалась подделкой, поскольку в действительности она – подлинная!
– Что за ерунда? – изумился младший комиссар Луиджи Рацци. – Какой резон церкви поступать так? Если плащаница настоящая, то не проще ли взять и сказать об этом?
Рональд Каррингтон поднял к потолку палец, требуя особого внимания к своим словам.
–
– Но почему? – спросила Виктория. – Плащаница выставляется уже много столетий, если она чем-то опасна для церкви, то это давно бы заметили!
– Зачастую опасность бросается в глаза не сразу, – ответил профессор. – Раньше плащаницу никто не подвергал серьезным исследованиям, но времена изменились. Итак, итак...
Он на секунду замолчал, а затем задал новые вопросы:
– Кем был Иисус Христос? И откуда нам известно о его жизни и деяниях? И в особенности о смерти?
– Из евангелий, – нерешительно произнес Луиджи.
– Вижу, господин младший комиссар, ваши родители уделяли внимание теологическому образованию своего чада, – сказал профессор. – Верно: евангелисты Марк, Лука, Матфей и Иоанн изложили нам историю жизни сына Божьего. Причем первые три евангелия более-менее едины в описании его жизни и смерти, поэтому и зовутся синоптическими, а вот евангелие от Иоанна стоит особняком: в нем много деталей, не согласующихся, а то и вступающих в противоречие с тем, что изложено в хрониках других биографов Христа. И только эти четыре евангелия признаны христианской церковью каноническими. А ведь существуют иные евангелия, написанные другими последователями Иисуса, однако церковь их не признает. Подумайте только об обнаруженных в пещерах на побережье Мертвого моря свитках, многие из которых тоже евангелия. А если представить, что существует текст, написанный самим Христом? Тогда он имеет первостепенное значение, и собственно на нем должно базироваться вероучение церкви! Вот только истинная вера и подлинное слово Христово церкви не требуются! Она уже давно заменила их на те удобные «истины», которые ее стопроцентно устраивают. Началось все еще в первом веке нашей эры, когда апостол Павел сформулировал христианские догмы. Именно на них и зиждется христианство. Но это христианство, ведущее свое происхождение не от Христа, а от Павла! Почти все из того, что проповедовал Христос, было извращено, переделано, подвергнуто цензуре и переписано, причем великое множество раз. От первоначальных идей Иисуса ничего не осталось. Евангелисты, за исключением, пожалуй, Иоанна, если его личность тождественна с апостолом Иоанном, как и сам Павел, Христа лично не знали и излагали его историю, пользуясь записями и устными преданиями. Однако их рассказы считаются единственно верными. Считаются, потому что церкви так удобно, ибо правда вызовет сначала изумление, а затем ввергнет в ужас!
– Вы что, последователь Дейла Уайта, который в своем бестселлере доказывает: у Иисуса были жена, любовницы, любовники и дети? – спросила насмешливо Элька Шрепп.
Виктория еще раз подумала, что немецкая комиссарша – крайне неприятная особа.
– Тот факт, что у Иисуса могли быть жена, любовницы и... гм... любовники, а также выводок детей, никакого особого влияния на церковные догмы не имеет, – ответил профессор. – Ну и что такого, собственно, скажут в Ватикане. Ну, была жена, были отпрыски, но это ни на что не влияет. А однополые связи иерархи вообще не удостоят комментария, ведь мужеложество – самый распространенный церковный грех.
– Но как же! – возразил Луиджи. – Иисус – сын Божий, а его потомки, следовательно, тоже божественного происхождения.
Каррингтон безапелляционно заявил:
– Оставим в покое божественное происхождение Иисуса! О том, что он был сыном Божьим, было постановлено на Никейском вселенском соборе, который прошел под председательством византийского императора Константина в 325 году нашей эры. Именно тогда и был принят догмат о том, что Иисус не просто человек, а одновременно – Бог. Император Константин, как известно, объявил христианство официальной религией и запретил языческие культы. И чтобы укрепить власть новой государственной религии, он волевым решением и заставил принять догмат о божественном происхождении Иисуса. Еще бы, кто же будет поклоняться обыкновенному человеку, пускай и великому пророку? А вот если заявить, что он – сын Божий... До этого версия о божественной сущности Христа тоже существовала, однако была не главенствующей, а одной из многих. Более того, исторический Иисус являлся, вероятнее всего, внебрачным сыном римского легионера Иосифа Пантеры. В иудейских текстах Иисус из Назарета так и именуется – «Иисус бен Пантера», то есть Иисус, сын Пантеры. Близкие к церковным кругам историки заявляют, что Пантера – искаженное греческое «Parqena», что значит «дева», и Иисус был не сыном неведомого Пантеры, а сыном девы, то есть девственницы Марии. Эта фраза, «сын девы», якобы была начертана римлянами на кресте, а не знавшие греческого иудеи неверно истолковали ее и решили, что Иисус – сын Пантеры. Но в евангелиях четко сказано: на кресте было начертано «Се есть Иисус, Царь Иудейский». Понятно, что «сын девы» – более чем нелепое разъяснение: в одном из немецких музеев имеется надгробная плита первого века нашей эры с именем легионера Иосифа Пантеры, найденная при раскопках в Гессене. Легионер реально существовал и скончался в отдаленной имперской провинции, где нес службу. Это сейчас выражение «сын Божий» означает одно: отпрыск Бога, а в древности оно было почетным званием, что-то наподобие современного «профессор», и подчеркивало в первую
очередь ум названной персоны, но никак не ее небесное происхождение.– Но мы об этом не знаем... – несколько неуверенно заметила Виктория.
– Конечно, – усмехнулся Джек, – церковь постаралась, чтобы подобные факты, не вписывающиеся в созданный ей лубочный образ Иисуса, оставались не известными пастве. Мракобесие столь свойственно церкви, причем даже сейчас, в особенности католической, православной и ультраконсервативному крылу протестантской. Богом вообще-то стать нетрудно – достаточно подчинить себе страхом и чудесами волю людей, произвести тотальную промывку мозгов, строго карать отщепенцев и постоянно внушать одно и то же: «Се есть Бог!» Для многих из ныне живущих «божествами» являются и Сталин, и Ким Ир Сен, и Усама бен Ладен, хотя они – простые смертные, притом до мозга костей грешные. А как много таких «богов» было в истории человечества – вспомните только прошлый век!
Профессор Каррингтон добавил:
– Вера давно превратилась в оружие, в инструмент порабощения, в источник колоссальных доходов, и те, кто руководит церковными инстанциями, очень хорошо поняли: чтобы держать простой народ в повиновении, надо сделать так, чтобы он истово верил в ту версию, что выгодна самой церкви. Любая другая версия, противоречащая интересам церкви, без сантиментов объявляется ересью. Так предается анафеме и записывается в разряд богохульства и истина, разглашение которой привело бы к крушению церковных догм...
Каррингтон обвел пристальным взглядом свою аудиторию и продолжил:
– Итак, само выражение «сын Божий» ничего не доказывает. Причем ни в одном из четырех признанных церковью евангелий Иисус не называет себя отпрыском Всевышнего. Как и не утверждает, что является царем иудеев. И вообще подобный мотив – бог спускается на землю и умирает, чтобы потом воскреснуть, – не является изобретением христианства. Так, древнеегипетского бога Осириса убивают, но он возвращается к жизни. А во время празднования культа древнегреческого бога Диониса раздавался хлеб, являвшийся якобы воплощением его тела, и разливалось вино, служившее его кровью. Вам это ничего не напоминает? И даже монотеизм, то есть единобожие, в чем как будто заключалось новаторство христианской религии, выступившей против политеизма, то есть многобожия, был известен задолго до Христа и даже до иудаизма. В том же Древнем Египте отец Тутанхамона фараон Эхнатон пытался, правда, безуспешно, упразднить сонм тамошних божеств и заставлял поклоняться своих подданных единому богу – солнечному Атону. Эхнатон погиб при невыясненных обстоятельствах, вероятно, был убит в результате заговора жрецов тех божеств, которых он опрометчиво отменил, а его наследник Тутанхамон, взошедший на трон ребенком, быстро восстановил прежний пантеон божеств. Незавидная участь Эхнатона доказывает: уже более трех тысяч лет назад во имя религии совершались преступления, и если речь заходила о покушении на догмы, то церковь не церемонилась в выборе средств по защите своих интересов. Параллельно с культом Христа в Римской церкви в начале первого тысячелетия нашей эры процветал культ сейчас полностью забытого Митраса, в то время – опасного конкурента Христа. Митраса послал бог-отец на Землю, чтобы спасти человечество. Мать Митраса – девственница, родившая его в пещере или, по другой версии, в хлеву. Митрас присутствовал со своими двенадцатью учениками на тайной вечере, после которой он умер, был погребен и воскрес. Имелись, конечно, и отличия, однако неоспоримо, что культ Митраса много старше культа Христа. А это значит – первые христиане без зазрения совести при создании догмы о Боге-сыне позаимствовали у Митраса очень многие моменты «биографии». И если бы победу одержало не христианство, то сейчас Ватикан проповедовал бы «сына Божьего Митраса». В те времена политеизм древнеримской модели исчерпал себя, требовалась адекватная замена и требовался единый бог, разительно отличающийся от всех этих разнузданных юпитеров, нептунов и венер. И им стал Иисус Христос!
– Вы хотите сказать, что в основе всего лежит не божественное происхождение или вера, а случайность? – спросила Виктория.
Профессор Каррингтон кивнул:
– И наша Вселенная, и мы сами возникли, по всей видимости, случайно. Нет смысла говорить об «интеллектуальном дизайне», как это делают креационисты. Иисус был человеком, а богом его сделали люди. Он превратился в доброго пастыря, но и это уже было в Древнем Риме: там имелся пастух Аттис, заимствованный из греческой и фригийской мифологии. В Христе воплотились желания и чаяния бедных и обездоленных, в лице которых прозелиты новой веры, в первую очередь тот же Павел, видели огромный контингент потенциальных приверженцев. Они бы никогда не последовали заветам обыкновенного, пускай и добродетельного в высшей степени, ЧЕЛОВЕКА. Им требовалось ЧУДО, им требовался БОГ. Даже Наполеон Бонапарт, отбывая ссылку на острове Святой Елены и размышляя о своей роли в истории, пришел к выводу, что если кто-то желает сделаться поистине великим, то ему требуется стать мучеником. Экс-императору принадлежит занятная фраза: «Если бы Христос не умер, то не стал бы Богом». Так же размышлял и апостол Павел, который превратил человека Иисуса в бога Христа: вот и возник догмат о смерти на кресте и вознесении на небо и о том, что «сын Божий», пролив свою кровь и отдав свою жизнь, взял на себя грехи всего человечества. С такой же яростью и нетерпимостью, с какой язычник Савл преследовал христиан, он, став апостолом Павлом, обрушивался на тех, кто пытался отрицать божественную сущность Иисуса и сомневался в официальной доктрине, разработанной самим Павлом. То, что христианство в его нынешней форме, базируется не на учении Христа, а на учении апостола Павла, в теологических кругах не является тайной: об этом писал еще Генри Болингброк, известный английский философ, живший в восемнадцатом веке. Иисус так разительно отличался от жестоких, похотливых, лживых божеств римского пантеона! Именно они, языческие создания, были похожи на людей, а пастве требовался идеальный и непорочный поводырь, про которого сразу можно было бы сказать: се есть Бог! Так и появился библейский Иисус Христос, не имеющий ничего общего с Христом историческим.