Печать Велисы 3. Абитуриент

Все начали здороваться и обмениваться любезностями, пока не расселись за стол. Нам всем разлили в бокалы шампанского, и отец решил произнести тост:

– Итак, дамы и господа. Сегодня мы с вами собрались, чтобы проводить моего сына Андрея и его невесту Анну на первую ступень к взрослой жизни… – продолжил он, а я пытался отводить взгляд от баронессы.

Она села напротив нас с Аней, спиной к перилам балкона, и почему-то пристально и совершенно бессовестно разглядывала нас, а в частности – меня. Моя невеста ей лишь мило улыбалась, а я покрывался мурашками от обманчивого насмешливого взгляда. На самом деле, он был цепкий, оценивающий и сканирующий, как у хитрого спецушника. Я из-за этого вполуха прослушал тост князя.

Но благо, все тосты закончились, и, как будто ожидая нас, внизу начала играть более энергичная музыка. Мы с Анной, увлечённые музыкой, отошли чуть в сторону от стола, чтобы послушать играющий оркестр без лишних разговоров за столом. Точнее, мы так сказали всем.

– У вас очень странный серый кардинал. Она начальника гвардии включает что ли? Чего она так пялилась? – негромко спросил я, убедившись, что нас не слышат.

– Не обращай внимания, – отмахнулась Анна. – Она бывшая сотрудница Тайной Канцелярии в звании подполковника. Уже как тридцать лет на пенсии, а от своих замашек избавиться не может.

– Почти угадал… Но… подполковник? Тридцать лет на пенсии? Я не ослышался? – изумился я. – Ей же от силы лет сорок.

Я сказал это чересчур громко, так что непроизвольно вжал голову в плечи и кинул взгляд направо, к столу. Как назло, баронесса обернулась к нам, и усмехнувшись, помахала мне пальчиками.

Но Анна в это время, посмеиваясь, стала комментировать:

– Ну да… Откуда тебе знать… У Дарьи редкая физическая печать третьего круга «Альтиор вита». У неё регенерация тела такая, будто её постоянно лечит лекарь второго круга. Поэтому старится она крайне медленно.

– Охереть… – выдохнул я. – И сколько же ей лет?

– В следующем году будет юбилей – сто двадцать лет. А её праправнуку стукнуло двадцать один. Она начала службу со времён императора Алексея Второго – родного брата основателя нашего рода. Крайне опытный мечник и носит титул «Магистр клинка». Папенька рассказывал, что, когда он был подростком, Дарья в одиночку отбила нападение взвода элитных наёмников на нашу семью. И таких ситуаций раньше было много. Так что, можно сказать, она ангел-хранитель семьи Вороновых.

«Это же практически Росомаха-Логан в юбке, но без когтей! А недалеко сидит Магнито, но без шлема!» – мысленно восхитился я, но вслух сказал: – У вас очень крутой серый кардинал, я прямо восхищён.

– Меня ещё так не называли. Забавно, – прозвучал сбоку глубокий женский голос.

«Фак!» – поморщился я, и мы оба обернулись.

К нам подходила Дарья, но она была на таком расстоянии, что не могла услышать о чём мы говорили, особенно с играющей музыкой.

– А вот подслушивать нехорошо, Дарья Венедиктовна, – наигранно надула губки Анна.

– Вы так громко говорили, что я не могла не услышать, – сказала та, остановившись в метре от нас. – К тому же, мне очень лестно понравиться твоему жениху, Анна. И хочу сказать, что это взаимное чувство, – добавила она, пристально смотря на меня.

– Э-э… Благодарю вас, Дарья Венедиктовна, – натянуто улыбнулся я.

– А где наши виновники торжества?! – прозвучал голос моего будущего тестя из-за стола. – Дарья! Веди их к столу!

– Вы слышали князя, детки, – улыбнулась бывшая чекистка.

Мы с Анной хмыкнули и, пожав плечами, отправились к столу. Сидеть в кругу наших «старичков» было тем ещё занятием. Меня по первой закидали вопросами, чем я планирую заниматься в будущем. Кое-как отшутился тем, что собираюсь заняться бизнесом, по стопам отца, так сказать. От чего батя горделиво расправил плечи, переглянувшись с князем.

На самом деле, я совершенно не понимал, чем мне заниматься после учёбы. Так далеко я ещё не раскидывал свои планы. Однако я знал точно, что бизнес будет сопутствующим занятием, но никак не основным. Меня очень манили разломы, другие осколки миров. Я ведь, как-никак, «исекаец»! Но чтобы постоянно с ними связываться, нужно быть на госслужбе. А вот на поводке у государства я точно быть не хочу. Остаётся только уповать на Велису и не смертельные квесты.

После вспышки вопросов наши отцы стали обсуждать «ликвидность» последней выпускаемой продукции своих заводов. Наши мамы подсели друг к другу и о чём-то негромко разговаривали. Илья скромно улыбался, а Вика что-то ему шептала и хихикала.

Анна и Дарья по большей части молчали, но иногда перебрасывались словами. А я, как и всегда в таких ситуациях, занимался важным делом – жрал. И жрал красную и чёрную икру, заедая её изредка хрустящим хлебушком, по типу тостов.

Разумеется, я натрескался так, что живот выпирал, и через полчаса, когда все вышли к перилам, поглазеть на какое-то выступление артистов в мюзикле, меня припёрло на толкан. Сказав своей невесте, что мне нужно «припудрить носик», под сопровождение служанки я направился в нужную сторону.

Идти долго не пришлось, так как туалет для вип-ложи находился буквально в двух шагах по коридору. И опять мне повезло с «толканом обыкновеникусом». Правда теперь он уже так не восхищал, так как я привык пользоваться белыми монстрами в поместье.

Закончив свои важные дела, с «облегчённым» расположением духа, я под ненавязчивую музычку в туалете подошёл к раковине. И только сунул под воду руки, как музыка резко замолкла.

– Доброго здравия, Андрей Васильевич, – прозвучал голос слева, и я, как кот из местного Тик-Тока, практически подпрыгнул вертикально вверх. – Ну что же вы так пугаетесь? – гоготнул коммунист.

Он всё также был в прямоугольных очках, с неряшливой шевелюрой поэта, но в коричневом костюме-двойке. Как в порядке вещей, шпион непринуждённо мыл руки.

«Как только вода бежит? Он же время заморозил», – подумал я совершенную тупость, но вслух сказал:

– Антон Немцов… У вас, случаем, отчество не Борисович? – нервно спрашиваю и поворачиваюсь к раковине, чтобы продолжить мыть руки.

В зеркало наблюдаю, как его брови вздёргиваются вверх.

– Я не представлял вам своего отчества, но да, вы правы, – хмыкнул он. – Моего отца звали Борис. Как вы узнали?

– Звали? Он умер? – без всякой тактичности игнорирую его вопрос.

Не говорить же ему, что альтернативная копия его и его отца существовала и у меня в мире.

– Да. Его заживо сожгли на небольшом огне двадцать лет назад, в Зале исполнения наказаний. Лично император Дмитрий дал указ казнить без суда его и ещё пятнадцать человек, – нарочито спокойно ответил он.

– Похоже, серьёзнее терроризма. Сочувствую, – без сочувствия произнёс я и закрыл кран. – Не вы ли говорили, что туалет не лучшее место для беседы? Зачем пожаловали, товарищ Немцов?