Печати на дощечках велесовой книги и тайнопись на ковчеге волхвов подтверждают: Евангельские «волхвы с востока» суть руссы

Имя населенного пункта вполне могло быть указанием на наличие в нем древнего храма. Чудинов обратился к исследованиям штольпеновских архивов. И вот, они засвидетельствовали наличие в городе древней «башни», которая была упомянута в немецких рукописях впервые в 1222 году, возведена же веками раньше.

Валерий Алексеевич пишет следующее про внешний вид этой башни: «напоминает верхнюю часть новгородского храма Велеса», «такой конструкции башня вполне могла бы выполнять функции храма во времена ведические, но доказать это можно только одним способом – читая надписи».

И далее Чудинов приводит подробные фотографии стены, на которой, действительно, читаются надписи. «Я прочитал сакральные слова ХРАМ РОДА. Слово храм написано весьма крупно, а слово Рода вообще начертано знаками больше человеческого роста. Итак, я нашел то, что искал, хотя никогда в известной мне литературе подобных предположений не делалось, а сам я, признаюсь, опасался, что поиск не увенчается успехом. На мой взгляд, храм сохранился в своем первозданном виде именно потому, что о нем давно забыли». [10]

Чудинов обнаруживает на фасаде, также, надписи «храм Рода и Макоши» и «Русь славян». Свое открытие он комментирует следующим образом: «Это как раз тот минимальный набор надписей, который не дает усомниться в подлинности постройки… О многом говорит манера письма: повторение в разных местах стены, разным размером букв и под разными углами. В этом просматривалась какая-то закономерность, однако сейчас, когда такого рода памятники еще недостаточно изучены, трудно определить особенности эпохи или страны».

Однако возникает вопрос: почему же немцы, прогуливающиеся около башни, не замечали «буквально кричащие на светлом фоне темные надписи»? Исследователь отвечает на это: контуры древних знаков, конечно, стали нечетки в результате действия времени, взгляду неискушенного наблюдателя они могут представать как причудливой формы, но все же лишь случайные пятна. И, чтобы заподозрить в них знаки, надо знать систему письма. К тому же, человеку вообще свойственно в упор не видеть того, что он не готов увидеть.

Итак, если дешифровка помогла сделать настолько серьезное открытие, как храм Рода в Дрездене, то можно верить и остальным сведениям, сообщаемым русской тайнописью на ковчеге волхвов. Едва ли требуются еще какие-то подтверждения.

Однако Чудинов добывает еще одно. Его внимание привлекли витражи собора, в который Барбаросса велел передать ковчег. Казалось бы, странный выбор объекта исследования. Слово «витраж» ассоциируется с чем-то прекрасным, но весьма хрупким. Какие сведения из далекого прошлого могли бы сохранить стекла, если, скорей всего, их приходилось не раз менять за истекшие века?

Но это не совсем так. Витраж являет собой, фактически, сложной геометрии металлическую решетку, каждая из ячеек которой прочно, как рамка, держит вмонтированный в нее кусочек толстого цветного стекла. Конечно, витраж не может конкурировать по прочности с каменной кладкой в случае обстрела храма из пушек, но в остальном способен показать почти равную с ней устойчивость к разрушительному действию времени. Причем речь может идти о замене отдельных стеклышек, но не об изменении взаиморасположения ячеек. А это значит, что, если композиция витража содержит в себе какое-то послание, оно будет сохраняться покуда цела его металлическая основа.

Западные храмы, надо сказать, вообще гордятся своими витражами едва не более, нежели другими особенностями конструкции. Обычай запечатлевать сакральные сведения в качестве витражной композиции восходит, может быть, даже ко временам друидов. По крайней мере, на это намекают кельтские легенды про мистический Инис Витрин – Стеклянный Остров.

Итак, внимание Чудинова привлек старинный витраж Кёльнского собора «поклонение волхвов», исполненный явно не по канонам изображения этого события, которые распространились на Западе во времена позднего средневековья. На этом витраже исследователем были выявлены и дешифрованы следующие слова, исполненные русской тайнописью.

В различных местах композиции несколько раз повторяется слово «славяне», обозначающее национальную принадлежность всех пятерых, изображенных на витраже.

Изображение волхва Мельхиора (он выглядит как безбородый юноша или даже как… женщина) подписано «Макошь». Изображение Валтасара – «Перун». Изображение волхва Каспара подписано словом «Род».

На облачении Девы Марии начертано: «Мария». На нимбе же Богородицы дважды – в левой и в правой частях его – написано слово «Макошь».

На нимбе Младенца Иисуса прочитывается: «Сынок Марии».

Последнее слегка странно. Витраж именует Сына Божия трогательно, но не величественно. Однако это как раз показывает, что перед нами древний канон. Здесь в центре внимания Великая Мать, родительница богов Макошь, вочеловечившаяся как Мария. Она воплотилась в земную Деву затем, чтобы исполнилось древнее ведическое пророчество: явился во плоти в мире Сын самого Сварога Небесного. И вот Событие совершилось, но пока это лишь Младенец, которому только предстоит в будущем Величайший Подвиг.

Изображения волхвов подписаны, вероятно, именами богов тех храмов, от которых они пришли поднести дары. И здесь нельзя не обратить внимания на очень значимое совпадение, подтверждающее правильность дешифровки: ведь имена этих же богов начертаны тайнописью и на ковчеге.

Выявленные на изображениях волхвов божественные имена дали Чудинову возможность попытаться ответить на вопрос: если волхвы, как и Мария и Младенец – славяне, то почему же они остались в истории под именами отнюдь нерусскими: Валтасар, Каспар, Мельхиор?

С Валтасаром, по мнению Валерия Алексеевича, все просто. Этот волхв подписан Перуном. Перун есть мистический владыка Балтии, то есть балтов царь. Ведь именно земли Балтии, как и Помории (помните надпись на ковчеге: «земли Поморской дар») именовались тогда Перуновой Русью.

Точка зрения Чудинова на этимологию прозвания этого волхва не вызывает сомнений. Титулование «балтов царь» в Палестине скорее всего могли воспринять как имя Валтасар, ибо в те времена в землях Ирода хорошо помнили ветхозаветную легенду про письмена на стене, явившиеся во время Валтасарова пира.