Педология: Утопия и реальность

Но если не следовать слепо за детски-первобытными инстинктами, которые «цивилизация» сохранила нам в самом элементарном их виде, без новых, пока еще хрупких наслоений и если уходить от уродливых классовых наростов на физиологии, очевидно, придется значительно дополнить естественную эволюцию ребенка тем содержанием, которое как всечеловеческое начинает явственно вырисовываться на наших глазах. Несмотря на огромное количество внешних трудностей, в СССР, где власть в наших руках, мы в силах достигнуть очень многого.

Динамическая социальная антропобиология— это не трусливое пассивное «созерцание» социальных функций человеческого организма, это боевая наука о психофизиологии человека в общественной средеи о способах нашего активного воздействия на такого человека. Только она открывает нам необычайный простор для сознательной воспитательной активности. Психофизиология, марксистки расшифрованная, из орудия ленивого наблюдения и трусливых паллиативчиков превращается в тяжелую артиллерию твердой и планомерной социалистической педагогики.

Победим ли мы в нашем педагогическом штурме? В психофизиологии человека к этому нет серьезных препятствий. Классовые наслоения на организме и дезорганизация последнего за текущей исторический период представляют собою (кроме здоровых и общечеловеческих, коллективистических элементов, присущих пролетариату) в значительной их части явление болезненное и требующее воспитательного лечения. Лозунги нашей педагогики: диалектический материализм,революционный активизм (как боевой, так и трудовой) и пролетарский коллективизм— содержат в себе целебное началодля всех изъянов современной человеческой психофизиологии.

Социально-биологически, по производственно-общественному бытию своему, всего ближе к этому началу, в первую очередь, пролетарские дети, а затем и дети трудовых «низов» вообще, которые и будут исходным ядром нашего педагогического воздействия, давая наиболее типические и наиболее продуктивные результаты.

Однако в стране пролетарской диктатуры, где под религией нет господствующей экономической основы, где экономической индивидуализм в лучшем случае «терпится», но ничуть не покровительствуется, где идейному и боевому коллективистическому активизму открывается невиданный в истории международный, всечеловеческий простор, — и промежуточные слои неминуемо тоже окажутся захваченными нашим педагогическим потоком, хотя, быть может, останутся вначале на флангах его.

Первоочередная задача коммунистической педагогики: внимательнейшим образом и совершенно заново, в свете социально-биологической действительности,пересмотреть все «непреложные» истины старой человеческой психофизиологии, проблему наследственности, проблему возрастных особенностей, проблему полового развития, проблему инстинктов, проблему эволюции психического аппарата, проблему классовых болезней и т. п.

Надо положить начало социальной антропофизиологии:вместо «науки» об индивидуальном организме [119] создать науку о человеческоморганизме, т. е. организме, глубоко общественно-дифференцированноми носящем этот резкий социальный отпечаток во всех своих психобиологических отправлениях.

119

Какой и была до сих пор физиология, ничем, кроме частностей, не отличавшая подходов к физиологии вообще от походов к физиологии человека и превращавшая медицину в лишь несколько технически усложненную ветеринарию. Медицина же (т. е. и боевая часть ее — педология) представляет собою очеловеченную, т. е. социологированную психофизиологию.

Мысля понятиями старой психофизиологии, старой педологии (это и сейчас удел очень многих педологов, в том числе даже и отдельных коммунистов), советский педагог будет осужден беспомощно топтаться на месте, будет бессилен научно обосновать свой воспитательный подход. На политических же декларациях в педагогике далеко не уедешь,что и доказывалось в совсем недавнее время господством в педагогике СССР немарксистских и антимарксистских течений.

Все более нарастающая связь современного человеческого организма с современной социальной действительностью требует социальной, революционной педагогики, учащей понимать классовое сегодня и воспитывающей уменье участвовать в классовой борьбе на стороне трудящихся, составляющих 95 % общества. Подобная педагогика не только педологически возможна,но и педологически необходима,так как при ином уклоне будут извращены основные устремления подавляющих масс человеческих организмов.

Революционно-марксистская педагогика помимо руководящих социологических вех должна получить и педологическое обоснование. Надо это обоснование углубить, детализировать, надо раскрыть до конца социальное содержание человеческого организма,и психофизиологический стержень марксистской педагогики будет тогда налицо во всех своих элементах.

II. Психотерапия и педология

1) Психофизиология и педагогика Марксистская педагогика может развернуться лишь посую радикального пересмотра всей человеческой психофизиологии.

Как бы несокрушимы ни были наши социально-экономические и политические доводы и лозунги, реакционные психофизиологические учения будут противопоставлять быстрому темпу социального развития«медленный темп эволюции человеческого организма» (психики тож), будто бы препятствующий осуществлению наших революционных чаяний. Здесь на помощь нашим противникам явятся и учение о наследственности (и так и этак толкуемое), и учение о конституциях, и прочие теории, настойчиво доказывающие незыблемость человеческих навыков, тугоподвижность их нового опыта.

А так как капиталистический строй с его динамизирующим, революционирующим влиянием на массы человеческих организмов представляет собою явление «нового опыта» и так как рабочее движение и развивающаяся пролетарская революция — продукты «совсем, совсем новые», вполне, значит, «очевидно», что «в психофизиологии ваши революционные предположения никакого подтверждения не находят». «Даже совсем наоборот».

Где уж тут говорить о героической борьбе, о новом, творческом коллективистическом, классовом сознании, когда «невежественные» и «вырождающиеся» пролетарии заражают друг друга наследственной некультурностью и эгоизмом, наследственными явлениями вырождения и прочими историко-биологическими, «вполне неумолимыми» неприятностями, с которыми, конечно, творческого и боевого переворота никак не сделаешь.

Недаром так старательно (и до сих пор) ученые социо- и психоневрологи (Лебон, Тард, Ковалевский и др., между ними и наш белогвардейский современник, «социолог» П. Сорокин) объясняли все революционные «пакости» массовой стадностью, дикостью, разгулом зверских инстинктов, сумасшествиями после войн и голодовками. От такой «психофизиологической подоплеки» революции — истории человечества, конечно, не поздоровится.

Из подобных толкований очевидно, что пролетарская революция должна «неминуемо» пойти по стопам старых, «больных» революций, да еще углубив и «осквернив» их больную подпочву в такой же степени, в какой современная действительность сложнее феодальной и послефеодальной, революции коих (крестьянские, кромвелевская, 1789 г., Коммуна и др.) были ведь «совсем, совсем больные».

Ясно, что современная психофизиология (педология тож) всемерно пользуется учением о медленном развитии новых телесных навыков и всячески предостерегает от «сокрушительных революционно-новшеских экспериментов». Недаром контрреволюционная «социология» так часто стала последнее время кивать в сторону «аполитической», «нейтральной», «объективной» физиологии, отыскивая там бесспорные доводы в пользу медленности социального темпа.При таком подходе динамической, диалектической, марксистской педагогики, конечно, не построишь.