«Пегас»

"Когда мы узнали об убийстве, первое, что пришло мне в голову, — это то, что мы [другие азербайджанские журналисты] тоже виноваты в этом. Мы — часть проблемы, потому что он был единственным, и они решили, что легко добиться тишины, убив одного. Если бы нас было больше, они бы не рассчитывали на полную тишину, убив одного журналиста. Так что мы тоже несем ответственность за его смерть".

Хадиджа решила продолжить начатое Эльмаром Гусейновым дело, хотя не имела ни малейшего представления о расследовании мошенничества и коррупции в правительстве, ни о том, как проследить за движением денег через государственную нефтяную компанию, ни о том, как обнаружить оффшорные подставные компании, используемые для сокрытия денежных следов. За обучением и советом она обратилась в OCCRP, соучредителями которой в том же году стали Пол Раду и Дрю Салливан. Пол вывел ее на раннюю утечку финансовых документов из Панамы, в которых были указаны владельцы подставных компаний, действующих в известных налоговых гаванях по всему миру. Некоторые из документов указывали на Алиева и его семью, и Хадиджа скрупулезно соединила все точки, а затем смело опубликовала свои выводы в Азербайджане. "Это был огромный прорыв", — говорит Пол Раду. "До этого момента семья Алиевых действовала в темноте. Хадиджа была той, кто приоткрыл занавес. Она раздвинула его, чтобы мир увидел коррупцию режима".

Особенно показательными были репортажи Хадиджи о, по-видимому, очень развитых и впечатляющих отпрысках Ильхама Алиева. Работая шефом бюро Радио Свободная Европа/Радио Свобода (РСЕ/РС), она обнаружила целый шлейф документов, свидетельствующих о поразительном портфеле активов детей человека, получающего государственную зарплату в размере 230 000 долларов в год. Двум дочерям Алиева удалось накопить между собой, и еще до того, как им исполнилось двадцать пять лет, крупные пакеты акций авиакомпаний, банков, компании мобильной связи, а также предприятия по добыче золота и серебра. Кроме того, они владели недвижимостью по всему миру на сумму 30 миллионов долларов. Их младший брат в возрасте одиннадцати лет приобрел недвижимость в Дубае стоимостью 44 миллиона долларов.

Родственники президента Алиева, в свою очередь, контролировали крупные операции в банковской сфере, страховании, туристическом бизнесе, косметике, автосалонах и строительстве — все под зонтиком Pasha Holdings. Семья первой леди, Пашаевы, построила торговый центр, жилую башню, отель Four Seasons, JW Marriott Hotel и Amburan Marriott Beach Resort со скоростью и эффективностью, которые не укладывались в давно установленные местные сроки. Мелких строителей всегда тормозили налоговые органы, пожарные и строительные инспекторы, которые ожидали, что им заплатят. "Неудивительно, — отметил один иностранный дипломат в Баку, — что проекты Pasha Construction практически не сталкиваются с подобными проблемами и в целом являются одними из самых быстровозводимых в Азербайджане".

Первые сообщения о Хадидже обозначили ее как фигуру, требующую пристального внимания со стороны тех, кто защищает президентские прерогативы в Азербайджане. Алиевы "хотят, чтобы их считали уважаемым членом семьи европейских демократий", — говорит Джеральд Кнаус, директор-основатель Европейской инициативы стабильности. "Поэтому они гораздо больше заботятся о своем имидже, чем европейские диктатуры".

Иностранные чиновники в Азербайджане и репортеры-расследователи за пределами страны стали следить за Хадиджей и проводить собственные расследования в отношении финансов семьи Алиевых и ее склонности к сокрытию и выводу за границу своих богатств. Один из сотрудников Госдепартамента США представил доклад, в котором Алиевы сравнивались с вымышленной преступной семьей Корлеоне из фильма "Крестный отец". (Согласно отчету, президент, казалось, колебался между холодным и рациональным Майклом и вспыльчивым и не слишком умным Сонни). Супруга Алиева подверглась особенно издевательским и недипломатичным разговорам о ее личном тщеславии: "Первая леди Мехрибан Алиева, похоже, сделала значительную косметическую операцию, предположительно за границей, и носит платья, которые даже в западном мире считаются провокационными", — говорится в одной из телеграмм 2010 года от американского дипломата в Азербайджане. "На телевидении, на фотографиях и при личной встрече она, похоже, не способна продемонстрировать различные выражения лица".

Хадиджу волновало не столько то, как Алиевы тратят свое состояние, сколько то, как они его накапливают. Ее работа для RFE/RL была сосредоточена на том, где в Азербайджане сходятся политика, управление и коррупция. Она хотела узнать, как президент Алиев сфальсифицировал свои перевыборы в 2008 году. Как он убедил азербайджанский парламент отменить ограничения срока полномочий — он мог быть президентом пожизненно. И как он проталкивал новые законы, чтобы скрыть от общественности информацию о национальных финансах.

Хадидже удалось разнюхать, что контракт стоимостью 38,5 миллиона долларов на строительство площади Национального флага с самым высоким в мире флагштоком высотой 162 метра (на шесть футов выше, чем в Северной Корее) получила компания, принадлежащая дочерям президента. С флагштоком ничего хорошего не вышло. Всего через два месяца Таджикистан построил свой собственный флагшток высотой 165 метров. Сообщение RFE/RL о том, что Азербайджан потерял свой мировой рекорд за столь короткий срок, было расценено в азербайджанском правительстве как попытка унизить нацию, а значит, и ее президента.

Конфиденциальный информатор, консультировавший как Ильхама, так и его отца, Гейдара, отметил "чрезвычайно тонкую кожу" младшего и его растущий гнев на независимых журналистов в стране после разоблачений на флагштоке. По словам [информатора], "Гейдар никогда бы не позволил довести себя до нелепой реакции", — говорится в одной дипломатической телеграмме. "Ильхам не склонен к тонкости и обдуманности в своих ответах на подобные вопросы. Я не считаю, что должен уничтожить всех, — сказал [Ильхам], — только моих врагов".

Одержимость Алиева "честью означает, что те, кто критикует и разоблачает коррупцию, будут рассматриваться как враги государства", — говорит Кнаус. "Правители знают, что в конечном итоге их власть более хрупка, чем может показаться. Если вы не уверены в себе, вы не можете терпеть никакого инакомыслия. Вы все подавляете".

Репрессии были быстрыми и энергичными. Критики азербайджанского правительства подвергались преследованиям, арестам и тюремному заключению. Блогер, который выдавал себя за Ильхама Алиева в костюме осла на YouTube, попал в тюрьму на два с половиной года. Приговор может показаться суровым, объяснил Алиев одному из президентов ЕС, но он был необходим "для защиты нашей государственности".

Первый серьезный удар по Хадидже был нанесен в начале 2012 года, когда она расследовала последнее и самое громкое коррупционное преступление семьи Алиевых: хищение денег из контракта стоимостью 134 миллиона долларов на строительство новой арены на 23 000 мест для проведения конкурса "Евровидение" в том году.

Хадиджа до сих пор помнит дату, когда к ней домой пришла посылка без опознавательных знаков — 7 марта 2012 года. Внутри конверта находились скриншоты с видеозаписи. На них были изображены Хадиджа и ее парень, занимающиеся сексом. "Шлюха", — гласила сопроводительная записка. "Веди себя хорошо. Или ты будешь опорочена".

Друзья Хадиджи предупреждали ее об осторожности, но она не послушалась. Она вышла на свое радиошоу и объяснила, что ее шантажируют, но ее мучители не собираются ее запугивать. Она будет продолжать вести репортаж. Неделю спустя, когда все видео всплыло на азербайджанской странице Facebook, Хадиджа уже не была так уверена. Она и ее парень отметили различные ракурсы на видеозаписи и использовали их для поиска всех скрытых камер в квартире. Камеры были демонтированы, но кабели все еще находились в стенах и вели в спальню, гостиную и туалет.

"Потом вы пытаетесь вспомнить, что вы делали [перед скрытыми камерами], и это парализует вашу жизнь", — рассказала нам Хадиджа. "Ваше тело перестает функционировать. Я проходила через это в течение восьми или девяти дней. Я не могла пользоваться туалетом. Я имею в виду, даже в общественных местах. [Мое тело опухало.

"[Слежка] очень сильно повлияла на мое здоровье в течение почти года. Я не могла возобновить ни с кем отношения, потому что боялась. Я до сих пор не знаю, был ли мой парень замешан в этой схеме или нет. Ты никому не доверяешь".