Пекло

– Ну что ж, теперь я вас понимаю, – ответил аль-Наджиб, изобразив такую же вежливую улыбку. – Простите мне мою недогадливость, мой друг… Итак, что у нас дальше по плану?

– Я и мои люди были бы вам признательны, если бы вы растолковали смысл вашего недавнего пророчества. Что за гибель вы предрекли Скважинску? Она как-то связана вон с той огненной свистопляской?

Я указал на небо, хотя фейерверк, бушевавший там несколько минут назад, прекратился. Два уцелевших в схватке вертолета все-таки успели удрать, а сам летающий огонь устремился к земле и устроил пожар неподалеку от элеватора. Или, может быть, он упал на уже горящее здание – отсюда не разглядеть. Определить это по доносящимся до нас крикам тоже не удавалось. Те, кто кричал, похоже, сами понятия не имели, свидетелями чего они только что стали.

– Смею предположить, что мое, как вы выразились, пророчество и эта адская небесная пляска связаны напрямую, – сказал шейх, поглядев в том же направлении. – Помните, полковник, с чего вообще начался этот наш разговор?

– Вы обратили внимание на странную поверхность космической станции. Сказали, что ее корпус имеет специальное покрытие, похожее на то, что используется в стелс-технологиях.

– Все верно, – подтвердил «пророк». – В мире существует… точнее, существовал всего один орбитальный объект со столь уникальной обшивкой. Это – американский «Черный фантом». Он и рухнул сегодня на Скважинск.

– Кое-что припоминаю, – кивнул я. – Секретная военно-научная космическая станция, чье существование всегда ставилось под большое сомнение. Твердили еще что-то о ее сверхвысокой орбите, прогрессивных, не имеющих аналогов технологиях и прочих мало интересовавших меня в те годы вещах.

– И все-таки «Черный фантом» не был мифом, – подчеркнул Демир-паша. – Мне, как человеку, работавшему на «серых», было многое о нем известно.

– А почему он вдруг заинтересовал ваших бывших покровителей? Ведь технологии, которыми они пользуются, в любом случае гораздо современнее этих.

– На «Фантоме» проводилось множество всевозможных исследований. В частности, на его технологической базе американцы пытались осуществить первую в истории человечества телепортацию. И можете себе представить – им это удалось!

– Конечно, я бы восхитился их успехами, если бы по милости «серых» телепортация не превратилась для нас из чуда в рутину, вроде чистки оружия, – заметил я, постучав по карману «разгрузки», где лежали пакали.

– Вы, мой друг, не до конца осознаете всю эпохальную важность этого открытия, – покачал головой аль-Наджиб. – Пакали и технологии «серых» там были ни при чем. Не буду вдаваться в научные тонкости, а просто скажу: нетипичная среда, отсутствие гравитации и удаленность от поверхности планеты позволили хозяевам «Фантома» заглянуть за горизонт привычных знаний. На Земле такие опыты были невозможны в принципе. Но на сверхвысокой орбите, при наличии специального оборудования, действующая модель телепорта была создана. С ее помощью проложили первый в истории человечества телепортационный канал длиною около двух тысяч километров. Не постоянный, конечно же – поддержание его в рабочем режиме требовало немалых затрат энергии. Да и его пропускная способность оставляла желать лучшего. Тем не менее с его помощью появилась возможность переправлять с Земли на «Фантом» и обратно небольшие грузы, типа почтовых посылок. Что по праву могло считаться гигантским шагом вперед не только для космических технологий, но и для всего научно-технического прогресса земной цивилизации.

– Посылки и почта – это здорово. А что насчет переправки по этому каналу людей?

– Само собой, что без подобных опытов тоже не обошлось. Но тут исследователям хвалиться нечем. Астронавтов и лабораторных животных приходилось доставлять на станцию обычным способом. Экспериментальная установка не могла корректно завершить процесс телепортации такого груза. Либо ей не хватало мощности, либо причина крылась в несовершенстве технологий, но все животные прибывали на конечный пункт телепорта в состоянии, скажем так, агрессивной плазмы. По характеру поведения и повадкам это были все те же крысы, собаки и мартышки. Но при этом их тело горело жарким, неугасимым огнем, не причиняющим им боли. Чего нельзя сказать об экспериментаторах и обычных животных, которым этот огонь наносил сильные ожоги. Но это еще не все. Он также мог перекидываться на собратьев по виду. Хотя нет, «перекидываться» – неверное слово. Источник живого огня мог не только сжигать особей своего вида, но и вживлять в них частицу этой плазмы. Она вызывала в их организмах необратимые изменения, после чего они теряли рассудок и становились крайне агрессивными.

– Значит, по-вашему, маленькая комета, что сожгла вертолеты – это плазменное животное, вырвавшееся из клетки «Фантома»?

– Для животного эта комета воевала очень уж грамотно, вам не кажется, полковник?

– Да, вы правы, Демир-паша – все так и было… Хотите сказать, что на «Фантоме» также ставились опыты на людях?

– Сомневаюсь. Какой в этом смысл? Чтобы понять несовершенство технологии телепортации людей, вполне хватило подопытных макак. Хотите услышать мою версию произошедшего? Я думаю, что «огненный человек» – это астронавт, который по какой-то причине не сумел эвакуироваться с терпящей бедствие станции. У него был выбор: погибнуть при ее падении на Землю или же попытаться спастись, прыгнув в телепорт. Но либо на другом конце магистрали что-то случилось, либо командование отказало «плазменному» астронавту в доступе на базу из соображений безопасности, ему пришлось вернуться обратно. Только уже в ином облике. Который тем не менее спас его от неминуемой гибели.

– …И убил вертолетчиков, а также наверняка еще кого-нибудь, – добавил я. – А есть способ уничтожить такого плазмодемона? Ведь и астронавты, и наземные экспериментаторы каким-то образом избавлялись от чересчур агрессивных подопытных животных.

– Способ есть, и в теории он очень простой, – ответил шейх. – Всех этих горящих существ можно убить, потушив их. Да-да, именно так. Не важно, чем: водой, углекислым газом, вакуумом… Важно, что при этом они погибают, поскольку лишаются энергии, продлявшей им жизнь. Но тут имеется одна серьезная проблема. На поверхности планеты плазмодемон попадает под воздействие гравитации и прочих факторов, от которых он отрезан в орбитальной лаборатории. К сожалению, это не лишает его сил, а, напротив, многократно прибавляет их. Сбросить такое существо на Землю – все равно, что отключить у атомного реактора систему охлаждения. И чем дольше оно пребывает в земных условиях, тем мощнее и неуправляемее становится. И тем больше надо затратить усилий, чтобы его уничтожить.

– Поэтому вы пророчите Скважинску гибель?

– Помните огненные вспышки и канонаду, которые мы наблюдали и слышали, когда въезжали в город? Тогда мы приняли их за простое сражение. Но как только я увидел, что на город рухнул «Черный фантом», то сразу понял, с кем именно сражались те солдаты. Вырвавшийся на свободу плазмодемон, сумевший уцелеть при крушении – вот самое вероятное из всех объяснений случившемуся. Наверняка солдаты увидели огонь и попытались его погасить. Но они понятия не имели, что для этого нужны гораздо более мощные средства. А теми, что у них были, они лишь еще сильнее разъярили монстра… Я ошибся в одном – им оказалось не животное, а человек. И я понятия не имею, хорошо это для нас и для Скважинска, или же все станет только хуже. В зависимости от обстоятельств разум может быть и сдерживающим фактором, и сокрушительным оружием. Я молюсь, чтобы Аллах не дал ярости плазмодемона застить его рассудок. Но пока, как видите, мои молитвы не помогают, и он продолжает сеять смерть и разрушения.

– «Серые» неспроста просветили вас в этом вопросе, – заметил я. – И теперь ясно почему. Они хотели задействовать вас в операции по уничтожению «Черного фантома». И задействовали бы, не допусти вы в Дубае ошибку и не сойди с дистанции. Но чем «Фантом» мог угрожать «серым»? Неужели они сбили его лишь ради того, чтобы разнообразить игру, внеся в череду катастроф еще один уникальный пунктик?

– Разумеется, нет, хотя и не без этого. Истинную причину, по которой был сбит «Фантом», могу назвать даже я. Телепортационное окно, которое открывала космическая установка, было похоже на «следы Иблиса», что возникают сегодня по всей планете. Настолько похоже, что даже полный профан в науке мог обнаружить это сходство. А ученые не только обнаружили, но и стали пытаться раскрыть тайну разломов с помощью накопленных ими материалов о телепортации и связанных с ней явлениях. Вряд ли им это удалось бы. По крайней мере, в обозримом будущем. Но они, несомненно, сделали бы большой шаг вперед и приблизились к разгадке феномена… Думаю, дальше и так все понятно, не правда ли, мой друг?

– Абсолютно. «Серые» не допустили, чтобы подобное случилось. Без орбитальной станции и действующей модели телепорта у этих ученых останутся лишь голые теории, которые мало чем им помогут. А если «серые» подсуетятся, то доберутся и до научных архивов данного проекта, где бы они ни хранились.

– Если уже не добрались. Хоть вы с ними и не знакомы, но благодаря мне знаете, на что они способны.

– Но не знаю, что им сегодня от нас нужно. В Дубае мы честно собирали обычные пакали. А теперь нам с ходу подбрасывают самый ценный экземпляр и не дают никаких подсказок, что с ним делать.

– Может быть, мы пока не замечаем этих подсказок. Или не понимаем их. – Аль-Наджиб указал глазами на Ширу, раздраженный вид которой демонстрировал, что ей надоело слушать нашу болтовню на тарабарском языке.

– Возможно, – согласился я. – А возможно, что никаких подсказок не будет. За двухмесячную конспиративную работу и пару перестрелок нам выдали заслуженный приз, и теперь мы вольны покинуть Скважинск. И пускай плазмодемон выжигает его хоть дотла – нам на это начхать…

Дескан, что все время работал в дежурном режиме, вдруг призывно запищал. Крупье тут же выхватил прибор из кармана «разгрузки», и мы, а также Шира столпились вокруг и уставились на дисплей.