Пекло
Шрифт:
– Во-первых, у вас есть настоящая живая баба! – рявкнул Шеф. – Во-вторых, я хочу, чтобы она починила чертов насос, потому что мы сдохнем, если не от голода, то от какой-нибудь заразы. Колодец такими темпами мы будем копать еще полгода!
В лагере снова стало тихо. Дональд первым сел на место, подумал немного и, качнув головой, заговорил:
– Каждый раз, когда я думаю, что ты творишь херню, я вспоминаю двух твоих предшественников и становится очевидно, что такого логичного Шефа у Демонов, возможно, и не было до тебя, но… во-первых, я бы тебе врезал.
Шеф кивнул, будто говорил, что не возражает.
– Но
– Про второе понял, не думаю, что я оставлю ей выбор, – ответил Шеф и осмотрел остальных, явно ожидая, не найдется ли желающих всерьез ему отомстить.
– Я все равно не понимаю, – проговорил Вильхар. – Какая разница?
– Ты слишком мало в Пекле, детка, – ответил ему Кирк и толкнул локтем в бок, – еще годик, и ты будешь мечтать увидеть бабу хотя бы во сне.
– А мне снится моя жена, ну та, что была женой до ареста, – смущенно признался Вильхар.
– Пока еще снится, – поправил Кирк.
– Да ладно, может не все так плохо, – вмешался Кастер, садясь на место. – Баба-то у нас реально есть.
Шеф посмотрел на Тибальда, что все еще стоял на месте, словно спрашивая, решится ли тот. Тибальд отрицательно покачал головой.
– Что ж, я правильно понимаю, что вы хотите, чтобы я убрал жало, и тогда мы продолжим разговор? – на всякий случай уточнил Шеф.
– Да, – подтвердил Дональд на правах самого опытного. – Я за наказание, но какое-нибудь другое, не такое долбанутое.
Шеф кивнул и, не заметив возражений, осторожно взял жало и защитный мешок из змеиной шкуры, обработанный чем-то так хорошо, что он идеально держал форму.
В тот миг, когда ядовитое лезвие почти коснулось своего чехла, Тибальд внезапно дернулся и ударил кулаком по столу; к счастью Шеф хорошо владел собой и не дернулся, а только застыл и зло посмотрел на хулигана.
– Ты дебил? – спросил он, подавляя желание засадить Тибальду жалом прямо в глаз.
– Это шутка такая была, – пробормотал Тибальд и отступил прямо в объятия Кирка. Лысый великан зажал ему предплечьем горло и схватил за голову так, словно собирался свернуть шею.
– Будешь так шутить – я тебе яйца оторву и в глотку запихаю, понял? – предупредил он и оттолкнул Тибальда в сторону. – Всегда знал, что насильники – самые мерзкие типы.
– Да я не виноват ни в чем! – вскрикнул Тибальд, ощупывая шею, словно на ней могла быть рана, только слушать его никто не стал.
– Есть идеи, как его наказать? – спросил Дональд. – Не было бы бабы, я б его трахнул, а так как-то не резон…
– Давайте разжалуем его на неделю, – предложил Кирк. – В новички, пусть поработает, да посидит тихо, а Кастер пока покомандует, ну а мы Шефа поручениями завалим, чтобы неповадно было.
– А че? Почти честно, – согласился Дональд. – Пусть по-настоящему впрягается за новичков, раз начал.
– Ну, тогда я буду просить отсрочку, – спокойно ответил Шеф, отодвинул жало с чехлом, накрепко завязанным на рукояти и, опершись на здоровую руку, сел на стол, свесив ноги с другой стороны. – Потому что эта херня все еще кровит, а подохнуть как-то не охота.
– Щас все исправим, – отмахнулся Кирк. – надо было просто сразу штыком тебя жечь, чтобы наверняка.
Он тут же встал и открыл вколоченную в камень бочку.
– Ты
добрый, – хохотнул Шеф, но спорить не стал. Ему и так было очевидно, что выбора в сущности нет.Пока Вильхар бегал за длинным острым штыком, а Кирк разводил огонь в бочке, он снял майку, сорвал с плеча повязку и даже ботинки свои с металлическими носами и шипами на всякий случай снял, чтобы никого не покалечить.
Демоны колдовали у огня двумя группами. Одна была спасительной, что, выпотрошив птицу, насаживали ее на вертел. Вторая, видимо, в противовес – карательной, готовила вертел для шефа. Впрочем, ждать боли под запах мяса было проще и причин не вырубиться становилось сразу больше. Хотя стоит признать, что времена, когда Шефа можно было вырубить раскаленным металлом уже давно прошли. Человек может привыкнуть ко всему, даже к тому, что считает нечеловеческим. Ран на его теле было достаточно, чтобы он сам лег на стол, как только Кирк сказал, что его лекарство созрело. Шутки у Кирка конечно своеобразные, но за восемнадцать лет и не с таких научишься смеяться, чтобы не сойти с ума.
– Дональд, лучше подержи мне руку, а то сам знаешь…
– Знаю, но че это новобранец у нас раскомандовался, а? – хохотнул Дональд и все же прижал левую руку Шефа к столу, а тот только головой покачал и тут же закусил жетон, висевший на шее, помятый, с вмятиной от пули и множеством царапин, под которыми с трудом можно было различить выцарапанную надпись: «Шеф».
– Ну что, детка, щас я тебе покажу, что такое горячий член, – хохотнул Кирк, запрыгивая на стол.
Остальное Шеф предпочел не видеть, поспешно закрывая глаза.
Рана на плече, разодранная щипцами, походила на рытвину от взорвавшейся мины. Как обожженная земля были ее края – черные и неровные, а в глубине сгустком свернулась кровь. Целясь именно туда, Кирк пробил это сгусток и словно копье вогнал раскаленный металл в тело. Снова запахло гарью. Противной и горькой. Шеф вцепился другой рукой в край стола, запрокинул голову и стал считать, мысленно матеря Кирка, который, чтоб уже наверняка, стал прожигать еще и края. Это было так долго, что Шеф снова ощутил ту дурноту, что появляется где-то в глотке, а потом жаром поднимается к голове перед тем, как сознание вылетит из тела.
«Вот же позорище выйдет, если вырублюсь, как тот полудохлик», – подумал Шеф и именно в этот миг Кирк убрал свое страшное оружие и отшвырнул его в сторону.
– Живи, – сказал он и спрыгнул со стола.
Руку Дональд сразу отпустил, и Шеф с трудом приподнялся, прижимая локоть к боку, выплюнул жетон, открыл глаза, а его окатили водой: грязной, мутной, с ржавой крошкой.
Дурнота сменилась гневом. Он вытер с лица вонючую воду и зло посмотрел на Кирка.
– Ты б еще в нее поссал, – рыкнул он на друга.
– В следующий раз так и сделаю, а пока давай лучше жрать.
Кирк рассмеялся и помог Шефу встать, зная, что после таких лекарств шатает даже самых крепких из них.
Глава 10
Карин испуганно проверила, жив ли Берг. Таким она его еще не видела: горячим, слабым и дыхание его то прерывалось, словно замирало, то вдруг становилось жадным, рваным. Он что-то бормотал и, кажется, бредил.
– Теперь все будет хорошо, – пообещала ему Карин. – Вместе мы справимся. Вместе мы с тобой со всем справимся.