Пелена

— Спят поди, твоя племяшка с соседкой, — предположил он. — Но, если ты считаешь, что уже пора, могу сходить за машиной.

— Ты такой милый, — обрадовалась Кристина. — Конечно пригони пожалуйста, если не сложно. Натанцевалась сегодня — идти не могу.

— Да я понимаю, что спят, — согласилась Катя, — но почему-то всё равно беспокоюсь. Не возражаешь, если я с тобой до стоянки прогуляюсь? — она тоже поднялась из-за стола.

— Конечно, почему я могу быть против? — удивился Максим, повернулся к остающимся друзьям: — не скучайте, мы быстро.

— Скучать не будем, — Мага протянул Максиму и Кате две очередные карамельки. — Не спешите, мы пока посидим, послушаем музыку, потанцуем, да?

— Обязательно потанцуем, — подтвердила Кристина, словно и не она только что жаловалась на усталость.

Оленька затаилась под столом, стараясь даже дышать через раз. Впрочем, очень быстро ей стало не хватать воздуха, и она даже едва не закашлялась, тут же зажав себе ротик ладошкой. Оказалось, в дупле жил совсем-совсем не добрый сказочный гномик! Кто это такой, она не поняла, но, когда на её осторожное потыкивание палочкой из дерева вылезло ЭТО, она бросила палку, и сметая со стола на пол конфетки, бросилась под стол, где и затаилась в самом углу, вслушиваясь в царящую в квартире тишину.

Оленька была мала, но даже она удивилась, как такое большое существо сумело уместиться в столь малом пространстве, и как оно смогло пролезть через такое маленькое выходное отверстие! Размером с крупную кошку, но с головой больше похожей на крысиную, с красными и очень злыми глазками — Оленька, увидев кого она раздразнила едва не завизжала от ужаса! Но самое плохое было то, что с перепугу она забыла обо всём, и в том числе об открытом окне. Сейчас, обмирая от страха, она гадала: придёт ли этот зверь к ней в квартиру, или же вернётся в свой дом?

Несколько раз проиграл мелодию телефон — это, наверное, мама, а может быть тётя Катя пытались дозвониться до неё, но вылезти из своего укрытия девочка так и не решилась. Она сидела, делая вид, что её тут нет, и вообще, никого в их доме нет, может быть страшное чудовище поверит, и уйдёт по своим страшно-чудовищным делам?

Взявшись за ручки точно первоклашки, Максим и Катя шли по центральной аллее парка, впитывая в себя ласку этого вечера. То ли благодаря протекавшему через весь парк водному каналу, то ли благодаря обилию деревьев, здесь дышалось легче и приятнее. А может, это наконец погода смилостивилась над людьми, и терзающая город жара ненадолго отступила, позволив наконец вдохнуть полной грудью.

Шли мимо лавочек с отдыхающими, мимо игровых автоматов, светящихся, шумных. Определив приближение людей, автоматы оживали, начинали зазывать потенциальных клиентов, на встроенных экранах мелькали видеоролики, звучала музыка. Катались дети на самокатах и велосипедах, пробежала темноволосая девушка, с развевающимися волосами, суетливая, встревоженная.

— Павлик! Павлик!

Невольно проводив её взглядом, очень уж сильное, буквально притягивающее беспокойство было на её лице, Максим посторонился, пропуская худого костлявого парня на скейте, мелькнула татуировка на предплечье. Черепа, кости, какие-то буквы…

Мысли плавали в голове разрозненные и вялые, ощущение Катиной ладошки, сжимающей его ладонь, расслабляло, не хотелось ничего делать, не хотелось никуда ехать, и уж совсем-совсем не хотелось оставлять потом девушку. Вот же ситуация. Может предложить ей начать встречаться? А не слишком ли рано, что она подумает о нём, как отнесётся к подобной поспешности? И что, интересно знать, думает Катя о нём, как относится…

Они покинули маленькое царство деревьев, вновь оказавшись в королевстве бетона и стали. Духота и жара вернулись, точно и не уходили, и насколько же лучше оказывается было там, в кафе. Каменный человечек, стоящий слева от главных ворот парка, привычно не ответил, когда Максим подмигнул ему. Детская привычка, он и сам не помнил, когда начал подмигивать этой статуе и почему не прекратил с возрастом.

Где-то вдалеке загудело, завыло, сбивая с мысли, вызывая смутное, непонятное беспокойство. Звук вскинулся к высокой ноте, несколько секунд держался, а затем пошёл на затихание, смолк. Подарил несколько напряжённых мгновений тишины и повторился, на этот раз стало слышно, что ему вторит точно такой же за спиной, в только что покинутом парке, или где-то за ним. Что это, что происходит?

Парень и девушка уже переходили дорогу, потому пришлось ускорив шаг, буквально перебежать проезжую часть. Посмотрев друг на друга, они обменялись недоумёнными взглядами и обернулись к парку, неосознанно попятились от него. Люди вокруг останавливались, непонимающе крутили головами. Гул появлялся, нарастал и затихал, механически равномерно, тревожно, вызывая смутные ассоциации, которые Максиму никак не удавалось поймать и осознать.

— Что это?! — голос девушки дрогнул.

— На сирену похоже, только… — Максим вдруг понял, произнесённое слово позволило неуловимой мысли сформироваться. — Сирена, — уже увереннее констатировал он, поправился: — точнее сирены по городу.

— Что? О чём ты?

— Сигнал гражданской обороны… — в голосе удивление и тревога. — Года два назад проверка была, может помнишь? Но ведь о проверке предупреждают заранее, да и не устраивают их по вечерам… Почему сейчас включили?!

— Воздушная тревога? — полушутя предположила девушка, но голос её дрогнул.

Задрав головы, они посмотрели наверх. Ночь опустилась на город быстро и незаметно, оказывается, она уже вступала в свои права, и только что голубое небо, сменилось звёздным, тёмным и красивым, вот только людям сейчас было не до его красот. Всё больше прохожих смотрели вверх, шарили взглядом по небосклону.

Любой взрослый русский человек хотя бы раз в жизни обязательно видел фильмы о войне, чёрно-белые, старинные, или цветные, снятые в более позднее время. Все помнят, что следует за сигналом воздушной тревоги, если это конечно настоящая, не учебная тревога — гул летящих самолётов, и, не дай Бог, свист падающих на беззащитный город бомб, раскаты взрывов. Этого не может быть, сейчас мирное время, и откуда взяться этим самолётам и этим бомбам? Но сирены гудели, люди по всему городу останавливались, задирали головы, глядя вверх, подходили к окнам, выходили из подъездов и домов, задавали вопросы друг другу, пытаясь понять, что происходит. Небо было тёмное, безмолвное, сумрачное. Вопросы оставались без ответов.

Гудели сирены гражданской обороны, над городом разносился сигнал тревоги.

Глава 7. Суббота. Вечер, сумерки

— Уц-уц-уц. Уц-уц-уц.

— Господи, заткнёшься ты наконец, нет?

— Уц-уц-уц.

— Замолчи, ну чего тебе стоит, ну что ты как урод…

— Уц-уц-уц.

— Урод…

Усталый голос принадлежал совсем ещё молодому парню в форме сотрудника полиции. Вообще-то, его звали Володя, но не представляться же этому… этому… ему, в общем. По-турецки сложив ноги, Володя сидел рядом с разбитым автофургоном для перевозки заключённых, сидел на изогнутом куске пластика — куске бампера их патрульной машины. Достав небольшой ножик, полицейский сосредоточенно вырезал узоры на полуметровой деревянной палочке. Дочь фанатела от Гарри Поттера, и всё свободное время он посвящал изготовлению волшебной палочки для неё. Через неделю у девочки день рождения — будет отличный подарок. Но все мысли полицейского сейчас были в здании магазина через дорогу, на него он поглядывал то и дело, мысленно матерясь. Впрочем, нет, теперь уже иногда и в голос.

— Уц-уц-уц.

«Может ему по зубам дать? Никто не будет разбираться, разбил заключённый лицо в результате аварии, или уже после неё.»

А ещё нарастало беспокойство за ушедших в этот магазин товарищей. Тревога, порождённая непонятностью происходящего вокруг, и сколько бы он не гнал это чувство, оно пряталось, скрывалось где-то в мыслях, но немного обождав, вновь вылезало на поверхность. Оставалось лишь вырезать узоры на палочке, да прокручивать в голове события сегодняшнего вечера…