Пенелопа лайф

Эти слова не понравились Пенелопе, и она кашлянула, привлекая их внимание.

– Лия, спасибо. Ты можешь идти, а у нас с Борисом Олеговичем есть дела.

Девушка ушла, а Борис, посмотрев на зашторенную перегородку их шефа, произнёс.
– У меня, конечно, есть дела, а вот у вас, Пенелопа, дел сегодня не будет.

– Что это значит?

– Это значит только одно имя: Виктория Бриг.

Пенелопа несколько раз моргнула и потёрла больное колено.

– Вот видишь, одно только её имя заставляет всех трепетать. Не женщина, а пламя, в котором горит всё, что в него попадает. Я тоже, какое-то время пылал в этом пламенном огне, но потом…

– Но потом ваша сталь была сварена, разлита по формам и … остыла. Борис Олегович, вы мне только что рассказали о доменной печи и выплавки стали в ней. Хороша была ваша любовь, если вы остыли.
– Усмехнулась Пенелопа.
– И где теперь, это сталеплавильное производство?

Борис усмехнулся, подошёл к стеклянной перегородке, закрытой жалюзями, тихо постучал по стеклу и ответил.
– Там, за этой перегородкой, Пенелопа. И это не смешно. Виктория давно «положила глаз» на Олега, но эту неприступную крепость с разбегу взять ей не удалось. Тогда она разработала более хитрый план захвата. Она стала представителем нашей фирмы на различных конференциях, как внутри страны, так и за рубежом. И ты, конечно, можешь догадаться, кого она всегда везёт на эти конференции с замечательными докладами?

– Олега Олеговича?
– Спросила Пенелопа, не спуская взгляда со стеклянной перегородки.
– А он соглашается?

– Это наша работа, Пенелопа. Куда от неё деваться? Но надо сказать, что Виктора всё делает на высоком уровне. Да и они вместе с Олегом выглядят, как «картина маслом». Высокая стройная женщина с копной рыжих волос, с зелёными глазами и энергией громов и молний. В общем, на пути у неё не стой. Всё спалит своим огнём и даже не оглянется посмотреть на кучку пепла. Ну, и рядом с ней, конечно, наш Олег … Ну, ты понимаешь…

Пенелопа кивнула и ответила.
– Понимаю. Значит, они сейчас там … в кабинете Олега Олеговича готовятся к конференции. Читают его доклад … по ролям.

Борис внимательно посмотрел на Пенелопу, но, когда она взглянула на него, быстро отвёл свои глаза. Но для девушки мимолётного взгляда хватило, что бы прочитать немой вопрос с вегоглазах: - «она ревнует…»?

Пенелопа закрыла глаза и решила впредь быть осторожней в своих высказываниях.

Олег прибыл на фирму с восходом солнца. Он не мог заснуть всю ночь, измучился и решил время зря не тратить. Поехал на работу, что бы ещё раз просмотреть доклад, но, как встал у окна, так и простоял у него целый час, смотря на просыпавшийся город под восходящим солнцем. Его душа была не в порядке, и он не мог понять тому причину.

Ещё с ранней юности, когда его душа болела и металась в поисках ответа на жизненные вопросы, его дед Киприан научил своего внука замечательному методу успокоения души. Душа болит, когда что-то было сделано не по ней, а это значит, что надо найти ту «точку боли», с которой всё началось, и мысленно «пройти» её заново. Пройти один раз, другой …. Сколько нужно…. Следует найти тот путь, при котором боль утихнет, и этот путь будет единственно правильным.

– Итак, - задумался Олег, и углубился в события прошедшего дня. Он перебирал их в уме, пока не дошёл до разговора с Пенелопой по телефону. В его сердце тут же кольнуло.

– Стоп. Значит причина в этом?! Но, что такого особенного было в этом разговоре.
– Олег потёр виски, тряхнул головой и … почесал свой лоб двумя пальцами.

– Да мне же пожелали протереть дырку у себя во лбу?! И кто? Моя секретарша!
– Он в сердцах хлопнул ладонью по оконному стеклу.
– С виду чопорная черноглазая тихоня, в строгих костюмах времён его бабушки, и умной головой. Но зато язык её – «совершенно без костей»! Мелет, что ему вздумается, «несёт» всякую чушь и …бередит мою душу. - Олег положил ладонь на лоб, пытаясь успокоить свои мысли. Он вновь потёр виски, с шумом выдохнул воздух из лёгких и посмотрел на свой рабочий стол. На столе лежал его доклад, к которому приложила руку его секретарша. И, если бы ни её зоркий глаз, дотошность в работе и решительность, то он и его фирма могли бы закончить своё существование.

Вот тебе и «палка о двух концах». Придётся к ней приспосабливаться. Терпеливо переносить все её слова и взгляды, которые постоянно на чём-то замирают… Надо свести общение с нею до минимума… Тогда, зачем он вчера вечером позвонил ей? Зачем напомнил ей о дурацкой «козлиной настойке»? Зачем? Что бы в ответ получить проклятье на свой лоб?!

Боль в душе не утихла, а наоборот усилилась. Это значит, что путь он выбрал не правильный, но думать об этом больше не хотелось. Олег посмотрел на часы. Скоро придёт Виктория и завладеет всем его временем, и думать ни о чём больше не даст. Ну, и хорошо! Возможно, что всё уладиться само собой.

Виктория появилась ровно в восемь утра. В свои тридцать три года девушка достигла больших высот, как в бизнесе, так и в любви. Направление в бизнес ей дал отец, о величии котором Олегу даже думать было нельзя, а дальше включилась её пробивная способность. Ум Виктории был острым, безжалостным и злопамятным, но именно эти качества характера девушки и помогали ей достичь высот в своей работе и вертеть мужчинами одним движением пальцев, как будто они брелоки от дорогостоящих машин.

 Олег встал, взял протянутую ему руку и поцеловал её пальчики.

 - Виктория, ты, как всегда, прекрасна.
– Произнёс он без единой нотки чувств, в голосе.
– Заказать нам кофе?

– А ты, как всегда, - совершенно бессердечен. Произнёс приветствие, как будто перед тобой не женщина, а статуя свободы.
– Ответила девушка и провела своим тонким пальчиком по его скуле, покрытой вновь щетиной.
– Кофе я не хочу. А тебе надо побриться, у нас конференция… Не могу… Смирись.

– На любую мою просьбу ты всегда отвечаешь этими тремя словами: - «Не могу. Смирись». Но в ближайший из вечеров тебе не удастся их произнести. Я тебе организовала деловой ужин с одним моим знакомым. Очень ценным знакомым. Жутко богатым и ужасно упрямым. Он иностранец и заинтересован в вашем оборудовании.

 - Тогда пусть приходит сюда в офис.

– Фу, Олег, как же ты скучен. Такие встречи ведутся в рамках великий правил. Не успеваю я ввести тебя в высшее общество, как ты тут же из него выпадаешь.