ПЕНРОД-СЫЩИК

Мистер Герберт Гамильтон Дэйд шагал по улице. Он тихо напевал себе под нос. На руке, обтянутой замшевой перчаткой, висела тросточка, которая покачивалась в такт его шагам. Когда он проходил под фонарем, трость отбрасывала желтые блики. Любой сыщик почел бы за подлинную удачу столь заметный предмет в руках преступника, и, разумеется, Джордж Б. Джашбер с его богатейшим опытом сразу же оценил это обстоятельство. Правда, он, быть может, зря, в данном случае, принимал меры предосторожности. Мистеру Дэйду и в голову не приходило, что кто-то его преследует, и на протяжении всего пути он ни разу не оглянулся.

А Джордж Б. Джашбер продолжал, тем не менее, пользоваться любой возможностью, чтобы укрыться. Он перебегал от одного дерева к другому, или нырял в боковые улочки, а потом выскакивал обратно, или вдруг кидался плашмя в придорожный газон, полз несколько футов по-пластунски и лишь только после этого снова поднимался на ноги. Он сейчас очень напоминал пуделя, который, хоть и следует по тому же пути, что и хозяин, однако тратит намного больше сил.

Не меньшую изобретательность проявил наш сыщик и тогда, когда они оказались в центре города. Центр был ярко освещен, и Джордж Б. Джашбер то укрывался за спинами прохожих, то пристраивался к влюбленным парочкам, то прятался в нишах подъездов. Не забывал он и о классическом приеме всех детективов, суть которого заключается в том, что ты делаешь вид, будто с интересом разглядываешь витрину. Но все эти маневры не отвлекали его от главного, и он цепко держал в поле зрения поблескивающую трость и руку в желтой замшевой перчатке. Вот так он и следовал добрый час за зловещим мистером Гербертом Гамильтоном Дэйдом. Дэйд зашел в вестибюль гостиницы, приобрел, как тут же установил сквозь дверное стекло Пенрод, пачку сигарет и о чем-то поговорил с телефонистом. Потом он примостился неподалеку в кресле, зажег сигарету и выкурил ее. Потом телефонист громко позвал его, и он зашел в одну из кабин. Он пробыл в ней добрых четверть часа и вышел оттуда потный и с подозрительно мрачным лицом. Он протянул телефонисту деньги. Оказавшись снова на улице, он пересек ее, вошел в аптеку, где купил стакан содовой и мороженое с каким-то фруктовым сиропом. Опознать более точно характер лакомств Пенрод сквозь стекло не сумел. Потом Дэйд покинул аптеку, дошел до угла и с задумчивым видом остановился. Немного спустя он решительно продолжил путь. Он зачем-то два раза обошел квартал. Пенроду это совсем не понравилось. Он уже порядком устал, и ноги у него ныли от ходьбы. Но он не собирался сдаваться. Он решил довести дело до конца, чего бы это ему не стоило.

Наконец, Пенрод издал внутреннее (конечно же, он по-прежнему ничем не обнаруживал своего присутствия!) восклицание и ускорил шаг. Дело в том, что мистер Дэйд вдруг шумно зевнул и, прибавив ход, свернул на темную тихую боковую улочку, которая вела в сторону от центра. Не прошел он и дюжины шагов, как встретился с человеком, нижняя часть лица которого была тщательно замаскирована черной бородой. (Пенрод тут же решил, что борода явно фальшивая). Мистер Дэйд и другой мужчина остановились. Джордж Б. Джашбер сидел на ступеньках, которые вели в парикмахерскую, расположенную в подвале. Находясь, таким образом, ниже уровня тротуара, он слышал каждое слово их беседы.

– Ну, добрый вечер, – сказал бородач.

– Привет, – ответил мистер Дэйд.

– Какие новости?

– Да никаких.

– А погода теплая, – сказал бородач.

– Да, – согласился мистер Дэйд, – Ну, я пошел домой. Спать хочется. Спокойной ночи.

– Ну, тогда спокойной ночи! – ответил другой.

Едва переводя дух, Пенрод выждал, пока чернобородый пройдет мимо парикмахерской. Когда это, наконец, произошло, он выбрался на тротуар и снова устремился по следу. Ведь он слышал, как Дэйд отчетливо произнес: «Ну, я пошел домой. Спать хочется». «Прекрасно!» – подумал Пенрод. Конечно, наш несравненный Джордж Б. Джашбер уже понимал, что выявить место, где скрывают украденных лошадей, сегодня не удастся. Но в одном он теперь был абсолютно уверен: скоро, быть может, уже секунду спустя, он обнаружит притон этого негодяя. Ведь бандит идет туда!

Мистер Дэйд прошел половину квартала, затем пересек улицу и остановился перед большим подъездом в форме арки, который тускло освещался шарообразным фонарем. Мистер Дэйд отворил дверь, бесшумно шагнул через порог и скрылся в подъезде. Дверь столь же бесшумно затворилась за ним.

Пенрод бросился через дорогу и запечатлел в своей цепкой памяти место, форму подъезда и расстояние до угла улицы. Теперь он был уверен, что при необходимости сможет его найти и днем и ночью. Джордж Б. Джашбер удовлетворенно хмыкнул. Затем он чуть отступил назад и, задрав голову вверх, обнаружил под светящимся шаром деревянную вывеску. Это была великолепная «особая примета»! На вывеске красовались три большие буквы и, хотя шар светился очень тускло, Джорджу Б. Джашберу удалось с абсолютной точностью разобрать их и даже расшифровать, что они обозначают. Там было написано: «О. М. X.», и Джордж Б. Джашбер тут же сообразил, что логово мистера Дэйда расположено в «Обществе молодых христиан».

Глава XII ГЕРМАНА И ВЕРМАНА ПРИНИМАЮТ В ПОМОЩНИКИ

Подходя к дому, Пенрод заметил, что парадная дверь открыта, а у калитки стоит мать. Из двери падал свет, и Пенрод хорошо видел, как миссис Скофилд пристально вглядывается в темноту. Поскольку Пенрод уже видел мать, а она еще его не заметила, он принял необходимые меры предосторожности. Не доходя до калитки, он быстро одолел высокий забор и оказался на заднем дворе. Затем он вступил в полосу света, который падал из открытой двери дома и освещал спину миссис Скофилд, которая продолжала тревожно вглядываться во тьму за калиткой. Пенрод лениво зевнул и спросил:

– Что ты тут делаешь, мама?

– Пенрод! – она резко повернулась и подбежала к нему. – Где ты ходил так поздно?

– Что, мама?

– Где ты был? Ты знаешь, сейчас уже больше десяти!

– Я не знал, мама. Я не думал, что уже так поздно.

– Безобразие! Папа очень сердится. Где ты был?

– Да нигде я не был, мама, – жалобно запротестовал Пенрод, – вот так вот всегда. Человек еще пальцем не пошевельнул, а вы вообразили, что я уже что-то наделал. А я вообще ничего не делал!

– Где ты был?

– Просто играл.

– С кем играл?

– Да просто так, – ответил он обиженным, по рассудительным тоном.

– У Сэма Уильямса тебя не было, – сказала миссис Скофилд, – мы им звонили. Сэм сказал, что он вообще тебя сегодня не видел.

– А я тебе и не говорю, мама, что был у Сэма. Так ведь? – продолжал тихо возмущаться Пенрод. – Не понимаю, зачем ты мне говоришь, будто я тебе говорю, что был у Сэма? Я никогда не говорил тебе об этом. Даже не говорил, что близко подходил…

– Прекрати, Пенрод! Я не говорила, что ты меня обманываешь. Я только сказала…

– Но ты так сказала, будто считаешь, что я тебя обманываю, – укоризненно произнес Пенрод, – по-моему, мне вообще стоит пальцем пошевельнуть, как меня начинают обвинять в чем-то ужасном, что я совсем не делал, а только всего-навсего пошевельнул пальцем. Думаю, нигде больше не найдешь ни одного мальчика, которому даже пальцем нельзя пошевельнуть, потому что стоит мне пошевельнуть пальцем, как…

– О! Да перестань ты, наконец, твердить про свой палец! – воскликнула миссис Скофилд. Терпение ее уже иссякло. Кроме того, она была сбита с толку. – Быстро домой и ложись прямо в постель! А то папа не знаю, что с тобой сделает! Он очень беспокоился!

Входя в дом, Пенрод, естественно, испытывал кое-какие опасения. Но потом он услышал, как в родительской спальне стукнулся об пол ботинок. Это успокоило его. Звук свидетельствовал о том, что миссис Скофилд несколько преувеличила меру тревоги главы семьи. Если он и беспокоился, то не настолько, чтобы это помешало ему лечь спать.

Несколько позже Пенрод услышал из-за закрытой двери спальни его голос, обращенный к жене:

– Он тебе сказал, где был?

– Играл по соседству, – ответила миссис Скофилд. – Но вообще-то очень плохо, что он задержался после десяти. Дети не должны возвращаться так поздно. Ты должен ему сказать об этом. Не понимаю, как ты мог спокойно себе улечься в постель, когда я так волновалась!

Мистер Скофилд ничего ей не ответил. Джордж Б. Джашбер еще не научился смотреть сквозь закрытую дверь и не мог установить, спит отец или еще бодрствует. Одно ему было совершенно ясно: интересующей его информации из спальни больше не последует. Вот почему, облаченный в ночную рубашку, Джордж Б. Джашбер, тихо ступая босыми ногами, вернулся в свою комнату и улегся в кровать.

Он ушел, но, несмотря на это, не смог сразу заснуть. Мысли, одна другой приятнее, будоражили его воображение. Возможно, настоящему взрослому сыщику, который следил бы за предполагаемым преступником и вдруг убедился, что ют обитает в Обществе молодых христиан, это открытие показалось бы не слишком обнадеживающим. Можно даже предположить, что настоящий взрослый детектив попросту прекратил бы слежку за этим объектом. Но живой и деятельный ум Пенрода еще не был отравлен взрослым скептицизмом. Пенрод считал, что Общество молодых христиан ничуть не хуже подходит для притона конокрада, чем любое другое место. Вот почему он решил, что завтра непременно пойдет по горячему следу.