Пенсия для киллера

— Не всем же выглядеть круто. Я только рада, если меня принимают за домохозяйку. Важен результат, а не инструмент, будь то перочинный нож или тесак. А все-таки, откуда ты знаешь, как я пользуюсь ножом?

— Помните дело Пака? Я вас видел, Бабуля. Нанеся удар, вы сразу попали в цель, но в процессе повернули кисть. Вы это специально или просто дурная привычка? Возможно, у вас какой-то особый нож, но надо понимать, что таким образом смертельное ранение не нанесешь. Даже серьезного кровотечения не будет.

Когти была поражена тем, что не заметила слежку на месте происшествия. Умение Быка прятаться явно превосходило остроту ее чувств. С другой стороны, нельзя не отметить, что мальчишка углядел ее старый маневр всего за три минуты, пока Когти выполняла работу.

Она помолчала секунду.

— Мне и правда показалось, что там кто-то есть. Собиралась потом избавиться от свидетеля. Значит, это был ты. Может, поворачивать нож и не стоило, но цель-то я поразила. Не мне тебе указывать, где допустимо появляться, а где — нет, но не советую подглядывать за работой других.

Бык скривил губы.

Она могла прочесть его мысль: «Я знаю, что вы меня не заметили».

— А что, вас это отвлекает? И неужели вы, Бабуля, и правда полагаете, что смогли бы меня выследить и поймать?

Он напоминал взбрыкивающего и орущего ребенка, и Когти невольно улыбнулась.

— Кто знает? Но отвлекать коллегу за работой невежливо. Поставь себя на мое место.

— Значит, вы все-таки отвлекаетесь, Бабуля? А вот я нет. Даже если вы подойдете вплотную и уставитесь на меня, я продолжу начатое. Разве наша профессия не предполагает умения концентрироваться?

Сообразив, что эта мелкая шпана пытается высмеять притупившиеся реакцию и умственные способности старухи, Когти мигом перестала считать его забавным и холодно бросила:

— Иди поиграй в другом месте. Я уже не в том возрасте.

Она собралась уходить, но тут Бык спросил:

— Бабуля, а у вас есть дети?

Когти проигнорировала его вопрос и повернулась к бедному Решале:

— Скажи Сону, что ему стоит приструнить любимчика. С чего вдруг этот недоносок решил устроить разбор полетов?

— Я прослежу. — И Решала грозно посмотрел на Быка, словно раздраженный старший брат, усмиряющий младшего. Но тот, устроившись на диване, с бодрой улыбкой ковырял огромным мясницким ножом заусенец на ногте.

Когти была раздосадована тем, что не проявила твердости. Она не только позволила втянуть себя в разговор с глупым юнцом, но и едва не прониклась к мальчишке симпатией.

— Дело не в обидах. Среди коллег принято соблюдать дистанцию. Или теперь правила изменились? Может, я слишком отстала от жизни и сегодня вполне допустимо поджидать других агентов во время исполнения задания, чтобы потом вместе пообедать?

Решала замахал руками.

— Нет-нет, Крестная. Конечно, нет. Вы правы. Я вам позвоню…

Когти повернулась и вышла, хлопнув дверью и не дав Решале договорить. Это было два месяца назад.

Теперь Когти попыталась скрыть удивление.

Бык как будто почувствовал ее замешательство.

— Нынче холодно по утрам. Если будете ходить без теплого белья, колени начнут болеть.

Но ее беспокоило другое: хоть она и попыталась тут же вырвать рукав из его хватки, у нее ничего не вышло, и Когти с тревогой поняла, что мышечная слабость опережает попытки ей противостоять. А ведь она считала, что все под контролем. Допустим, после сбора урожая растение обречено увянуть, и существует объективная разница между силой молодого человека и пожилой женщины, к тому же перед ней коллега, а не цель, — и все же Когти понимала, что в ближнем бою она проиграла этому самоуверенному сопляку.

Бык не торопясь отпустил ее рукав. Когти так расстроилась из-за своей слабости — а вовсе не из-за реакции на мальчишку, — что ей и в голову не пришло уйти. Она уселась на диван.

— А вы не думали отрастить ногти? — вдруг спросил Бык.

Она недоуменно посмотрела на него. На сей раз он провел пальцем по вздувшейся на ее запястье вене. Когти ощутила, как по руке пробежал холодок, словно к ней прикасались не пальцем, а чем-то металлическим. Тонкая морщинистая кожа, казалось, готова была выпустить накопленную за многие годы пыль. Проследив за веной до округлых ногтей, аккуратно подстриженных до одного миллиметра, еще можно было заметить их едва различимый персиковый оттенок, но на трех разбитых ногтевых пластинках, похоже, собиралась проступить синева.

— А то пропадают почем зря, — продолжал Бык. — Даже жалко. Вас ведь раньше называли Ногти. Может, прежней остроты вам не достичь, но почему бы не отрастить настоящие ногти и не раскрасить их во все цвета радуги?

Она отдернула руку, воздержавшись от ответа вроде: «Если и отращу, то так располосую тебе лицо, что можешь и не пытаться собрать его обратно». Бык улыбнулся, показывая, что достиг своей цели.

— Видимо, вам есть перед кем покрасоваться, раз уж вы так разоделись, — глумливо ухмыльнулся он.

Какого черта? У Когти прямо сердце замерло. Но она продолжала сидеть с каменным лицом, ведь наглец мог просто строить домыслы. И все же, хоть Когти и считала, что ей удалось сохранить спокойный, невозмутимый вид, он-то мог заметить, как у нее дрогнули уголки рта или слегка дернулось веко. Она подавила в себе желание выпалить: «Почем тебе знать!» — это было бы равносильно тому, чтобы самой вырыть себе могилу. Она могла бы бросить: «Что за чушь? У тебя есть доказательства?» — и схватить его за горло. Когти нащупала во внутреннем кармане куртки складной нож. Она пыталась понять, имеют ли слова Быка какое-нибудь отношение к ранению, которое она получила около месяца назад, но о котором никому не сообщила. Однако мальчишка смотрел невинно и весело, давая понять, что всего лишь констатирует очевидное.

Покрасоваться? Перед кем? Решала не понял, на что намекает Бык, поэтому по очереди посмотрел на обоих спорщиков, но так и не смог прочесть у них на лицах ничего, кроме самодовольного любопытства Быка и едва заметного напряжения и настороженности Крестной. И хотя Решалу заинтриговала перебранка, он решил выяснить детали позже, а пока приготовился встрять, если Бык продолжит раскачивать ситуацию. Решала видел, что Крестная изо всех сил старается сдерживать враждебность и нешуточный гнев, и понимал: старуха вполне способна прибить перспективного новичка.

Наконец Когти взяла себя в руки и выпустила из пальцев нож.

— Не понимаю, о чем ты.

Она поднялась, не обращая внимания на внезапную боль, которая пробралась под рубашку и впилась в поясницу. Такое случалось последние лет десять, но после неприятностей, произошедших месяц назад, наступило серьезное ухудшение. Спину постоянно скручивала стреляющая боль.

Решала обеими руками затолкал Быка в архивную.

— Крестная тебе ничего плохого не сделала, не приставай к ней. Вот, держи папку, которую ты просил. — Он оглянулся на Когти и кивнул ей.