Пенсия для морского дьявола 4
Шрифт:
И дополнительно притопил их в глину — помню ведь, что лопасть у монки идёт под углом к галошам, чтоб стопу меньше выпрямлять.
Ну…
— Что это? — выкатил глаза Каналоа, когда увидел того «монстра», что я извлёк из глиняной формы после вулканизации.
— Это, боец, моноласта.
— А… Как в ней плавать? Ведь неудобно же!
— Хм… Вот это я и проверю, — протянул задумчиво. И спохватившись, протянул парню свои, — это теперь твои. Дарю.
Был вечер десятого дня, как начался шторм. Мы сидели
Как внезапно… Я даже не сразу осознал, что слышу. А как понял — подорвался с топчана, на котором сидел по-турецки.
— Каналоа, подъём, — скомандовал негромко, словно боясь, что меня услышат снаружи, сквозь завывания ветра.
Кинжал словно сам прыгнул в руку. Каналоа уставился на меня с удивлением.
А, ну да! Ему-то откуда знать этот звук, здесь нет деревянных дверей.
В дверь постучали ещё раз. Теперь более настойчиво.
— За мной.
Я сунул кинжал в ножны — вот ведь привычка! Подхватил подводное ружьё и быстро, один за другим взвёл все три жгута.
— Копьё! — коротко бросил помощнику.
И мы, прижавшись к стенкам прохода что вёл наружу, крадучись приблизились к двери. Судя по тому, что сквозь бойницы вода не хлестала, дождь на улице прекратился.
И тут в дверь постучали ещё раз. Словно палкой… Нет, словно посохом!
— Выходи! — раздался громкий, но такой знакомый голос. — Знаю что там… И бойцу своему скажи, чтоб копьё положил.
Мы не сговариваясь переглянулись. В пещере, теперь всегда было темно, но глаза успели привыкнуть. Тем более за дверью всё ещё был день, хоть и облачный, так что какое-то количество света сквозь бойницы внутрь попадало.
— Чего тебе? — крикнул я, жестом показывая, чтоб Каналоа чуть отступил.
— Поговорить надо, — донёсся недовольный голос снаружи. Добавил раздражённо, — и не тычь мне, пожалуйста, в живот своей штукой, откуда мне знать, пробьёт она это дерево или нет.
Я кивнул, Каналоа отставил копьё и отодвинул оба засова, пока я держал на прицеле дверь.
Боец отвалил дверь в сторону, я аккуратно, не отсвечивая выглянул. В одну сторону. В другую. И наконец позволил себе появиться в проёме.
— Не парься, — хмыкнул вместо приветствия, по-прежнему стреляя глазами по сторонам. — С детства не приучен пальцы на спуске держать.
И показал шаману отведённые в сторону пальцы — средний, безымянный и мизинец, которыми обычно прижимал спусковой рычаг. Большим и указательным я удерживал ложе.
— Так всё-таки. Зачем пришёл?
Как он нас нашёл, я спрашивать не стал. Привык уже, что старичок с посохом, возвышающийся сейчас надо мной, и в упор меня разглядывающий, умел удивить.
— Вижу, ты неплохо устроился, — шаман позволил себе хмыкнуть. — А многие тебя уже похоронили. Но ты очень упорный паренёк…
— Я вам не паренёк. Меня зовут Скат. Пришёл зачем? Бухла у меня нет, — блин, прозвучало слишком… жёстко, что ли? А я ведь последнее время пытался наладить с ним отношения. Поэтому добавил помягче: — И это… не ходил бы ты в бурю. Не ровен час…
— Ерунда, — криво ухмыльнулся шаман, — буря считай, закончилась. А пришёл?
Убедиться, что жив. И… — сделал он неопределённый жест, — предложить помощь в задуманном, если потребуется.— Чего? — мне показалось, что я ослышался.
— Под воду я с тобой не полезу. Возраст не тот, — словно издеваясь, хмыкнул шаман, — но если надо будет поговорить с вождём… — он ожёг меня взглядом прямо в глаза, что у меня аж сердце дрогнуло. — Короче, ты знаешь, где меня искать.
Развернулся и утопал в наступившую, пока мы говорили, ночь!
Наутро буря и в самом деле закончилась. Причём полностью! Из спокойного, словно зеркало, океана в совершенно чистое небо поднималось солнце. Морские птицы носились низко над водой, выхватывая рыбку.
Ну а мы что? Рыжие что ль? У нас и жратва почти закончилась. Эх, сейчас бы каракатицу запечённую! Да с бататом…
— Пошли, боец, — оглянулся я на Каналоа. — Тренировку проведём на базе.
На этот раз барахла тащить пришлось много, так что — не побегаешь. У нас с собой были: моноласта для Семиса, моно-монстр для меня, мои старые, теперь новые ласты Каналоа. Пара трубок. Длинный моток линя, что я попытался сплести, по образцу и подобию Мода. Несколько длинных жгутов, для демпферов в лине. А также два плотика-буя, и… два арбалета.
Да, мысль моя была проста, как три копейки.
Если тунец умудряется утащить за собой один плотик. Или порвать линь. То значит надо засадить в него два гарпуна, привязанные к двум плотикам!
Вот только стрелять с двух рук из подводных арбалетов я не учился. Да и вряд ли у меня получится. Так что…
— Так что Каналоа, хочешь, не хочешь, а учиться стрелять под водой тебе придётся
На суше он уже практиковался. И надо сказать получалось неплохо. Осталось перенести практику в воду.
— Скат… — с сомнением произнёс бывший воин.
— Опять начинается? — скривился я. — Говорили же об этом многократно!
Вздохнул. Блин, давить не надо.
— Ладно, боец, — попытался разрядить я напряжение. — Начнём с небольших глубин. И с небольших целей. Тем более, хотелось бы поесть.
Но сначала я хотел испытать новоприобретение!
Никогда не нырял в монке. Нет, разок или два пробовал. В бассейне. Но, если честно, так ничего и не понял.
Дельфином я плавал и даже нырял, но всегда делал это в раздельных ластах — в разножках. В них привычней. Опять же с выходом на берег никаких проблем. А с моноластой, помню, в бассейне, чуть не утонул — на ступеньку в ней нормально не встанешь, и вообще — как стреноженный.
С другой стороны, Михалыч в своих видео на море, на открытой воде всегда в ней. Говорил — в разы эффективнее.
На счёт «в разы», конечно, сомнительно. Но я хорошо помню историю плавания в ластах. И то, что когда в конце шестидесятых ученица изобретателя моноласты, ленинградского, кстати, тренера, вышла на соревы, с ней вообще никто не смог соревноваться. Вот потом и выделили монки в отдельный вид. А то плаванье в ластах стало напоминать соревнование трехколёсных велосипедов с современными спортивными.