Пепел Асгарда

– Не все, – негромко напомнил Хедин.

– Не все, – согласилась Сигрлинн, – но большинство. Но я всё равно не понимаю. Откуда там взялся выводок? Где они вылупились? Почему их мать оставалась в человеческом облике? Кстати, какая доля драконьего племени способна на такое?

Гномы виновато молчали.

– Неужто ничего не заметили? Совсем-совсем ничего?

– Заметили, – подал голос третий из гномов. – Саму чародейку словно кокон скрывал, как уже сказано было, черты размытые, не поймёшь. Но вот оружие её я разглядел, прекрасная госпожа Сигрлинн. Теперь я его где угодно узнаю. Уж больно приметна – не посох, не меч, но шпага, узкая, с рубинами на эфесе, да такими, что сквозь кулак просвечивали.

– Точно, – подхватил охрянобородый. – Оррид всё верно речёт. Шпагу ту мы надолго запомним. Не по руке она простому магу, госпожа Сигрлинн, истинно говорю, не по руке.

– Рубиновая шпага? – задумался Познавший Тьму. – Я вспомню множество мечей, палашей, бастардов и прочего оружия, украшенного рубинами. И с немалой магической силой. Вообще, в Упорядоченном множество сильных чародеев. – Он пожал плечами. – Тем более если эта чародейка на самом деле из рода драконов. При их-то тяге копить сокровища и магическое оружие… Не стоит убиваться и клясть себя, гномы. Вы сделали, что могли и даже больше. Вы живы, вы вернулись с важными сведениями. Отдыхайте, пока есть немного времени, скоро, полагаю, подоспеют вести от Восставшего, вашим бомбардам найдётся работа.

– Нет, Аэтерос, – тихо, но упрямо возразил рыжебородый гном. – Я, Керрет, не просто так в твоих ратях хожу. Не простая то была дракониха, даже и в ярости, детей защищавшая. С такой мы б справились. Что мы, с братовьями на драконов не хаживали? Да сколько раз такое было, когда у тех ум за разум заходил, и принимались они всё вокруг жечь да огнём палить! Мамку-то свою она по-человечески звала, людским наречьем. «Мама» – оно ведь у смертных только, ну и у эльфов тоже. А драконы ничего подобного кричать бы не стали. Мы б вообще ничего не услышали, они мыслеречью б обошлись. Не дракониха это была, мню.

– Мню… – чуть усмехнулся Хедин, но увлёкшийся гном не обратил внимания на улыбку Аэтероса.

– Хуже того! – нёсся он на всех парусах. – Думаю, та чародейка где-то гнездо драконье разорила, яйца себе забрала, колдовским огнём согревала, пока не вылупились, вот они мамкой её и кличут. Как бы тут новыми Безумными Богами не запахло, Аэтерос, как бы не армию драконов не творила себе та магичка! Мало кто способен себе драконов подчинять…

– А если такие и есть, то лишь в Долине Магов, – перебил гном с каштановой бородой.

– Там и искать надо начинать, – поддержал третий гном.

– Зачем? – пожал плечами Хедин. – У нас хватает иных забот.

– Они правы, – вдруг согласилась с подгорными воителями и Сигрлинн. – Прошу тебя, Познавший Тьму, отправь весть Хагену. Пусть узнает про рубиновую шпагу. Вещь и в самом деле приметная, скорее всего, попадалась ему на глаза такая, если и впрямь та чародейка из Долины. Спрос невелик, дело нетрудное. Нет – так нет, я сама первая обрадуюсь. А вот если да…

– Что тогда, Си?

– Тогда это значит, что в Долине – измена. – Сигрлинн после этих слов молниеносно перешла на неслышную подмастерьям мыслеречь. – Кто знает, насколько широк был заговор Игнациуса? Что, если он орудовал не один? Что, если у него остались последователи? Или ты запамятовал, о чём мы толковали с тобой и Ракотом? [7]

– Не запамятовал, и кой-чего мы с Хагеном там учинили, – так же неслышно для гномов ответил Познавший. – Но всё равно, разве это сейчас главное? Источники. Тёмная пуповина. Исчезнувший Мимир. Затаившийся Спаситель. Отбитое нападение на Хьёрвард…

7

См. роман «Память Пламени», с. 33–34.

– Всё верно, дорогой мой. И нельзя забывать эту Гулльвейг с Ночными Всадницами. Но, если в Долине Магов затаилась измена… Уже изменил Игнациус. Могут изменить и другие. Даже те, от кого ты того никогда бы не ожидал, как не ожидал и от этого двуличного архимага.

Хедин остро взглянул прямо в лицо волшебнице.

– Да. Изменить может каждый.

Последние слова он произнёс вслух.

Глава III Храм Познавшего Тьму

– За что люблю альвов, так за их непревзойдённое самомнение. – Старый Хрофт и Райна неспешно ехали рядом от идеально замощённой дороги, приближаясь к указанному Оружейницей постоялому двору. Ждать им предстояло не менее семи дней – куда меньше, что нужно подгорному мастеру, чтобы выковать хороший клинок, и куда больше, чем требуется простому кузнецу, чтобы сработать кое-как грубое подобие меча. – Айвли поможет нам, хочет она того или нет, поможет, потому что это… гм… совпадает с её планами.

– Какими же, отец? – Валькирия ехала, не отпуская рукояти меча, хотя здесь, у границ Альвланда, им едва ли что-то могло угрожать.

– Неведомо, – Один уклонился от прямого ответа. – Да нам это и не важно. Я знал, что какие-то планы наша Оружейница точно вынашивает. Это у альвов в крови. Вечное состязание с Перворождёнными. Из штанов выпрыгнем, но вставим эльфам шпильку. Не сомневаюсь, что Айвли имела в виду что-то подобное.

Райна почтительно кивнула, но в душе валькирии уже прочно обосновались сомнения. Отец был сам не свой. Говорил совершенно не так, совершенно не так смотрел, стоял, держался. Прежний Один, Древний Бог, её родитель, которого она успела узнать вновь за время их странствий по Хьёрварду, – исчез, сгинул бесследно. И на его месте появился… пожалуй, больше всего он напоминал мессира Архимага, достопочтеннейшего и многоучёнейшего Игнациуса Коппера. Уж кого-кого, а сего мессира Райна знала более чем хорошо. И за время долгой службы в Долине Магов, и за время странствий с кирией Кларой.

И это было… тревожно. Тяжело и неприятно.

– Отец, я… не помню тебя таким. – Валькирия не стала прятать чувства. – Я слишком долго была одна, чтобы потерять тебя вновь, увидеть на твоём месте… хитреца.

– Узнаю мою младшую, мою Рандгрид. – Улыбка Отца Дружин получилась невесёлой. – Слова её прямы, словно копьё. Нет, дочка, я не сделался подобным Локи. Хотя, право же, его хитрость выручала нас порой лучше, чем молот Тора.

– Молю тебя, отец, не становись подобным богу огня, – Райна умоляюще прижала руки к груди.

– Не стану, дочка, – вздохнул Старый Хрофт. – Но с альвами иначе нельзя. Если с ними не хитрить, не крутить, не вести словесной игры – сочтут, что ты ими пренебрегаешь. Я просто старался всё сделать по правилам, ничего больше. Понимаю, понимаю, иная маска прирастает к лицу и становится второй натурой? Помню эти сказания. Но тебе нет нужды бояться. Я не отравился альвийскими хитростями за все века своего изгнания, не отравлюсь и на сей раз. Нам просто нужны мечи, а Оружейница – лучшая, кто сможет их выковать. Оживить древнюю сталь Асгарда по силам только ей.