Пепел на ветру

Тут Лила разразилась рыданиями, не в силах больше думать о том, во что превратила война ее любимую племянницу.

— Ну полно, мама, — заворковала Роберта, поглаживая Лилу по плечу. Несмотря на худобу, Элайна была привлекательной и остроумной, вокруг нее постоянно увивались юноши, и Роберта вовсе не собиралась делиться с кузиной мужским вниманием. Теперь ей оставалось только утешать себя мыслью о том, что Элайна в мужской одежде ей, безусловно, не соперница. Впрочем, все могло кончиться довольно забавно. В глубине души Роберта ни в грош не ставила свою провинциальную кузину. — Северяне не узнают, что она девушка, они будут считать ее мальчишкой. Она так искусно играет свою роль, что никто ничего не заподозрит. Поделом этим мерзким янки!

До сих пор не принимавший участия в споре, Энгус на этот раз молча кивнул. Его сестра Глинис часто приходила в отчаяние, убеждаясь, что Элайна вовсе не намерена становиться женственной и покладистой. Эта девушка предпочитала рискованные забавы братьев, и Энгус ничуть не сомневался в том, что скакать верхом и стрелять Элайна умеет не хуже любого мужчины. Если кто и был способен провести янки, так это только его племянница.

Глава 4

Элайна задумчиво смотрела, как дождевые капли стекают по оконным стеклам, оставляя за собой длинные влажные дорожки. Найти госпиталь было нетрудно, но ждать доктора Латимера ей пришлось очень долго. Она уже начала гадать, удосужился ли вообще кто-нибудь известить капитана о том, что Эл ищет работу. Впрочем, чего еще она могла ожидать, явившись в госпиталь в лохмотьях? Вот если бы она разоделась в платье с пышными юбками и кокетливую шляпку, результат был бы совсем иным.

Наконец ее провели в комнату, где врачи отдыхали в короткие минуты затишья. Затем в коридоре послышались торопливые шаги, и Элайна поспешно сдернула шляпу.

Едва войдя, капитан Латимер нахмурил брови, отчего Элайна сразу же усомнилась в том, что ей вообще стоило появляться в госпитале; однако, узнав парнишку, он подавил раздражение и направился к умывальнику.

Стащив перепачканный кровью халат и швырнув его в корзину, капитан обернулся к неуверенно переминающемуся с ноги на ногу посетителю.

— По крайней мере на этот раз ты вспомнил о хороших манерах, — насмешливо заметил Латимер и затем, сообразив, что Эл ничего не понял, указал на его поношенную шляпу.

— Я подумал над вашим предложением, — учтиво начала Элайна, хотя ей была неприятна сама мысль о том, что приходится принимать предложение янки. — Поскольку дядя не в состоянии кормить лишний рот, мне не оставалось ничего другого, кроме как прийти сюда. Конечно, если вам еще нужны помощники…

— Разумеется, нужны, парень. Можешь приступать к работе немедленно. — Дождавшись, когда Эл кивком подтвердит свою готовность, капитан улыбнулся: — Вот и славно. Я объясню тебе, что надо делать, а затем займусь своей работой: в нескольких милях отсюда выше по течению совершено нападение на пароход, раненых уже подвозят. Похоже, твои соотечественники не различают цвета наших мундиров: вместе с солдатами было ранено несколько мирных граждан.

Элайна хмыкнула:

— Эти «мирные граждане» — на самом деле обычные мародеры! Они поднимаются вверх по реке, чтобы красть хлопок с плантаций, а вы, синебрюхие, смотрите на это сквозь пальцы!

Коул налил воды в фарфоровый таз и искоса взглянул на задиристого юношу:

— Кем бы они ни были, они все-таки люди.

— Ну и пусть, — презрительно скривилась Элайна. — Мне до них нет никакого дела.

— Пожалуй, мне не следовало бы брать тебя на работу. — Коул снял рубашку и принялся споласкивать холодной водой лицо и плечи. Солнце заблестело на маленьком золотом медальоне, висевшем на длинной цепочке на шее капитана, и на противоположной стене запрыгал крохотный солнечный зайчик. — Может, ты собираешься как-нибудь повредить нашим солдатам?

Серые глаза Элайны сузились.

— Если меня не заставят быть для них нянькой, я буду добросовестно выполнять свою работу, — горячо заверила она. — На этот счет можете не волноваться. Впрочем… — она помедлила, — если вы считаете, что мальчишка-сирота ни на что путное не способен, то лучше откажите мне сразу.

Терпеливо выслушав дерзкую речь подростка, Коул громко рассмеялся. Он уже пришел к выводу, что Эл — самый честный юноша, какого он когда-либо видел, но зато и самый неряшливый.

— По-моему, твоему дяде следовало бы получше вымыть тебя.

Элайна опустила глаза:

— Покажите, что надо делать, и я выполню всю работу. Остальное вас не касается. От грязи еще никто не умирал.

Коул хмыкнул:

— Я не могу даже представить, как ты будешь выглядеть после ванны.

— Это и ни к чему, янки. — Элайну раздражал взгляд, которым капитан окинул ее перепачканную одежду и измазанное лицо. — Так что я должен здесь делать? Вы сказали, что вам пора вернуться к работе, не так ли?

Коул снова надел рубашку, а поверх нее — свежий белый халат. Затем он провел Элайну через несколько палат, время от времени останавливаясь и давая короткие и точные распоряжения. Палаты представляли собой просторные комнаты, заставленные койками, на которых лежали раненые. Элайна сразу заметила, что под койками скопился толстый слой грязи, а на полу валялись старые окровавленные бинты.

— Вы еще ни слова не сказали о жалованье, — напомнила она. — Сколько вы собираетесь мне платить?

— Как и любому солдату-северянину, — ответил Коул. — Доллар в день. Ты также получишь жилье и еду.

— От еды не откажусь, но поскольку жить я здесь не буду, прибавьте еще десять центов, и по рукам.

— Что ж, справедливо, — признал Коул. — Но за эти деньги тебе придется хорошенько поработать.

Элайна равнодушно пожала плечами. Она ни в чем не собиралась убеждать ненавистного янки. Когда капитан удалился, она не стала медлить и, наполнив ведро водой, растворила в ней наструганное тонкими полосками мыло. В ее руках тяжелая щетка забиралась в каждый угол, под каждую койку, умывальник, стул, выволакивая оттуда кучи мусора и пыли. Солдаты почти не обращали внимания на возникшую суету — казалось, каждый из них был полностью погружен в собственное царство боли. Кое-кто пытался обменяться парой слов с мальчишкой, но поскольку Элайна была не расположена любезничать, то отвечала молчанием на все старания завязать с ней беседу и продолжала энергично орудовать щеткой.

За день она успела убрать только два помещения. Наконец она прекратила работу и оглядела чисто выскобленный пол. От усталости у нее дрожали колени. Мысль о том, что ей придется убирать еще шесть палат, приводила ее в отчаяние. Впрочем, напомнила себе Элайна, с этим можно подождать до завтра: никто не заставлял ее работать в госпитале круглые сутки, и к тому же у нее не было ни малейшего желания возвращаться домой в темноте.

Понурив голову, она брела по коридору, с трудом переставляя ноги, но по крайней мере ей было чем гордиться: две палаты буквально сияли чистотой, полы были выскоблены, окна промыты, пыль со столов стерта. Даже капитан Латимер не нашел бы, к чему придраться. Элайна не видела его с раннего утра и не жалела об этом — если две палаты стали чистыми, то сама она с ног до головы покрылась грязью и мечтала поскорее вымыться.

Возвращение домой на принадлежавшей Энгусу дряхлой кобыле ничуть не помогло Элайне воспрянуть духом. На пороге ее встретила Роберта с уложенными по последней моде волосами и в платье из зеленого муслина, словно нарочно подчеркивавшем разницу между ними. Сегодня утром Элайна втерла в волосы отвратительную смесь грязи, жира и воды, чтобы красота темно-рыжих локонов не так бросалась в глаза, и теперь ей не терпелось смыть это месиво. Она торопливо прошла мимо кузины, пряча покрасневшие руки с обломанными ногтями, и скользнула в комнатку рядом с кухней, прежде служившую кладовой. С началом войны, когда запасы провизии в доме Крэгхью иссякли, эту комнату превратили в ванную — благо близость кухни избавляла от необходимости далеко носить тяжелые ведра с водой. Именно здесь Элайна провела большую часть вечера. Она неторопливо вымыла волосы, вычистила и подрезала ногти, смазала изъеденные руки целебным бальзамом. Вынужденная несколько недель терпеть грязную и неудобную одежду, она считала, что может позволить себе подобную роскошь. Если мольбы матери ни разу не достигли цели, это с легкостью сделала мужская одежда: благодаря ей Элайне вдруг захотелось стать настоящей леди.