Пепел надежды

— А что будем делать с ней? — показал Миленкин на женщину. — Как только мы уедем, она сразу подаст сигнал тревоги. Мы не доберемся даже до соседней улицы. Здесь недалеко управление милиции.

— Да. — Высоченко повернулся к женщине. Она, поняв, что речь идет о ней, взглянула ему в глаза. И снова он испугался. У нее в глазах была такая боль и такое понимание, какие могут быть только у Бога, способного сотворить человека. Или у матери, носящей в своем чреве ребенка, что в общем-то, очевидно, одно и то же.

— Вы поедете с нами, — негромко попросил полковник. Он именно попросил, а не приказал. — Не бойтесь, — торопливо добавил он, — мы вас отпустим через два часа. И ничего вам не сделаем, дам обещаю. Просто нам нужно отсюда уйти, чтобы нас не задержали.

— Вы хотите взять меня с собой? — поняла женщина.

— Только на два часа. — Он нервничал. Они уже теряли время.

— Я должна взять свою сумку, — сказала она, поднимаясь со стула.

— Нет, — возразил он, — вы пойдете со мной. У нас нет времени.

— Быстрее! — закричал Миленкин, и она вздрогнула.

— Я не пойду с вами, — решительно сказала она.

Высоченко повернулся к Миленкину. Тот опять поднял пистолет. Полковник покачал головой. Он не мог убить эту женщину. Просто не мог.

— Тащи мешки в машину, — решительно сказал он и шагнул к женщине. Она не понимала, что он хочет делать. Он подошел к ней и вдруг, наклонившись, поднял ее на руки. Она не сопротивлялась. Только опустила руки. Он, чувствуя непривычную тяжесть, нес ее бережно, словно это были его собственная жена и его собственный ребенок. Позади пыхтел Миленкин. В машину они сели почти одновременно. Валерий, сидевший за Рулем, уже нервничал.

— Трогай! — крикнул ему Высоченко. Миленкин сел рядом с водителем.

Ворота банка так и остались открытыми, когда они выехали на Улицу.

Милиционер, стоявший у парадных дверей, приветливо помахал им вслед.

Автомобиль завернул за угол и скрылся. Лейтенант еще потоптался на месте и, обернувшись, увидел, ворота банка во внутренний двор не закрыты, постоял еще немного.

«Почему они не закрывают ворота? — раздраженно подумал лейтенант. — Они, наверное, забыли».

Он подумал еще немного и все-таки пошел направлению к воротам.

«Неужели они не понимают, что нужно закрыть ворота?» — удивляясь, лейтенант подошел еще ближе. Во дворе никого не было. Это его на сторожило. Он подошел к зданию и увидел, что здесь двери открыты. Он вынул пистолет и осторожно коснулся двери. Она еле слышно скрипнула. Лейтенант увидел какой-то мешок, лежавши недалеко от дверей. И раскрыл дверь. В разны местах на ступеньках и на мраморном полу лежа ли трое убитых. Лейтенант попятился назад, чуть не выронив оружие. Обернулся. Во дворе по-прежнему было тихо. Он поднял пистолет, чтобы выстрелить в воздух, но понял, что не сможет нажат на спусковой крючок. Пистолет прыгал у него руке. Он выбежал на улицу, все еще не зная, что ему делать. И только здесь, постепенно приходя в себя, понял, что именно произошло. И, поняв, включил сигнал тревоги.

В это время Высоченко и его спутники уже, перегрузили груз в машину Миленкина, на которой подъехал Артем. Он не поверил своим глазам, когда вместо четвертого боевика из фургона вылезла беременная женщина.

— А где Вася? — спросил убитым голосом Артем.

— Решил остаться в банке, — зло пробормотал Высоченко, снимая форму и надевая сначала джемпер, а потом теплую куртку. — Перебирайтесь все трое на заднее сиденье. Мы с дамой поедем на переднем. Ей нельзя сидеть сзади. Да и в интересах конспирации лучше, если беременная женщина будет сидеть впереди, а не такой мордоворот, как ты, Артем.

— Ты для этого ее забрал? — спросил изумленный Артем.

— Быстрее, — толкнул его Высоченко, — я сам знаю для чего.

Мешки были уложены в багажник. Трое боевиков разместились на заднем сиденье, женщина села впереди, Высоченко уселся за руль, и машина тронулась.

«Вольво» осталась в переулке. Ровно через три минуты, когда их автомобиль был уже далеко, машина взорвалась, переполошив жителей соседних домов и выбив стекла сразу в нескольких квартирах. Взрыв услышали все пятеро. Правда, вздрогнула только женщина.

Они ехали довольно долго — минут двадцать. Наконец Высоченко остановил машину и тихо сказал:

— Все. Завтра с деньгами будьте в аэропорту. Сколько там было денег?

— Я не считал, — сказал Миленкин, — может, миллион, может, два. Я брал только пачки со стодолларовыми купюрами.

— Один миллион семьсот тысяч, — вдруг сказала женщина.

— Сколько? — повернулся к ней полковник. — Ваш друг сказал, что брал только в крупных купюрах.

— Там было сто семьдесят пачек стодолларовых купюр. Я готовила отчет.

Сегодня же пятница, нужно было знать, сколько денег в хранилище.

— Спасибо, — кивнул Высоченко. — Нам здесь выходить.

Он вышел из машины и подозвал Артема.

— Мне деньги не нужны, — сказал он, — раздай их ребятам. Ровно по сто тысяч каждому. Остальные привезете в аэропорт. Положите их в чемодан с книгами.

Только чтобы книги были в мягкой обложке. Лучше «покетбуки», — такие небольшие книги в мягких обложках. Понятно?

— Сделаем, — кивнул Артем, — все сделаем, как нужно.

— Увидимся завтра в аэропорту, — сказал на прощание Высоченко.

— Оставишь ее с нами? — спросил Артем.

— Нет, конечно. Она поедет со мной. Будьте осторожны. Не выходите из дома. Завтра в аэропорту может быть проверка. Чтобы никаких глупостей. Ни оружия, ни денег. Ты меня понял? Все деньги в багаж. На внутренних рейсах проверяют только на наличие оружия. Не забывайте об этом.

— До свидания. — Артем сел за руль и отъехал. Высоченко остался с женщиной. Она зябко поежилась.

— Мне холодно, — сказала она, и только тут он понял, что она без пальто. Он вынес ее из банка в одном платье.

— Извините, — сказал он, снимая свою куртку и отдавая ее женщине. Потом поманил ее за собой. У него была порвана рубашка. Он порвал ее, когда дрался с охранником, но джемпер скрывал это. Он взял женщину за руку и повел на другую улицу. Уже сильно стемнело. Он остановил первую же машину и назвал адрес подмосковного поселка. Водитель недовольно обернулся, посмотрев на его джемпер.