Пепел
Шрифт:
Я улыбаюсь.
– Это и есть наш ад, он везде, мы сами его выбрали! Мы не умеем бороться и поэтому мы здесь. Ты должна услышать меня, хотя бы на этот раз, поверь мне! Если ты потянешься к свету, тебя выпустят, на твоё место придут другие, более отчаянные, депрессивные, несчастные, а ты должна жить! Всё в этом мире блеф, я понял это не сразу! Не надо никого подталкивать к смерти, не надо ни кого сводить с ума, наша человеческая сущность и сострадание – и есть путь назад, нас обманывали, чтобы мы сами нашли истину, пришли к ней. Я спускался в царство Цербера, и я знал, что пути назад нет. Но я хотел спасти одно чудное существо, которое явилось мне во сне. И мы выбрались…
– Так отчего же ты снова здесь!? – злобно шипит она.
– У нас у всех своё предназначение, я не должен был рождаться. Меня ненавидели уже тогда, когда я был лишь маленьким зародышем. Я не держу зла на своих родителей, но я впитал всё плохое, что было в них. Любил тех, кого не смел, мечтал о том, о чём не должен был. Я не жалею о своём поступке, я не умею жить…
– Мне страшно,
– Кристина, думай о жизни, и ты вернёшься! Я очень хочу помочь тебе, если бы в моих силах было всё вернуть, я бы не позволил тебе в тот день сигануть с крыши!
Её мертвенно бледное лицо искажается, и она силится зарыдать, но слёз нет.
– Я…я не хотела этого, я думала, что после смерти ничего нет! Тишина и пустота! Что всё становится пеплом. Но тишины нет, всё стало в тысячу раз громче, шёпот, стоны, плачи! Мне так плохо, - она сильнее прижимает колени к груди, и я слышу, как хрустят её рёбра, - Нет, я счастлива, я очень счастлива, это место похоже на то, что я выдумала тогда для себя. Мне тут хорошо, - её глаза, мне кажется, они приняли привычный вид, но вдруг, вновь провалились в череп, - Я ненавижу это место, мне страшно, мне плохо, мне одиноко! Я хочу тишины!
– Не бойся, не бойся, Кристи, просто закрой глаза и подумай о тех, кого ты всё-таки любила, хоть и отрицала это, подумай о своей матери, она так и не смирилась с твоей потерей. Но ты не ушла, ты не растворилась, умерло тело, но все твои мысли, твоя душа продолжает существовать, и ты будешь нести этот крест вечно, если не поверишь мне на этот раз! В жизни много хороших и плохих вещей. Просто живи, Кристи, ты не бесполезный человек, я верю в тебя!
Она замирает и впервые снимает свой капюшон, её медные волосы моментально отрастают в длинные волнистые локоны, развевающиеся на ветру. Глаза становятся нормальными.
– Я сожалею о том, что я сделала, за секунду до того, как удар об асфальт оборвал мою жизнь, я передумала умирать, но было слишком поздно… слишком поздно. Я хочу вернуться, я больше не хочу страдать и быть жертвой. Я сильная!
– У тебя всё получится, ищи знаки, Кристина, ты обязательно найдёшь их…
47.
Я уже давно не встречал её, моё предчувствие подсказывает мне, что она всё-таки смогла вернуться. Я никогда больше не увижу Кристину, но я мысленно желаю ей добра, и надеюсь, она счастлива. Маленькая девочка, так и не постигшая смысл своего существования, попала в такое ужасное место. Безумие и больные воспоминания были её единственными союзниками, хорошо, что я смог подарить ей веру в себя, которой мне так не хватало при жизни. Я всегда думал, что не достоин, что я зло и грязь. А может, я был не прав. Я гоню эти мысли прочь. Мне грустно, так печально мне никогда не было, раньше я искал успокоения и пустоты, а теперь я смирился, но боль, не физическая, а какая-то совершенно иная, прогрызающая сущность насквозь, зародилась во мне, и с каждым днём она становится сильнее. Мне так одиноко. Я тоскую, и светлые воспоминания о не очень хорошем и странном человеке Джонни ножом режут моё мёртвое сердце. Для меня он был ангелом… мне так жаль, Джонни… мне так жаль…
48.
Меня зовут Синтия Мортон. Мне 29 лет, я учитель танцев. Три месяца назад я пережила клиническую смерть. До этого случая всё в моей жизни шло наперекосяк. Муж ушёл. Мама умерла от рака. Врачи сказали, что у меня серьёзные проблемы с репродуктивной функцией. Я была на грани срыва, и даже мои любимые танцы уже не спасали меня от мрачных мыслей. В конце концов, в таком подавленном состоянии я шла на работу и не заметила выскочивший из-за угла автомобиль. Всё произошло настолько быстро, что я даже не успела понять, что произошло. Скрип колёс, тупой удар и сирены скорой помощи. Куски обрывистых воспоминаний – всё, что осталось от того дня. Я помню эту нарастающую боль и тревогу. Я слышала голоса, но лишь отдельные фразы были понятнее мне. В один момент всё стихло и наступило отчаяние, я вслушивалась в зловещую тишину, но тщетно. Голова кружилась, тошнота подступала к самому горлу.
– Беги, - чей-то до боли знакомый голос скомандовал мне. Мне стало страшно, и я побежала, сама не понимая куда, густая непроглядная тьма окружала меня. Я только чувствовала, что кто-то ещё был в этой темноте, кто-то очень злобный и большой. Возможно, какой-то зверь. Я слышала его тяжёлую поступь. Я долго бежала, и маленькая точка света замаячила передо мной, раскачиваясь из стороны в сторону. Единственная мысль – добраться до света. Мне казалось, что зверь вот-вот настигнет меня. Я почувствовала, как кто-то хватает меня за руку, в призрачном свете того пятна я разглядела девушку с рыжими волосами. Её ногти впивались в моё запястье. В какой-то момент я закричала, но голос мой был беззвучным. Резкая боль в груди, заставила меня вздрогнуть. Моё сердце начало сокращаться, и с каждым новым выброшенным им потоком крови жизнь возвращалась в моё тело. Я долго лежала в больнице. Сейчас я нахожусь дома, но под наблюдением врача.
Иногда у меня бывают сильные головные боли и головокружения. Мне почему-то стало казаться, что я стала совершенно другим человеком. Я перекрасила волосы в рыжий цвет, я чувствую себя моложе. Вернувшись с того света, я обрела истинную себя. Муж позвонил мне неделю назад. Он хотел вернуться, умолял простить его. Я с лёгкостью послала его ко всем чертям! Что может быть лучше, чем быть свободной? Так легко мне не было ещё никогда. Ещё должно пройти несколько месяцев, прежде чем я смогу полноценно приступить к работе. Я хочу танцевать, я чувствую, что у меня много сил, а главное появилась вера в себя. Я смогу, я сумею, у меня получится. Жизнь одна, и я не упущу шанса воплотить свои мечты в реальность. Мне кажется, что если у меня когда-нибудь будет дочь, я назову её Кристиной… красивое имя, мне оно очень нравится. Я даже почти уверена, что смогу родить. Хотя надо сходить на приём, я чувствую странную дурноту вот уже почти как неделю…49.
Я смотрю на картины, висящие на стенах моего дома. Это жуткое давящее чувство. Всё, абсолютно всё здесь напоминает об Анне и об её трагической и мучительной смерти. Иногда мне кажется, что я слышу её такой знакомый и родной голос. Я уже давно не любил её, но это не мешало мне чувствовать привязанность к ней. Анна до сих пор живёт в этом доме, в картинах, написанных с её образа, либо под влиянием вдохновения, музой которого она всегда была. Я хочу продать их все. Невыносимо чувствовать, как моя мёртвая жена смотрит с каждой стены этого дома. Я рисовал разных женщин, абсолютно разных, но у всех их глаза Анны, укоряющие меня из-за моего предательства. Я схожу с ума. Её смех до сих пор звучит в мрачных коридорах. Он звенит, как во времена её молодости и теряется в тяжёлой тишине. Если после смерти от нас остаётся какой-то сгусток энергии, наши мысли и переживания, то я прошу у неё прощения за свою легкомысленность, за то, что взял на себя ответственность и не сумел уберечь её. За то, что думал о другой женщине, продолжая жить с ней. Она должна понять меня, должна простить. Я сохраню светлые воспоминания о наших счастливых днях, когда мы были бедны и молоды и безумно влюблены. Всё проходит. Даже то, что казалось незыблемым. Я уважаю её стойкость, и всё равно буду тосковать по моей прекрасной музе Анне. Но её больше нет, а отголоски её прошлого продолжают населять этот дом. Время должно вылечить меня. Время должно мне помочь справится с моими переживаниями. Я принял решение продать дом и уехать отсюда раз и навсегда. Начать жить заново, как и хотел. В жизни столько ещё неизведанного и интересного. Хочу уехать как можно дальше. И я даже знаю куда, первое, что пришло в голову – Амстердам. Территория свободы. Именно там я начну свою жизнь с чистого листа…
50.
Меня зовут Анна Брайт. Я умерла больше двух недель назад медленно и мучительно. Страшная болезнь убила меня. Врачи и учёные до сих пор спорят о причинах возникновения раковых опухолей. То, что когда-то давало нам жизнь и молодость – деление клеток, в один прекрасный день может уничтожить тебя. Я до сих пор нахожусь в своём доме. Сначала я даже не поняла, что произошло, просто в одно мгновение сердце перестало биться, лёгкие наполняться воздухом. Я не могла поверить, что это конец. Я видела яркий согревающий свет, мне кажется, что я смогу дотронуться до него в следующий раз. Я не чувствую тревоги, злобы, боли, только лёгкость. Я знаю, что скоро покину свой дом и попаду в лучшее место с тем красивым согревающим светом. Я случайно пугала своего мужа Эндрю. Когда я только умерла, я не сразу смогла это осознать и продолжала звать его, злясь на то, что он не обращает на меня внимание. Я знаю, что должно пройти сорок дней, прежде чем я отправлюсь в другое место. Я прощаюсь со своим домом, с картинами, на которые я вдохновляла Эндрю. С моим любимым камином и кроватью. Я брожу по коридорам, спускаюсь по лестнице и смотрю на мужа, он печален. Как бы мне хотелось обнять его, он такой близкий и такой далёкий. Но я не грущу, потому что я попаду в лучшее место. Когда-нибудь мы встретимся с ним там. Мы будем снова счастливы, как и раньше…
51.
Я смотрю в небо. Я превращаюсь в пустоту. Я и есть пустота. Нет мыслей, я почти ни о чём больше не думаю. Всё стало бесцветным, бесформенным. Мне кажется, я обретаю покой. Я почти ничего не помню. Все мои воспоминания смешались с болью и пропитали меня насквозь, но я не могу уловить хотя бы часть их. Я сижу на камнях и смотрю в небо, истерзанное молниями. Я хочу почувствовать запах озона, но его здесь нет. Я бы хотел увидеть дождь, но лишь сухой холодный ветер царапает моё лицо. Я опускаю голову, и краем глаза ловлю тёмный силуэт, стоящий рядом. Чёрный плащ развевается на ветру беззвучно, как в старом кино. Молнии рисуют страшную паутину над его головой с мечущимися в потоках воздуха чёрными прядями. Такие невероятно красивые и длинные волосы, будто тысячи змей колышутся так близко. Что-то внутри меня сжимается, вся моя мёртвая и остывшая сущность замирает.
– Джонни?
Я не верю своим глазам. Это иллюзия, созданная моим больным воображением, долговременным пребыванием здесь и безумием, ставшим единственной отрадой.
– Привет, Лирой! – холодно произносит он, и я узнаю его сдержанную на эмоции манеру общения. Он всегда скрывал свои чувства. И мне казалось, что все люди – марионетки в его непонятной игре.
– Но как? Как ты…
– Иногда мы видим совсем не то, что происходит на самом деле, мне очень жаль, что ты снова отправился сюда. Я думал, что ты будешь жить, ты ведь так много страдал. Ты был достоин лучшей участи.