Пепел

Сегодня мы с Мелиссой поедем в парк. Я вообще-то не любитель подобных прогулок, но она такая милая, такая правильная. Иногда меня даже тошнит от её идеальности. Боже, что я несу? Мелисса – лучшее, что есть в моей жизни, она пришла в этот мир, чтобы спасти меня от грязи, в которую я погрузился вместе с Найтлом. Пришла, чтобы похоронить мои пороки раз и навсегда. Я обязательно поеду сегодня с ней в парк. Она будет рядом, и отец подарит нам дом на берегу моря. Каждое утро мы будем слушать шум волн и крики чаек, лучи солнца будут играть в её волосах. Какая жуткая перспектива! Клетка из ракушек и песка. Всё, мне пора отвлечься, этот сон совершенно выбил меня из колеи. Я так долго пытался наладить свою жизнь, я не позволю каким-то грязным воспоминаниям разрушить всё то, что мы создали вместе с Мелиссой. Надо заставить себя подняться. За окном крапает дождь, я так не хочу никуда с ней ехать. Да, что же происходит? Может мне стоит обратиться к врачу, это мания какая-то! Я, что, схожу с ума?

13.

Меня зовут Мелисса Крэйн. Мне 22 года, и я очень целеустремлённая девушка, я готова пойти по трупам, чтобы добиться своего. Не так давно я встретила одного парня, его зовут Мелрой Слэйт, его папаша владеет сетью итальянских ресторанов. Он живёт в огромном загородном доме, вместе со своими родителями и собакой. Учится в колледже, но по большому счёту, это не так уж и важно. Ещё несколько месяцев назад я жила на самой окраине, в вонючем районе, теперь я перебралась ближе к центру. Мелрой думает, что я студентка, но это не так, меня отчислили ещё в первом семестре. Я не хочу разрушать иллюзию, папаша Слэйта души во мне не чает, он считает, что я спасла его от жуткой участи – какого-то парня, по имени Лирой. Меня не смущают ни наклонности Мелроя, ни его воспоминания о том парне, он вообще-то неплохой, но вот только не для меня. Меня вполне обоснованно интересует его состояние, вернее то, что его отец даст ему, если он женится на мне. Пока об этом рановато думать, в последнем нашем разговоре с Мелроем на эту тему, он как-то заметно помрачнел, а потом ответил, что задумается о браке не раньше, чем через пять лет. Подобная перспектива меня мало устраивает. Я не хочу тратить время впустую. Поэтому на последних выходных, когда мы были в его роскошном доме, я пробралась в кабинет его отца. Стивен Слэйт – мужчина, что надо, отличный вкус, седина в висках, и запах дорогих сигар. Для меня он староват, но всё же… Он сидел за столом и мирно читал первую полосу газеты. Моё тонкое шифоновое платьице, как оно хорошо в подобных ситуациях! Я села на край стола, и сигарета едва не выпала изо рта Стива. Всё не было слишком долго, он уже не в том возрасте. Но и этого хватило, чтобы я заручилась его поддержкой, он ведь так любит своего сына, теперь и я буду частью его жизни. Я умею играть роль маленькой девочки, которую вынудили на плохой поступок. Я умею играть и взрослую, страстно любящую женщину. Мужчины летят ко мне, как мотыльки на свет. Мой бывший до сих пор названивает мне и умоляет вернуться, но кому нужен разорившийся владелец пекарни, когда передо мной целая семейка мужчин, падких на таких женщин, как я. И все они из высшего света, с непременными прогулками на лошадях по выходным и золотыми часами на Рождество. Я не требую слишком много, дабы не вызвать подозрения. Для Стива я играю в маленькую девочку, которая запуталась, и не может выбрать между ним и его сыном. Он безумно любит своего сына, но так же тайно сходит с ума по моему шифоновому платью. Вообще-то со стороны Слэйты – вполне образцовая семья, глава которой погружён в дела ресторана, его жена – худощавая женщина с белыми кудрями, весь день проводит в саду. Она разводит редкие сорта роз и сокрушается, когда их собака, по кличке Край, треплет их. Мне иногда становится жаль Джиллиан. Она так беззаветно верит своему мужу, что никакие слухи и подозрения не в силах подорвать её доверие. Она так безумно любит своего сына, что готова была смириться с тем, что он встречается с парнем, да к тому же торгующим своим телом. Но меня не мучает совесть. У них много денег, и они могут купить себе мечту. Я тоже мечтаю, мечтаю о красивой машине, о доме и …муже, наверное, но Мелрой им точно не будет. Мне не нужны сентиментальные сопляки, я люблю сильных мужчин, таких, как Стив, властных и богатых. Но я не собираюсь разрушать их семью, я всё-таки хороший человек, мне жаль бедняжку Джил, она ведь всю жизнь считала, что вытащила счастливый билет, кто знал, что она будет жить с человеком, который ей изменяет.

Я не люблю Мелроя, меня сильно раздражают все эти прогулки и разговоры на тему совместного будущего, но все средства хороши, я стану богатой. Я больше никогда не буду одеваться в дешёвых магазинах, не буду пользоваться общественным транспортом, и вообще, куплю себе белое меховое манто, и как Мэрилин Монро буду глупо хлопать глазками. Ах, жизнь, прекрасна, лишь бы Мелрой быстрее забыл того парня.

О Лирое я знаю не много, лишь то, что они познакомились на одной вечеринке в клубе. Я не понимаю, как Мелрой вообще мог связаться с ним? Но это не так важно, он уже в прошлом, я заняла его место, и в отличие от этого парня, я умею ходить по трупам…

14.

Семь…Кто я? Где я? Я Кристина. Я ещё жива? Сегодня мне приснился странный сон, или это была моя фантазия? Я сидела в своём мире, как вдруг почувствовала присутствие ещё кого-то, он дышал холодом где-то совсем близко. Это было мёртвое существо, его сердце не билось, оно изучало меня, и на мгновенье мне показалось, что сама смерть пришла за мной. Я заговорила с ней, оно отозвалось хрипотой и болью. Я поняла, что это была не смерть, но нечто близкое к ней, оно пришло из того мира, мира мёртвых. Я не видела его, но хорошо ощущала ледяную ауру. Я сидела в своём кресле, а он был рядом, И я понимала, что не одна. Мне, вдруг, стало, так спокойно, что я решила уйти с ним, но он не захотел брать меня в свой мир. Может быть там плохо, может там много боли и страданий, если это так, я хочу, чтобы он вернулся и остался в моём лесу. Я буду приходить навещать его, ему больше никто и никогда не сделает больно. Восемь.… А может,…может, я окончательно сошла с ума, и уже говорю сама собой, и мой внутренний голос переживает новые метаморфозы, а я принимаю его за мёртвое существо? Может, я выдумала этого мертвеца, как и весь золотой лес с креслом. Я иду по улице, моросящий дождь рисует круги на лужах, а мне впервые так хорошо. Я не смотрю на людей, я разглядываю серое небо, и многократно пересекающиеся на его фоне ветви деревьев. Сердце наполняется каким-то непонятным чувством восторга, я будто заново научилась дышать, научилась понимать. Возможно, мне не стоит умирать, ведь в мире есть такие явления, как дождь и осень, есть птицы и запах прелых листьев. Может, не всё так плохо? Может, я ещё найду своё место в этом мире? Я мчусь по мосту, холодная вода капает с моих волос, а я даже не замечаю эту серую толпу, мне всё равно, что они думают обо мне. Я бегу по мрачным переулкам, в которых пахнет плесенью, уличные коты доедают рыбные кости в мусорных баках. Что я? Кто я? Мне не так уж и важно, главное, что я счастлива! Главное, что я живу. Неожиданно натыкаюсь на нечто больше, подняв глаза, понимаю, что это всего лишь человек, такой же, как и тысячи других, в грязной кофте и с засаленными волосами. Он долго молча смотрит на меня. Почему не уходит? В моей душе начинает скрестись ужас, когда его рука хватает меня за волосы. Я отчаянно отбиваюсь, я не понимаю, что плохого я сделала, моё сознание отказываться воспринимать происходящее. Мужчина волочет меня мимо баков с мусором, коты в ужасе разбегаются в разные стороны, я кричу, я почти срываю голос, но никто не слышит или не хочет услышать меня. Почему, когда я только захотела жить, смерть сама пришла за мной? Моя кожа обдирается об асфальт, кровь, смешанная с грязью течёт по ногам, но я не чувствую боли, только страх, леденящий душу кошмар, воплотившийся в этом высоком грязном человеке. Он кидает меня об стену, моё тело содрогается от боли, оно сковано её железными прутьями. Я знаю, что он собирается сделать со мной, я меньше и слабее его, и поэтому этот мужчина думает, что имеет право распоряжаться моей судьбой. Внутренний голос отчаянно кричит, умоляет меня что-то сделать, но что я могу? Я сжимаюсь в один комок, и жду. Зверь, да, именно зверь, а не человек смотрит на меня голодными, безумно вращающимися глазами. Вязкая слюна капает с оскалившихся зубов, шерсть взъерошена. Он готов в любую секунду броситься на меня. Моя вспотевшая ладонь нащупывает за спиной что-то холодное и тяжелое, и прежде чем зверь успевает сделать свой смертельный прыжок, я ударяю его со всей силой по лицу. Кровь брызжет мне на одежду, он взвывает диким воплем. Я сама боюсь того, что натворила, но он мог убить меня или… я не хочу даже думать об этом. И пока зверь мечется в агонии, я ускользаю. Я лечу подобно ветру, я ничего не вижу, страх бьётся в моей груди вместо сердца. Как могла я на миг подумать, что мир прекрасен? Как я могла вообще такое вообразить? Он полон уродов, которые готовы убивать других. Я снова ненавижу весь мир, я боюсь его, я больше не хочу видеть людей. Шаг назад… в свой мир осеннего леса. Шаг назад… к безумию и боли… Я больше не вижу света, мои глаза слепы… шаг назад…, я больше не слышу пения птиц, мёртвым они не нужны…Шаг назад… сегодня, возможно сегодня я вскрою себе вены, я не боюсь, я справилась со зверем, с оборотнем, который загнал меня в тупик. Я больше не боюсь боли. Шаг назад… девять… это день смерти Кристины Адамс, прежней Кристины больше никогда не будет…

15.

Меня зовут Лирой Найтл и, возможно, в скором времени я попаду в ад. Я умирал в муках, и за всю жизнь меня никто не любил. Иногда я сожалею о содеянном, но я так до сих пор и не понял, хотел ли я жить? Я не боюсь ада, всё самое ужасное уже произошло со мной. Я не понимаю, за что именно меня хотят наказать, возможно, за мои грехи при жизни, я не был хорошим человеком, никогда не ходил в церковь, не давал милостыни. Я любил животных, но не людей. Лишь один человек сумел растопить моё ледяное сердце, но и он оказался так же лжив. Я плохой человек, и за это меня хотят отправить в ад. Сейчас я в мире живых, и я страдаю от их мыслей, я истекаю своей мёртвой кровью, тем не менее, я не держу зла на них. Я сам выполз из грязи, я не был достоин той жизни, поэтому я ушёл. Я блуждаю по пустынным улицам, или они только кажутся мне такими, люди, будто восковые фигуры, кто из нас мёртв? Ни чувств, ни боли, все их переживания вращаются вокруг денег и новой машины. Я вижу женщину, она бредёт по мосту, её лицо окружено аурой печали. О чём грустит она? Может, о том, что её дочь медленно сходит с ума день за днём? Может, о том, что её сестра больна раком и скоро умрёт? Нет, совсем не об этом. Её тревоги посвящены нынешнему мужу, он моложе на несколько лет, и женщина боится потерять его. Нет, она понимает, что он не любит её, она знает и о его пристрастии к алкоголю, и о том, что дочь ненавидит его. Но она так боится остаться одна, что все её мысли обращены только к нему одному. Кто мы? Почему нас создали такими? Почему я любил мужчину, а не женщину? Неужели моё сознание настолько перевернулось, что я ничего не воспринимал в правильном свете? Почему я не похож на остальных грешников, которые имели более порочные связи, чем я? Я никого не убивал и не мучил, кроме себя? Почему именно я заслуживаю ад? Почему не они, а я? Почему? Я спускаюсь ниже и лечу сквозь толпу, я никому не делал зла, но оно само нашло меня, я приговорил сам себя к вечным мукам после смерти, но эти люди мучаются при жизни. Они создали свой ад, и каждый день погружаются в него с головой, словно в лужу горячего дёгтя. Их мозг выжжен, их слова и цели пусты. Я устремляюсь в парк, подальше от роёв мыслей. Невероятная тишина настигает меня. Я останавливаюсь. Старые дубы раскинули золотую листву на фоне пасмурного неба, их жёлуди устлали похолодевшую землю. Я слышу чьи-то мысли, они о бесконечности бирюзовой выси. Они воспевают красоту и столь мимолётную жизнь полевых цветов. Эти мысли согревают моё мёртвое тело, и я поддаюсь им, лечу по манящему следу. Как же я не смог сразу догадаться, что они могут принадлежать только художнику. Молодой, с выразительным бирюзовым взглядом, прямо как то небо, на которое он долго смотрит, когда оно бывает чистым и таким высоким. Он сидит прямо на земле, сжимая в руках карандаш и альбом для зарисовок. На его чёрно-белых набросках изображена женщина с длинными волосами, он так любовно обводит её силуэт, что я могу понять, насколько он не равнодушен к ней. Меня умиротворяет свет его чувств. Я приближаюсь к нему почти вплотную. Он рисует мягкие волны волос, карандаш скользит по бумаге. Мне так знакомо это ощущение. Он смотрит в пасмурное небо, тёмные облака отражаются в синеве его глаз. Я улыбаюсь. Наверное, не всё так плохо в этом мире, не всё так безнадёжно. Вдруг, его взгляд замирает, стекленеет, и наполняется ужасом. Он трясущимися руками переворачивает страницу, и начинает что-то нервно чертить. Линии складываются в овал, потом к нему добавляются какие-то детали. Он почти не смотрит на бумагу. Я зависаю над ним, пытаясь разглядеть то, что он рисует. Увиденное шокирует меня, если бы у меня было сердце, оно бы выпрыгнуло из моей груди. Белые глаза смотрят на меня зеркальным отражением, в этом неровном изображении я узнаю себя. Я не думал, что настолько страшен, моя кожа покрылась язвами, или же он так грубо начертал тени? Но меня напугал не мой образ, а то, что он тоже увидел меня. Или ему так показалось, ведь он продолжает глядеть в небо? На листе за моей спиной появляются какие-то невнятные то ли призраки, то ли люди, из них я узнаю девочку с зайцем и Кристину. Он рисует кровоточащие трещины на моём лице. Он рисует гниющие бинты на моих руках. Он изображает кошмарный сон, вырвавшийся на свободу, в реальный мир.

– Прошу, - шепчет он, и альбом падает на опавшие дубовые листья, - Прошу, не забирай меня, я хочу жить! – он не видит меня, это определённо, потому что я сейчас нахожусь слева от него, а он ищет меня в небесах, но, видимо, чувствует моё присутствие.

– Не убивай, что бы ты ни было! Я не сделал ничего плохого, как и хорошего, ровным счётом ничего, я хочу успеть доделать то, что начал. Улетай с миром!

Он в бреду, говорит с ветром. Я пытаюсь оправдать его действия, но на самом деле, знаю, он говорит со мной, и от этого мне самому становится страшно. Как, как такое могло произойти? Они не должны были обнаружить меня, ни этот несчастный художник, ни ребёнок, ни Кристина. Я могу проникать во сны, в мысли, могу тенью скользить под ногами, но они не должны видеть меня, а тем более говорить со мной. Они ведь живые! А я…Кто я?

– Я прошу тебя, Ангел Смерти, улетай, - я наконец-то почувствовал его имя, Эндрю Брайт, - Мне ещё слишком рано уходить.

– Я пришёл не за тобой, - тихо шепчу я, - Я потерялся в мире живых, если ты всё видишь, укажи мне путь назад! – я не уверен, что он слышит меня, но выражение лица Эндрю меняется.

– Тебе нет дороги назад, это твой ад, ты будешь скитаться по грешной Земле, пока не найдёшь душу, которая освободит тебя!

Я не верю в эти жуткие предсказания, он говорит так, будто точно знает, что со мной происходит, но он не может этого знать. Нет, не может!

– Я не буду этой душой, я хочу жить, я люблю жизнь, я люблю Анну!

Я догадываюсь, что это та женщина на рисунке с длинными струящимися волосами.

– Я знаю, я не очень-то хороший человек, я воровал мелочь, когда мне было 12, я разбил машину отца, я много лгал по поводу и без, я бросил девушку, которую любил, из-за одной проходимки, я… я …я.

Слова так и сыплются с его губ. Он действительно напуган. Я жутким призраком летаю рядом. Что заставляет людей так бояться смерти? Может, им нравится страдать от боли при жизни? Может они не хотят рая?

– Это твой ад, но я не тот, кто тебе нужен!

16.

Меня зовут Стивен Слэйт, и я не хочу ничего рассказывать о своей личной жизни. Я женат и на этом точка. Я счастлив, потому что у меня есть любимая работа и огромный дом. Мой сын учится в престижном колледже. Я много работал, чтобы добиться нынешнего положения, поэтому я ненавижу, когда люди просят у меня деньги. Каждый цент заработан моим потом. Мой отец Дэниэл Слэйт был предпринимателем средней руки, он держал маленькую чахлую табачную фабрику, её едва хватило, чтобы прокормить меня с братом и дать нам надежду на будущее в виде первоначальных капиталов на наши собственные дела. Я до сих пор считаю это решение несправедливым. Отец женился второй раз, когда ему было 57 лет, её звали Элеонора, какая-то эмигрантка из стран третьего мира. Я до сих пор не могу понять, как он мог выбрать её. Мой сын почти ровесник моего младшего брата. Я никогда не считал его настоящим братом. Он не похож на члена семьи Слэйтов, слабовольный, глупый, нерасчётливый. Деньги, оставленные отцом, он попросту промотал на какие-то глупости и женщин, а последнее его увлечение – Анна, это вообще нечто из ряда вон выходящее. Такая же, как и его мать, без рода и происхождения. Я приумножил капитал, я не опозорил честь моего отца, а этот выродок возомнил себя художником, он поменял нашу фамилию, на фамилию несчастной эмигрантки. Я уверен, что она даже ненастоящая. Для меня его больше нет. Кто он такой? Бездарный художник, живущий в районе нелегалов? Я предлагал ему вернуться, взять вновь наше имя и забыть о глупостях, но он не Слэйт. Так пусть теперь догнивает в своём вонючем гетто! Я уже пару лет совершенно не интересуюсь его делами. Элеонора заболела раком, и её похоронили в возрасте 35 лет. Дэниэл был безутешен и всё больше погружался в себя. Он больше не был тем строгим и жестоким человеком, которого я знал. Отец умер, когда брату было всего 17 лет, я думал, что смогу воспитать его подобно своему сыну. Я взял его в свой дом, он сидел с нами за одним столом. Но прошло всего два года, и Эндрю стал интересоваться, как он выражается, истинными ценностями. Пропадал где-то целыми днями, вместо того, чтобы работать. Я как раз открыл свой первый ресторан, и мне позарез нужны были работники. Он говорил, что рисует, но кроме дурацкого альбома для зарисовок у него ничего не было. Если он считал себя художником, где его картины? Он постоянно спорил, выражал своё никому ненужное мнение. Чего он добился? Кто он теперь? Прошло почти пять лет. Я стал уважаемым и богатым человеком. А Эндрю пропал из вида. Возможно, он до сих пор рисует. Или же устроился каким-то сборщиком деталей. Мне всё равно. Он не Слэйт. Он не достоин носить эту фамилию. Эндрю Брайт, ты самый большой глупец в мире!

17.

Я замираю в листве, меня уже не пугает мысль о том, что я навеки застряну в мире живых. Их счастье и лучезарность пронзают меня миллионами острых ножей, моё истлевшее сердце всё ещё болит. Мне плохо. Я только сейчас понял, как мне плохо здесь. За что Бог так невзлюбил меня? Ведь я всего лишь его творение? За что он сделал меня таким? Неправильным, непонятым, жестоким. Остывающее солнце играет бликами на моей посиневшей коже, кровь капает в опавшие листья, я наблюдаю за людьми из кроны пожелтевшего дерева. Я так близко к жизни и так далеко. Кто я? Что я? Я мысленно уношусь в прошлое, в тот момент, когда мужчина, с которым жила моя мать, хватает меня, заламывает руки. Страх, только страх и отчаяние, когда понимаешь, что спасения нет, что никто не придёт на помощь. Я слышу крик, отчаянный крик, так я кричал тогда, срывая голос, на мгновение я забываюсь, и только мысль о том, что это кричу не я, возвращает меня на землю. Я молниеносно переношусь в мир Кристины, она позвала меня, я бы даже сказал, умоляла прийти к ней. Из её побелевших глаз текут кровавые слёзы, рассекая мертвенно белую кожу багровой паутиной, и капая с подбородка вниз.

– Мир снова обманул меня, - рычит она, скаля зубы, мне даже кажется, что это не Кристина, это оборотень дышит смертью тысячи трупов, - Я больше не хочу верить ему, я хочу знать, что нас ждёт после смерти?

– Я бы сказал так, всё, от чего ты бежала и пряталась при жизни.

– Я не верю тебе, ты лжёшь! Ты убил себя, но я не вижу твоих страданий, ты избавился от них вместе с жизнью!

– Я нашёл новые, это как видеть цветок, но не иметь возможности прикоснуться к нему, стоять рядом с водой, но не суметь утолить жажду. Я здесь, но только ты видишь меня, я близко, но ты не почувствуешь ни моего дыхания, ни моего тепла. Знаешь, как это больно, когда гниёт твоё сердце под рёбрами, превращаясь в прах. Ты думаешь, там нет боли? Ты ошибаешься, она есть, во сто крат сильнее, в тысячу раз глубже, если ты уйдёшь туда, то больше никогда не вернёшься!