Перебежчик

– Так вот, наши гости хотели бы поговорить с каждым из нас о том, что, возможно, мы заметили что-нибудь особенное во время нашей последней презентации, посвященной открытию филиала «Конкурент-банка» два дня назад.

«Конкурент-банк»? Где-то я про него слышал… А, ну да, он относится к группе Соковнина. Там служил бывший супруг Ксении Александровны, любимой жены Баха… Мир тесен, что ни говори. Или это совпадение не случайно?

Начальник вопросительно посмотрел на нас.

– С протоколом? – спросил кто-то с дальнего стола, и все нервно засмеялись, потом примолкли, разглядывая нас с возрастающим любопытством.

– Пока нет, – сказав это, Вячеслав Иванович подошел ко мне поближе и спросил:

– С кого начнем, как ты считаешь?

– Вон с той красивой девушки, – сказал я громко, указав на свою избранницу, действительно самую эффектную и привлекательную из присутствующих.

Наверняка это была та самая подружка начальника, о которой Катя мне столько говорила. Две самые красивые девушки в коллективе – а здесь они явно были вне конкуренции – вот, пожалуй, повод для их дружбы-соперничества. А значит, они замечали и подмечали друг за другом больше, чем остальные.

– Вас зовут Нина? – задал я первый вопрос, когда мы втроем оказались в кабинете начальника.

– Откуда вы знаете? – удивилась она.

– Догадался. Такую девушку не могут не звать Ниной.

На самом деле это я знал, конечно, от Кати. Как знал и о воздействии таких вот «знаний» на тех, с кем говорил.

Она сощурилась и поглядела на меня, сдерживая улыбку. Еще немного и начнет кокетничать. Я-то ладно, а Вячеслав Иванович такого не любил.

– Нина, вспомните, пожалуйста, что было на той вечеринке в филиале «Конкурент-банка»?

– На презентации, вы хотели сказать? – спросила она, и глаза ее перестали щуриться.

– Ну да, – сказал я, – пусть будет – презентация, мне все равно, моему коллеге и подавно.

По-видимому, такие вот допросы она наблюдала лишь в сериалах типа «Следствие ведут знатоки», поэтому несколько растерялась, не совсем понимая, чего мы от нее хотим.

А мы хотели, чтобы она не врала. Не сочиняла. Не возводила напраслину на соперницу, пользуясь подходящим моментом.

– Ну… все нормально было, как всегда, – неуверенно сказала она. – Потом все напились, стало совсем клево, потом разъехались…

– Мы интересуемся, чем занималась и с кем разговаривала или любезничала Катя Полукарова, – сказал я и почувствовал, как что-то екнуло у меня под ложечкой. Все-таки некрасиво, пользуясь служебным положением, к тому же будучи всего-навсего адвокатом, расспрашивать о поведении на вечеринке своей подружки, пусть даже бывшей.

– А что, я за ней слежу? – дернула она плечиком. По-другому, конечно, она ответить не могла. Самолюбие не позволяло. Так что хорошо бы ее раскрутить.

Вячеслав Иванович свирепо посмотрел на меня. Не пристало ему, далеко не последнему человеку на Петровке, терять время на распутывание сложных отношений двух девушек, пусть даже самых раскрасавиц.

– С кем она общалась, вы заметили? – продолжал я.

– Что, я разве помню? – снова попыталась она продемонстрировать свое отсутствие интереса к предмету разговора, но, взглянув на сумрачное лицо милицейского полковника, который продолжал каменно молчать, поскольку его вопросы были впереди, добавила: – Ну, был с ней один молодой человек… Интересный, ничего не скажешь. Она все время смеялась, когда с ним танцевала, потом они уехали.

– Имя! – резко спросил Вячеслав Иванович, так, что она даже вздрогнула.

– Чье? – спросила она.

– Этого парня, – сказал я, сохраняя прежний тон. – Вы ведь тоже танцевали, не так ли? Не может быть, чтобы такая, как вы, проскучали весь вечер. А если танцевали, то бывали близко от них и кое-что слышали из того, о чем они говорили… Наверняка вы прислушивались. Ни за что не поверю, что вы ничего не слышали. Катя ведь пользовалась успехом, не правда ли?

– Да, пожалуй… – протянула она. – Ее многие приглашали, но она все время танцевала только с ним. Вообще, она какая-то странная была в последнее время. То ни с кем не хотела знаться, рассеянная какая-то… А тут стала много пить, много хохотала… По-моему, он ее здорово напоил.

И снова я почувствовал, как екнуло под ложечкой. Только приступа ревности мне сейчас не хватало…

– Имя! – повторил Вячеслав Иванович, и она снова вздрогнула. И пожалуй, впервые сообразила, что в ее интересах рассказать обо всем, что помнит.

Само имя этого молодчика вряд ли что-нибудь скажет. Он вполне мог и соврать. Нужно было узнать о нем что-нибудь еще.

– Постойте, она звала его Валерой. Точно. И он отзывался, когда его так называли другие.

Валера, вспомнил я. Так, кажется, звали того самого бывшего мужа жены Баха… Неужели он? Или опять совпадение?

– Вы видели его в первый раз? – спросил Вячеслав Иванович уже помягче.

– Да, они нас к себе пригласили на презентацию как сотрудничающую с ними фирму… Мы вообще со многими сотрудничаем, – добавила она. – Было так здорово… И вот я заметила, когда другие его окликали, он тоже отзывался на Валеру, понимаете?

И она посмотрела на нас, как если бы понимала, что на самом деле для нас это важно, поскольку звать его могли и как-то иначе…

– Хотите сказать, что в этом самом банке его знают? – спросил Вячеслав Иванович.

– Ну да!

– Вы можете его описать? – спросил я. – Потом, если потребуется, мы вас попросим поучаствовать в создании его фоторобота, понимаете?

Она капризно скривилась, немного поморщилась и вздохнула.

– Ну какой… Симпатичный высокий брюнет. Светлые глаза. Волосы короткие, кудрявые… Больше вроде ничего примечательного.

– Кто-нибудь еще мог бы рассказать о Кате Полукаровой так же подробно, как вы? – сказал ей что-то вроде комплимента Вячеслав Иванович.

– Может быть, здесь у нее есть друг или поклонник, которому было не все равно, с кем она танцевала, а потом ушла? – спросил я.

Сейчас я был безжалостен к себе. Я делал дело. Мне надо до завтрашнего дня, до конца назначенного срока найти похитителей. Ради этого и Вячеслав Иванович бросил свои дела…

– Да, есть, Витя Косолапов. Хороший мальчик, ее воздыхатель. Правда, безответный. Его позвать?

Вячеслав Иванович вопросительно взглянул на меня. Казалось, он впервые обо мне вспомнил и посочувствовал. И готов был поговорить с этим воздыхателем без меня. Мне же было интересно на него взглянуть. И послушать.