Перебежчики. Заочно расстреляны
Шрифт:
По окончании Гражданской войны Ярославский учился в Военной академии, после чего был направлен на работу в Разведупр РККА. В 1923 году его назначили нелегальным резидентом в Вену. Из Вены он координировал работу по балканским странам. Поворотным пунктом в его работе в ГРУ стал взрыв в Софийском кафедральном соборе, организованный членами болгарской коммунистической партии по указанию и при поддержке Коминтерна и ГРУ.
Целью взрыва, организованного 16 апреля 1925 года, было убийство главы болгарского правительства Александра Цанкова, пришедшего к власти в результате военного переворота 9 июня 1923 года, и членов его кабинета. После ликвидации правительства, по замыслу организаторов этого теракта, должны были начаться рабочие вооруженные выступления, а затем и пролетарская
Ярославский, прекрасно осведомленный об истинных причинах и руководителях взрыва, решил порвать с ГРУ и выехал в Германию. Вскоре после этого в ОГПУ поступило донесение о том, что, находясь в Германии, Ярославский имел контакты с представителями английской разведки. Последнее крайне обеспокоило Москву. Начальник ИНО ОГПУ М.А. Трилиссер отдал приказ о ликвидации Ярославского, и 6 августа 1925 года Ярославский был отравлен в одном из кафе города Майнца работниками военного аппарата германской Компартии братьями Голке. А 29 августа 1925 года Трилиссер отправил резиденту ИНО ОГПУ в Берлине следующую телеграмму, в которой предписывалось установить англичанина с которым контактировал Смирнов.
Позднее, после задержания на территории СССР английского разведчика С. Рейли, было установлено, что Ярославский установил контакт именно с ним. В Москве и Берлине было проведено тщательное расследование, но никаких дополнительных материалов о связях Ярославского с Рейли так и не было получено.
В том же 1925 году из-за сходных причин порвал с ГРУ нелегальный резидент в Прибалтике Игнатий Дзевалтовский. Его ожидала та же участь. В декабре 1925 года по приказу того же Трилиссера он также был отравлен.
В 1927 году произошел еще целый ряд провалов в деятельности советских спецслужб. В мае 1927 года англичанами был произведен и обыск в помещении Всесоюзного кооперативного общества «Аркос». «Аркос» был учрежден и зарегистрирован советской торговой организацией в 1920 году в Лондоне как частное акционерное общество с ограниченной ответственностью. В 1923 году советское правительство разрешило «Аркосу» ведение торговых операций на территории РСФСР. К началу 1927 года «Аркос» стал крупнейшим советским экспортно-импортным объединением в Англии.
Англичане не без основания полагали, что «Аркос» служит «крышей» для сотрудников советской разведки, и 12 мая 1927 года в помещениях общества был проведен обыск, в результате которого были захвачены почта и шифры. Несколько советских граждан-сотрудников «Аркоса» пытались воспрепятствовать обыску, и к ним была применена сила. Во время обыска полицейские обнаружили, что советский шифровальщик Антон Миллер в подвале сжигал документы, разведя, костер в одном из сейфов. Через девять дней, когда совслужащие работавшие в «Аркосе», были отозваны в Москву, Миллера среди них не оказалось. В связи С этим владелец левой газеты «Дейли геральд» сделал запрос в парламенте в адрес министерства внутренних дел относительно судьбы Миллера. В полученном ответе говорилось о том, что касаться этого вопроса публично нецелесообразно.
То, что шифровальщик Миллер стал перебежчиком, не вызывает сомнений. Но вот когда он стал работать на англичан? Дело в том, что с 1920 года британская служба военной шифровки (ШШПС), читала все дипломатические, разведывательные шифротелеграммы СССР. После обыска в «Аркосе» британское правительство, несмотря на протест главы шифровальной службы, приняло решение опубликовать в печати избранные места из дешифрованной советской секретной переписки, чтобы оправдать разрыв дипломатических отношений с СССР. А 26 мая 1927 года Чемберлен информировал советского поверенного в делах А. Розенгольца, что правительство его величества разрывает дипломатические отношения с Советским Союзом, поскольку тот ведет антибританскую шпионскую деятельность и пропаганду. Своему официальному заявлению Чемберлен придал неофициальный оттенок. Обращаясь
к Розенгольцу, он процитировал его телеграмму, посланную 1 апреля, и сказал: «В ней вы просите материалы, которые позволят вам поддержать политическую кампанию против правительства Его Величества».В результате майских событий в Лондоне вся система безопасности советских посольств, торговых миссий и резидентур разведки была изменена. Была коренным образом изменена система шифрования, и с тех пор использовалась трудоемкая, но при правильном использовании очень надежная «одноразовая система».
Первого января 1928 года из кишлака Лютфабад на самом юге Туркмении в Персию бежали бывший секретарь И. Сталина Борис Георгиевич Бажанов и секретный агент ОГПУ, Аркадий Романович Биргер более известный под фамилией Максимов. Личность Бажанова хорошо известна (например, по его мемуарам «Воспоминания бывшего секретаря Сталина»), он не был сотрудником советских спецслужб, и рассказ о его жизненном пути не входит в задачу авторов книги. А вот судьба второго перебежчика — Максимова — довольно поучительна.
Максимов был двоюродным братом Я.Г. Блюмкина, убившего в июле 1918 года посла Германии в Москве графа Вильгельма Мирбаха. Во время Гражданской войны Максимов был начальником хозяйственной части одного из кавалерийских полков Красной Армии. Но после окончания войны за хищение был исключен из партии и уволен из армии. Долгое время Максимов находился без работы, пока в 1925 году Блюмкин не устроил его на должность секретного агента в ОГПУ. Основной задачей Максимова была слежка за Бажановым по поручению Г. Ягоды. Непосредственно курировал Максимова в этот период начальник Административного управления ОГПУ Флексер.
Осенью 1927 года Бажанов добился перевода на партийную работу в Ашхабад и взял с собой Максимова, считая, что лучше иметь рядом с собой известного ему чекиста, чем другого агента ОГПУ, о котором он мог даже и не догадываться. Приняв еще в Москве твердое решение бежать на Запад, Бажанов вечером 31 декабря 1927 года отправился с Максимовым на охоту в район ответственности 46-го пограничного отряда. Воспользовавшись встречей Нового года, он 1 января перешел границу, заявив при этом Максимову: «Аркадий Романович, вот пограничный столб и это — Персия. Вы как хотите, а я в Персию, и навсегда оставляю социалистический лагерь». Растерявшийся Максимов признается Бажанову, что не может оставить его, так как ему грозит расстрел за подобное служебное упущение. В конце концов ему ничего не оставалось делать, как согласиться сбежать вместе с Бажановым.
Со 2 января 1928 года за беглецами началась настоящая охота.
Резидент ИНО ОГПУ в Тегеране Г.С. Агабеков получил из Москвы приказ любой ценой вернуть Бажанова и Максимова в СССР. А в случае неудачи ликвидировать! Используя многочисленную агентуру в Персии, Агабеков дважды пытался убить беглецов, пока Москва не отменила приказ. Представители СССР в Персии получили заверение местных властей в том, что перебежчики в самое ближайшее время будут возвращены в Советский Союз. Но судьба улыбнулась Бажанову, и он вместе с Максимовым благополучно укрылся в Индии в Симле, где их взяли под свою защиту англичане.
В Симле перебежчики подверглись интенсивным допросам англичан. Очень скоро они поняли, что Максимов не представляет для них существенного интереса, и сосредоточили все внимание на Бажанове. Данные, полученные от Бажанова, имели значение для понимания механизмов принятия политических решений в СССР. Вскоре, по просьбе Бажанова, английские власти предоставили возможность беглецам выехать во Францию, куда они и прибыли в начале сентября 1928 года.
В Париже Максимов был вынужден браться за любую работу, чтобы кое-как свести концы с концами. Поэтому неудивительно, что в начале 1929 года он согласился с предложением приехавшего в Париж Я. Блюмкина вновь начать следить за Бажановым. По утверждению самого Бажанова, Максимов, выполняя приказ ОГПУ, однажды попытался устроить на него покушение, но безуспешно, после чего стал старательно избегать Бажанова. Погиб Максимов в 1935 году при невыясненных обстоятельствах — он упал с Эйфелевой башни.