Перебежчики. Заочно расстреляны

Перед ним встал естественный вопрос: что делать? По советским законам за утрату совершенно «секретных» документов его ожидал трибунал и тюремное заключение сроком до семи лет. Кузичкин не нашел в себе сил доложить о пропаже документов резиденту Шебаршину и принял решение бежать на Запад. Шебаршин в своей книге «Рука Москвы» пишет, что Кузичкин пошел на контакт с англичанами задолго до своего бегства, как минимум, в 1981 году. Сам Кузичкин опровергает это утверждение и связывает свое бегство с пропажей документов. Этой же точки зрения придерживается и О. Калугин.

Так или иначе, но, приняв решение о предательстве, Кузичкин связался с представителями СИС в Иране, которые снабдили его английским паспортом на имя Майкла Рода и поддельными документами на право выезда из Тегерана. С этими документами вечером 2 июня 1982 года он бежал из советского посольства в Тегеране и утром 3 июня пересек ирано-турецкую границу через КПП в Базаргане.

Его исчезновение вызвало панику как в тегеранской резидентуре, так и в Центре. Резидент Л. Шебаршин 5 июня был срочно отозван из отпуска, была опрошена жена Кузичкина Галина, с весны 1982 года находившаяся в Москве. Во время состоявшейся 5 июня беседы в ПГУ она сказала, что именно 2 числа говорила с мужем по телефону на житейские темы, в частности о скорой покупке дачи под Москвой. Шебаршин в срочном порядке вылетел в Тегеран, где вместе с руководством управления «С» выдвинул версию о похищении Кузичкина и его вероятной гибели. Конкретно о судьбе Кузичкина ничего не было известно до ноября 1982 года, когда англичане официально объявили о предоставлении ему политического убежища, а в Иране начался разгром партии Туде, лидеры которой активно сотрудничали с КГБ.

Надо сказать, что предательство Кузичкина не повлекло за собой обычных для ПГУ в таких случаях отставок. Так, резидент Шебаршин был отозван из Ирана в феврале 1983 года и назначен заместителем начальника отдела управления «Р» (оперативное планирование и анализ). Но уже в ноябре 1983 года он становится заместителем начальника информационно-аналитического управления ПГУ, в 1987 году — заместителем начальника ПГУ, а в 1989 году — начальником ПГУ КГБ. Сам же Кузичкин был заочно приговорен к расстрелу за измену Родине. По его словам, в 1986 году по указанию Москвы болгары поручили члену британской компартии найти и убить его за вознаграждение в 100 тысяч долларов. Сказать, так ли это на самом деле, не представляется возможным, однако в октябре 1986 года жена Кузичкина получила свидетельство о смерти мужа.

А между тем в апреле 1988 года Кузичкин позвонил в Москву жене и среди прочего попросил ее написать Генеральному секретарю ЦК КПСС М. Горбачеву письмо с просьбой пересмотреть его дело. Вторую попытку добиться пересмотра дела он предпринял в октябре 1990 года, написав народным депутатам РСФСР письмо следующего содержания:

«В феврале 1979 года в Иране произошла исламская революция. Уже в марте 1979 года в Иран начали возвращаться члены иранской коммунистической партии Туде, отсиживавшиеся многие годы в СССР и ГДР. Тогдашнее советское партийное руководство направило их в Иран в качестве троянского коня, чтобы при удобном случае иметь базу для захвата власти просоветскими силами в этой стране. Однако уже с лета 1979 года резидентуре КГБ в Тегеране стало ясно, что партия Туде не имеет никаких шансов на успех. У. нас не было сомнения в том, что партия Туде обречена в скором будущем на физическое уничтожение. Резидентура информировала об этом Центр, однако наши предупреждения были оставлены без внимания. Все объясняется тем, что действиями партии Туде руководил не КГБ, а Международный отдел ЦК КПСС.

Невообразимое, ничем не прикрытое воровство советских и партийных лидеров в советской колонии в Иране, вовлеченность в грязные дела с партией Туде, гибель ни в чем не повинных советских ребят в Афганистане, причастность, хотя бы и косвенная, к разжиганию военной истерии давили мне на душу тяжелым камнем.

Тогда, во времена брежневщины, у человека в моем положении особого выбора в методах борьбы не было. Открытое выступление против властей было бессмысленным, так как я бы оказался еще одной безымянной жертвой советского режима. И вот здесь мне пришлось избрать единственно возможный в то время путь, путь на Запад.

В 1986 году по указке из Москвы болгары дали задание члену коммунистической партии Великобритании найти и убить меня за вознаграждение в сто тысяч американских долларов. Опять все та же коммунистическая мафия в действии. И проводилась эта операция уже во времена перестройки.

Перед Россией же и русским народом я чист и невиновен и как был, так и остаюсь русским патриотом».

В августе 1991 года после ареста членов ГКЧП Кузичкин пишет президенту Б.Н. Ельцину:

«Теперь благодаря в том числе и Вашему личному героизму власть КПСС повержена навсегда, и в России наступают новые светлые времена. В этой связи, многоуважаемый Борис Николаевич, убедительно прошу Вас пересмотреть мое дело и позволить мне быть полезным гражданином новой свободной демократической России».

Как и все предыдущие обращения, это тоже осталось без ответа. В конце 1990 года в Англии вышла книга Кузичкина «Внутри КГБ», вышедшая с предисловием известного писателя Фредерика Форсайта. Книга не вызвала на Западе большого интереса, так как в ней шла речь в основном об уже известных событиях.

Вообще, 1982 год на удивление богат случаями предательства. Так, в том году бежал в США агент ГРУ ПОЛЬ, знакомый с разведдеятельностью глубоко законспирированного агента ГРУ коммодора ВМФ ЮАР Дитера Герхарда. В результате его предательства и данных, полученных от В. Ветрова, в конце января 1983 года Герхард и его жена Рут, также работавшая на ГРУ, были арестованы и впоследствии осуждены.

Тогда же, в 1982 году, бежал в США Анатолий Богатый. работавший в Марокко заместителем резидента КГБ. Бежал он вместе с женой, по отзывам В.А. Кирпиченко, женщиной алчной и корыстолюбивой. Со временем от него в советские учреждения в США стали поступать письма, в которых он изъявлял готовность сотрудничать с советской разведкой и снабжать ее информацией по США, с тем чтобы в дальнейшем вернуться в СССР. Однако руководство ПГУ, за некоторым исключением, посчитало, что Богатый работает под контролем ЦРУ, и его предложения остались без ответа. Вскоре перестали поступать предложения и от предателя. Видимо, в ЦРУ поняли бесперспективность такой оперативной игры. Жизнь за границей оказалась для Богатого далеко не раем, а в 1996 году в возрасте пятидесяти двух лет он умер от рака желудка.

В том же 1982 году решился на предательство и предпринял попытку передать западногерманским спецслужбам секретные документы Виктор Макаров, лейтенант 8-го главного управления КГБ СССР.

Макаров родился в 1955 году в Москве. После окончания школы в 1973 году он был призван на действительную срочную службу в армию, где, по его словам, «познакомился с сотрудником спецслужб», а говоря проще, был завербован как осведомитель представителем особого отдела своей части. «Сотруднику спецслужб» Макаров понравился, и в 1975 году после окончания службы тот рекомендовал его для поступления в Высшую школу КГБ имени Дзержинского в Москве. Успешно сдав вступительные экзамены, Макаров стал слушателем технического факультета, готовившего специалистов по радиосвязи, шифровальщиков и дешифровальщиков. После пяти лет обучения он получил диплом юриста, изучил английский и греческий языки, и в 1980 году по распределению попал в Восьмое главное управление КГБ.

В Восьмом главном управлении Макаров занимался дешифровкой сообщений иностранных посольств европейских стран. Но, по всей видимости, работа его не удовлетворяла, и в 1982 году он через приятеля, занимавшегося спекуляцией валюты на черном рынке, попытался установить связь с сотрудниками спецслужб Запада. Вскоре приятель сообщил Макарову, что нашел нужный ему контакт с западными немцами, и Макаров передал ему секретные документы КГБ, к которым имел отношение по службе. Но приятель Макарова был задержан милицией. Имени Макарова он не назвал, и это отсрочило арест Макарова на пять лет.

Вторую попытку связаться с западными разведками Макаров предпринял в 1985 году. Через свою невесту, работавшую переводчицей, он познакомился с английским бизнесменом, находившимся в командировке в Москве, и попросил его передать по назначению письмо, адресованное СИС. Но бизнесмен благоразумно отказался. И только с третьего раза Макарову с помощью некого австралийца удалось выйти на связь с англичанами. На встрече с сотрудником СИС Макаров поставил главным условием для сотрудничества «вызволение» его из Советского Союза. Но пока англичане раздумывали, Макарова арестовали.

Арест Макарова произошел 8 июля 1987 года в результате показаний незадачливого курьера-валютчика, к которому он обратился за помощью в 1982 году. В ходе следствия было установлено, что тот еще не успел передать иностранным спецслужбам секретные материалы. В связи с этим Макаров был осужден на десять лет лишения свободы по ст. 64 УК РСФСР и направлен отбывать наказание в известный лагерь «Пермь-35».

В феврале 1992 года В. Макаров в числе других девяти человек, осужденных ранее за измену Родине, был амнистирован указом президента России Б. Ельцина. Оказавшись на свободе, он некоторое время жил в Москве, где им заинтересовались иностранные журналисты, и в интервью, данном корреспонденту итальянской газеты «Мессаджеро» весной 1992 года, Макаров заявил, что хочет эмигрировать в Англию.

Англичане не забыли своего несостоявшегося агента-неудачника и помогли ему эмигрировать в Англию. Там он получил 20 тысяч фунтов подъемных и начал «новую» жизнь. Но к 1995 году деньги закончились. Тогда ему выдали еще 8 тысяч фунтов, помогли наладить быт, устроили на компьютерные курсы, но пенсии, которой добивался Макаров, не дали. Страшно обиженный на своих покровителей из СИС, Макаров через парламентский комитет по делам разведки и безопасности попытался отстоять свое «законное», по его мнению, право на регулярную пенсию, но все инстанции, куда он обращался, посчитали его претензии безосновательными. Не помог ему и нанятый им адвокат, требовавший для своего клиента пенсию в 26 тысяч фунтов в год. До самого последнего времени Макаров работал садовником в Борнмуте, проживая в однокомнатной квартире и получая пособие в 40 фунтов в неделю. На почве материальных трудностей и одиночества у него начался депрессивный психоз, в связи с чем он несколько раз проходил курс лечения в психиатрической клинике. Летом 1998 года он неожиданно для всех начал голодовку у стен британского парламента, требуя так и не полученной им пенсии, на и эта его акция не принесла ему желаемого результата.