Перед лицом смерти
Шрифт:
– Альберт! Ты?.. – Александра добродушно улыбнулась. – Здравствуй!
– Здравствуй, Александра, – смущённо произнёс тот. – Я хотел просто проведать Викторию. Как она?
– Ну ты проходи, – приветливо пригласила она его в дом.
Он неуверенно прошёл.
– Как она? – повторил он свой вопрос, когда они уже были в гостиной.
– Она спит сейчас. – Александру позабавила его смущённость и растерянность. У него был такой вид, словно он сильно в чём-то провинился и теперь ждал должного наказания. – Да ты садись, – указала она ему на кресло.
Он послушно сел, мельком окинув комнату,
– Может кофе или чаю? – по-хозяйски предложила Александра.
– Нет, нет, – отрицательно покачал головой Альберт. – Я сейчас пойду. Я в другой раз зайду, или позвоню Виктории. Как она себя чувствует?
– Очень плохо, – тяжело вздохнула Александра, устало опустившись в другое кресло. – Она отказывается от дальнейшего лечения. И я не знаю, что мне делать. Я так за неё боюсь. Она совсем ослабла, ей так тяжело, – страх и паника вновь нахлынули на Александру, и она, не выдержав, снова расплакалась.
Альберт растерялся. Он не знал, как себя вести. Ему хотелось подойти к Александре и успокоить её, но он боялся её реакции. Нервно заёрзав в кресле, он неуклюже произнёс:
– Но зачем же плакать… – осмотрелся он по сторонам в поиске поддержки. – Анна! – позвал он.
Та мгновенно выбежала на зов.
– Что случилось? – испуганно произнесла она. – А это вы, господин Райх. Здравствуйте, – рассеянно произнесла она, бросив осуждающий взгляд на Александру. – Ты опять раскисла. А ну прекрати немедленно. Мы же договорились, что будем делать. Нужно только дождаться до вечера и позвонить Марии.
– Но до вечера ещё так далеко, – отчаянно бросила Александра.
Анна вопрошающе посмотрела на Альберта:
– Господин Райх, не могли бы вы занять чем-нибудь нашу Александру. Свозите её куда-нибудь пообедать, погуляйте с ней где-нибудь…
– Анна, что ты такое говоришь? – Александра удивлённо посмотрела на домоправительницу. – Что ты ещё придумала? У Альберта непременно полно своих дел.
Тот сразу оживился:
– Нет, нет, я с удовольствием…
– Вот и замечательно! – победоносно произнесла Анна. – Давай иди переодевайся и вперёд, – командным тоном кинула она Александре, которая после некоторых сомнений согласилась и побежала в свою комнату переодеваться.
Вскоре она снова спустилась, и Анна отметила, как восторженно смотрел на неё Альберт.
Как только они ушли, Анна пошла проверить Викторию. Потихоньку открыв её дверь, она осторожно заглянула внутрь, боясь разбудить воспитанницу. Но та вовсе не спала. Она лежала с открытыми глазами, тупо уставившись в потолок. У Анны сразу защемило внутри. Она подошла поближе и заботливо спросила:
– Виктория, давай я тебе покушать принесу.
– Я ничего не хочу, – ответила та, продолжая смотреть в потолок. – Ты же знаешь, что мне больно глотать.
– Но я тебе кашки сварила…
– Я ничего не хочу, – раздражённо повторила Виктория, – оставь меня в покое, Анна, пожалуйста, – посмотрела она на няню затуманенным взглядом, отчего у той кольнуло в груди.
– Так ты совсем ослабнешь. Ты посмотри на себя, – Анна старалась оставаться твёрдой, – одни кости да кожа остались. Вся бледная, глаза тусклые, лицо совсем осунулось. Пошла бы ты, моя девочка, и приняла ванну. А то
твои волосы совсем ни на что не похожи.– А мне безразлично, как я выгляжу. Тем более, горячие ванны мне противопоказаны, также как и яркий свет.
– Тебе не обязательно купаться в горячей воде, набери тёплой.
– О Анна, оставь меня, я устала. Прошу тебя. Оставьте меня все в покое.
Анна беспомощно всплеснула руками:
– Но так же нельзя. Так не пойдёт. Я сейчас уйду, но я вскоре вернусь и заставлю тебя поесть, – строго посмотрела она на Викторию, но та даже не повернулась в её сторону.
Анна запаниковала. Душевное состояние воспитанницы оказалось намного хуже, чем она думала. Теперь она понимала страх Александры, и как только та вернулась, она сразу же заставила её позвонить Марии.
Александра набрала домашний номер. Долго никто не отвечал, но вскоре она услышала знакомый голос Марии и с облегчением вздохнула:
– О дочечка, здравствуй.
– Мама?.. – удивилась Мария. – Что-то случилось? У тебя такой взволнованный голос.
– Да, случилось, моя родная. Виктория отказывается продолжать лечение. Она совсем сдалась, и мы с Анной ничего не можем сделать.
– Но как же так? Я завтра же вылетаю, – забеспокоилась Мария.
– Тебе приезжать необязательно, – в нерешительности произнесла Александра. – Я думаю, что тебе тоже не удастся её переубедить. И Викторию можно понять. Ей очень тяжело. У неё после каждого сеанса этого облучения такие боли, что на неё жалко смотреть.
– Но что-то же надо делать, – возмутилась Мария. – Мы же не можем просто так позволить ей умереть. О мамочка, это так страшно. Что же делать?
– Дело в том, – немного замешкалась Александра, – мы тут подумали с Анной…
– Ну…
– Может нам попросить Кирилла? Она ведь так его любит, и то, что его нет рядом, приносит ей ещё большие страдания. Может быть он согласился бы приехать и побыть с Викторией рядом, пока она выздоровеет.
Мария сразу оживилась:
– Ну конечно же мама, это очень хорошая идея. Я думаю, что только он и сможет заставить Викторию продолжить лечение. У неё сразу появится смысл жить дальше.
– Да, но согласится ли он?
– Но об этом я позабочусь, – с уверенностью произнесла Мария. – Так что, ждите нас. Ну всё пока, мамуль. Не будем зря терять времени.
– Ну я жду вас, – в голосе Александры появилась надежда.
– Жди, мамуль. Если мне удастся ещё сегодня поговорить с Кириллом, то может мы прилетим уже завтра. Ну всё пока, я побегу к Кириллу, – протараторила Мария и положила трубку.
Пройдя в гостиную, где Антон читал какую-то книгу, Мария с волнением рассказала ему о разговоре с матерью.
Тот, с интересом всё выслушав, сомнительно произнёс:
– Я не думаю, что это хорошая идея…
– Другой у нас, к сожалению, нет.
– Да и удастся ли тебе уговорить Кирилла? Я его тут как-то видел с одной очень даже симпатичной блондинкой. Они выглядели весьма счастливыми.
Мария с возмущением бросила:
– Ах, – раздражённо отмахнулась она, – это его старая знакомая, Натали. Приехала в отпуск из Москвы и крутится теперь тут вокруг Кирилла. Пока он был слепым, она его избегала. А тут нарисовалась снова.