Перед рассветом

Потупившись, Мишель пробормотал:

— Можешь, конечно.

Я думал, разговор на этом и закончится, но как только сделал шаг в сторону, Мишель спросил:

— А почему она светилась?

Господь всемогущий, дай мне силы пережить этот день…

— От счастья, — коротко сказал я. — От предвкушения того, что будет между нами. Такова её родовая магия. Эта девушка светится, когда счастлива.

Кажется, прокатило. Родовая магия — это была штука интересная. Мало кто афишировал её особенности. И свечение от счастья было вполне в рамках допустимых значений. Во всяком случае, Мишель моим объяснением полностью удовлетворился. Скорее всего, его успокоило то, что раз девушка светилась от счастья, значит, всё у нас точно происходит по обоюдному согласию, и переживать не нужно. К вопросу о том, каким образом я ухитрился протащить обнаженную красотку на мужской этаж, он, слава богу, не вернулся.

За завтраком только и пересудов было, что о ночном переполохе. На меня поглядывали и переговаривались.

Мишель в обсуждениях старательно не участвовал, а когда Полли спросила его, что он видел — ответил, что ничего не видел, так как проснулся уже под самый конец переполоха. Застал только меня, стоящего в коридоре с чайкой на плече и отчитывающего наставника. Что характерно — даже почти не соврал. Только немного не договорил.

А я, погруженный в свои мысли, внимательно смотрел на Полли. Так внимательно, что она перехватила мой взгляд и поинтересовалась:

— Что это значит, Константин Александрович?

— О чём вы, Аполлинария Андреевна? — спросил я и отвёл взгляд от её груди.

— Ваши страстные взгляды. В то время как я сижу здесь рядом со своим женихом.

Теперь я всмотрелся уже в глаза Полли — для того, чтобы увидеть там разгорающееся пламя. Актерскому дарованию Аполлинарии Андреевны надо отдать должное — она готова была в любой момент устроить хоть драму, хоть трагедию в лучших театральных традициях. Только повод дай.

— Прошу простить, — покаялся я. — Я был задумчив и не отдавал себе отчёта в том, куда направлен мой взгляд.

Инцидент в итоге удалось свести к перешучиваниям. Потом я отвернулся и стал смотреть на сидящую за другим столом Злату. Она тоже почувствовала мой взгляд и подошла после завтрака.

— Вы что-то нашли, Константин Александрович?

— М-м-м? — не понял я, продолжая ощупывать девушку взглядом.

От такого пристального внимания Злата поёжилась и сложила руки на груди.

— Я имею в виду… — Злата огляделась и закончила, понизив голос: — … наше объединение.

— Определённые сдвиги есть, — сказал я уверенно. — Хотя о завершении говорить ещё рано. Мне нужно провести кое-какие тесты. А для этого нужна ваша помощь.

— Всё, что угодно! — Злата подалась вперёд и опустила руки.

— Мне нужна ваша одежда, Злата Аркадьевна. Академическая форма. У вас же есть запасной комплект?

— Конечно, — не моргнув глазом сказала Злата. — После занятий встретимся в саду за академией, я передам вам свёрток. Что-то ещё?

— Да. Ещё мне нужно ваше нижнее бельё.

Вот теперь она запнулась.

— З… зачем?

— Ну, надо… — развёл руками я.

— Хорошо… — Злата порозовела. — Вам нужно то бельё, что на мне сейчас?

— Как раз наоборот — нужно то, что вы не носили. Если вдруг есть новое, будет вообще отлично.

— Но какой в этом смысл? Ведь если проводить ритуал, обращаясь к моей энергии…

— Злата, — поймал я её руки, которыми она принялась размахивать. — Просто сделай так, как я прошу.

— А от Агаты ничего не нужно?

— Не нужно, — вздохнул я. — Только то, о чём я попросил.

— Принесу, — пообещала Злата.

Ангел, а не девушка.

Впрочем, в саду после занятий мне пришлось для начала встретиться с демоном. То есть, с Агатой.

— Что это вы такое задумали, Константин Александрович? — спросила она, остановившись напротив меня. — Зачем вам нижнее бельё моей сестры?

— И почему все вечно замечают только самые пикантные подробности? — воскликнул я, даже не пытаясь скрыть раздражения. — А то, что мне понадобилась одежда Златы, вас нисколько не смутило?

Но Агата, как это часто бывает у людей, меня не слышала. Она заранее сама себе придумала мои реплики и сейчас отвечала мне воображаемому. Ну не пропадать же отточенным словесным конструкциям, которые должны, просто обязаны размазать меня по земле ровным слоем!

— Вы наивно полагаете, будто можете скрыть от меня что-то, о чём говорили со Златой? Да я ведь вижу то же, что она! Слышу то же, что она, и даже чувствую то же! Мне известно, о чём она думает!

— Безусловно. Только вот о том, что думаю я, вы не имеете ни малейшего понятия, — кивнул я. — И уж подавно не видите моими глазами и не слышите моими ушами.

— Именно поэтому я и спрашиваю: зачем вам нижнее бельё моей сестры?! — даже привзвизгнула Агата.

Я поморщился. Пожалуй, до меня на территории академии такие разговоры велись нечасто. Экий я креативный — всюду привношу элемент новизны.

— Нет у вас никакой сестры — начнём с этого, — сказал я.

Агата аж выдохнула от злости и неожиданности, и изо рта у неё вылетел клуб пара. Что было странно, поскольку до холодов оставалось ещё прилично времени. Из чего напрашивался интересный вывод: я увидел не пар, а дым. И, если вспомнить, как ловко Агата орудует огнём, вывод получался жутковатым. А ну как изрыгнёт в меня струю пламени? Качественно разозлённая девушка и не такое может.

— Что же до остального, — постарался я перевести разговор в мирную плоскость, — то я даю вам слово дворянина: ровным счётом никаких неприятных последствий для Златы от моих действий не будет. Её честь не пострадает ни в одном из известных мне смыслов этого выражения.

Но, как выяснилось, я думал слишком хорошо про черномагическую Агату. Чёрные маги всегда в первую очередь пекутся о себе.

— В этом я даже не сомневалась, Константин Александрович, — прошипела Агата. — Меня беспокоит то, что вы явно задумали совершить ритуал, который нас объединит!

Агата начала проявлять признаки нетерпения. Оглядывалась и переминалась с ноги на ногу. Вероятно, Злата уже спешила на место встречи, и времени на запугивание меня почти не оставалось.

— А давайте, любезнейшая Агата, мыслью перенесёмся несколько назад во времени, — предложил я. — И вспомним, что вы со Златой с детства мечтали об этом объединении! Что вы поступили в Императорскую академию лишь потому, что здесь учусь я — тот, кто может помочь вам в решении этого вопроса! На меня указывали линии вероятностей, и именно поэтому вы так стремились оказаться здесь. Я что-то упускаю?

Вот тут Агата явно сбилась и покраснела. Ну да, тяжело быть подростком, у которого мировоззрение меняется пятнадцать раз на неделе и за каждую итерацию он готов умереть. И в два раза тяжелее быть подростком, разделённым на два тела… Даже представлять не хочу, что сейчас творится в голове у Агаты.

— Кое-что изменилось, — промямлила она.

— Старая добрая влюблённость, — улыбнулся я.

— Н-не называйте это так легкомысленно! Это — любовь! — воскликнула Агата. — И даже не смейте думать, будто всё это лишь потому, что он… Он…