Перед рассветом

Долетев до двери, Джонатан пронзил её насквозь и скрылся.

— Ай, молодец! — глядя на увесистый навесной замок, похвалил я. — А мне что прикажешь делать?

Я покривил душой: со складным ножом, снабженным разного рода интересными приспособлениями, с некоторых пор не расставался. Нож сработал для меня один из умельцев Федота. Получив описание заказа, посмотрел с уважением. И работу сдал в лучшем виде — приспособления отвечали всем моим требованиям.

На то, чтобы открыть замок, ушла едва ли минута.

— Ловкость рук — и никакой магии, — прошептал я, открывая дверь.

Из тёмного, тесного коридора мне навстречу хлынули тепло и непередаваемо вкусные запахи.

Так… Кажется, я понимаю, почему здесь оказался.

— Государю императору — ура! — позвал откуда-то Джонатан.

Я, мимо дверей в подсобные помещения, пошёл на звук. Коридор закончился громадной кухней.

Я увидел гигантских размеров русскую печь. Жаровни — над каждой из которых можно было подвесить быка. Снова печь, но уже другую — круглую. Дровяную плиту с десятком конфорок. Сверкающие раструбы вытяжек. Длиннющие столы. Полки, полки, полки. Кастрюли, сковородки, разделочные доски.

Миски и плошки, калибром от блюдечка до корыта, выстроились на столах в идеальном порядке. Вдоль стен, на бронзовых крючках, разместились половники, лопатки, длиннющие двузубые вилки и чёрт знает, что ещё.

Отдельно, в специальных деревянных подставках, стояли сверкающие ножи. Кажется, я знаю, куда подамся, если мои Воины Света вдруг останутся без холодного оружия… Тесаками, топориками для мяса, прямыми и кривыми ножами можно было вооружить небольшую армию. В том, что содержатся ножи в том же идеальном порядке, что и всё вокруг, я почему-то не сомневался.

Пробормотал:

— Надо бы узнать, кто здесь командует. Маг, не маг — на службу возьму не глядя! Такие управленцы нам нужны.

Со стороны разделочных столов послышался стон. Слабый девичий голос позвал:

— Костя…

— Государь император, — буркнул я.

Подошёл. Света лежала на полу, схватившись за живот. Я присел рядом на корточки.

— Неужели нельзя было подождать, пока я вернусь? Сказала бы, что опять проголодалась — я бы тебя в город отвёз. Как ты сюда попала, вообще?

— Я разволновалась, — пискнула Света. — А оказалось, что когда я волнуюсь, испытываю голод сильнее, чем когда не волнуюсь.

— Слыхал о таком, — кивнул я. — В моём мире у офисных работников это называлось «заедать стресс». Заканчивалось, как правило, ожирением.

— А тебя долго не было, — обиженно продолжила Света. — И я решила поискать еду самостоятельно. Но я была очень осторожна!

— А где ты пряталась-то?

— Джонатан отвёл меня туда, — Света неопределенно повела рукой.

— Куда?

— Ну, мы с ним шли по той же лестнице, по которой меня вёл ты. Кстати, я уже гораздо лучше хожу по ступеням! Мы долго-долго шли вверх, и оказались в огромном помещении, где никто не живёт.

— Чердак? — я повернулся к Джонатану.

Тот утвердительно гаркнул.

— Но там же заперто?

— Я прошла сквозь дверцу, — просто сказала Света. — Там, где мы оказались, было хорошо и тихо. Но потом мне стало скучно. И я волновалась за тебя. И захотела есть.

— А как ты нашла столовую?

Тут Света даже немного удивилась.

— Джонатан подсказал…

— Государю императору — ура! — подтвердил Джонатан. Он увлеченно склевывал что-то с пола.

— Джонатану было приказано тебя охранять, а не шарахаться с тобой по всей академии!

— Ну… Я его очень попросила.

— Мо-лод-цы, — только и сказал я. — Ладно, об этом после. С тобой-то что? Почему на полу лежишь?

Света по-детски шмыгнула носом.

— Живот болит. Даже разогнуться не могу.

— Объелась, что ли?

— Наверное…

— Сегодня днём в Чёрном городе ты слупила примерно тонну пирогов, — напомнил я. — И прекрасно себя чувствовала. Внимание, вопрос: чего нужно было нажраться в столовой Императорской академии такому существу, как ты, для того, чтобы так скрутило?

Света потупилась.

— Я не знаю, что это было. Но оно было таким безумно вкусным…

— Конкретнее, — потребовал я.

Света пожала плечами.

— Ну… Вкусное…

— А хоть что-то от этого вкусного осталось?

Света протянула руку. Я посмотрел туда, куда она показывала, и увидел огромную кастрюлю. Та, опрокинутая, лежала на полу.

Я подошёл. Перевернул кастрюлю. Тронул пальцем остатки вязкой, липкой массы на дне и присвистнул.

— У-у, подруга. Как ты вообще жива-то до сих пор?

В кастрюле, судя по всему, находилось тесто. Когда-то. До того, как его обнаружила Света.

В посудине такого размера, навскидку, можно было бы сварить похлебку примерно на роту. А теста осталось — на самом донышке.

Хотя, справедливости ради, пахло из кастрюли действительно волшебно. В столовой по утрам так пахли сдобные булочки с изюмом и корицей… Похоже, именно их зародыш Света и уничтожила.

Кухарка, должно быть, тесто для булочек замешивает с вечера. А ранним утром приходит и начинает печь. Сегодня курсанты, похоже, останутся без сдобы.

— Сильно живот болит? — спросил у Светы я.

— Угу, — простонала она. — Что мне делать, Костя?

— Никогда больше не жрать сырое тесто, — проворчал я. — Но это — на будущее. А сейчас… Была бы ты человеком — сходил бы в клинику, попросил бы слабительное. А так — наверное, просто ждать, пока пройдёт. Метаболизм у тебя мощный, так что, думаю, постепенно само отпустит.

— Мета… что? — переспросила Света.

— Перевариваешь ты хорошо, — объяснил я. — Всё, до чего дотянешься… Ладно, отдыхай. Оклемаешься — возвращайся на чердак.

Я поставил кастрюлю на разделочный стол и развернулся, собираясь уходить.

— Костя… — Света изумленно захлопала глазами. — Ты, что же… Бросишь меня здесь?!

— Ну, сюда ты как-то добралась без моей помощи. Значит, и обратную дорогу осилишь.

— А вдруг меня найдут?!

— А вот об этом надо было раньше думать! До того, как приходить в столовую и лопать чужое тесто. Из которого, между прочим, должны были напечь плюшек на всю академию… А чего ты тут в следующий раз наешься, спрашивается? Да ещё кухарке из-за тебя попадёт.