Передача лампы

Страсть должна пройти через весь процесс медитации, чтобы стать состраданием. Медитация уберет все собственничество, владение, ревность и оставит только чистую сущность, самый аромат любви.

Только человек, глубоко укорененный в медитации, может быть сострадательным.

Поэтому, когда я говорю: превратите свою страсть в сострадание, — я говорю: пусть ваша энергия с помощью медитации очищается от всего того мусора, который в ней есть. Позвольте ей стать ароматом, доступным для всех. Тогда она не разрушит ничью свободу, а обогатит ее. И в тот момент, когда ваша любовь обогатит чью-то свободу, она станет духовной.

Ошо, мне становится все более и более стыдно, что я американка, после того как я увидела, как недостойно с тобой там обходились.

Похоже, что экономический симбиоз США и других правительств создает трудности для других наций в формировании независимого отношения к тебе.

У меня вызывает внутреннее неприятие даже участие в экономике США и наслаждение ее благами, когда я знаю, что налоги, которые я плачу, способствуют ее деятельности по нарушению прав человека во всем мире.

Не мог бы ты разъяснить, возможно ли вообще «воздать кесарю кесарево» и тем не менее сохранить какую-то целостность и самоуважение? Я чувствую себя такой лицемеркой, когда веду свои дела как обычно, но если я открываю рот, как правило, начинаются неприятности.

Я не могу призывать тебя воздать кесарю то, что ему положено, потому что ему ничего не положено, и ваши так называемые кесари — просто великие разбойники, настолько крупные, что закон не может их схватить.

Все ваши политические лидеры — преступники, но те, которые устанавливают законы в стране, и те, которые наказывают мелких разбойников.

Никто не задумывался, как появились все эти королевские семьи и королевская кровь. Природа не производит как таковые королевские семьи, не существует и такого понятия, как королевская кровь. Есть разные группы крови, но нет такой категории, как королевская кровь. То, что сегодня королевская семья, было когда-то разбойничьей бандой, мафией. Она присваивала земли, она убивала людей, она захватывала людей, и постепенно надобность оставаться разбойниками отпала. Они накопили достаточно, их уважали из страха.

За долгую историю они постепенно утвердились как королевские семьи. Их кровь стала особенной.

И до сих пор, даже в двадцатом веке, ничего не изменилось. Так же, как короли и королевы вышли из поколений грабителей, политики выходят из других источников преступности.

Я не могу сказать вам, что кесарю нужно воздать то, что ему принадлежит. Ничего ему не принадлежит, и ничего не должно ему воздаваться.

Такова позиция прежнего — позиция компромиссов: зачем испытывать судьбу, отдайте кесарю то, что ему принадлежит, а взамен он даст вам безопасность, защищенность.

Если ты действительно возмущена и искренне чувствуешь, что в этом есть что-то преступное, перейди на то, что не облагается налогом. Например, во многих странах земледелие не облагается налогом.

Это не принесет тебе много денег, и тебе придется много трудиться, чтобы заработать на кусок хлеба, но ты приобретешь великое блаженство и покой, цельность и индивидуальность. Ты производишь, ты созидательна, ты помогаешь себе, ты помогаешь другим, но ты не помогаешь преступникам.

В каждом государстве есть то, что не облагается налогом.

Люди должны начать переходить на то, что не облагается налогом. Это ослабит силы преступных политиков.

Существовать бескомпромиссно в этом мире — это, безусловно, попасть в историю, но оно того стоит. Это невероятно ценно. Нам нужны люди, которые готовы вступить в конфликт, но не пойти на компромисс; они истинная соль земли — человечество может гордиться ими.

Ошо, похоже, что существуют связанные между собой этапы, через которые прошел человек, — от племени к семье и к коммуне. от магически-религиозной к псевдорелигиозной и к нерелигиозной религии; а также от кочующего охотника-собирателя к земледельцу, а теперь — к экзистенциальному цыгану.

Эти направления действительно связаны?

Они связаны. Они как ступени лестницы. Например, сначала земледелие было неосуществимо для человека. У него не было представления о том, что земледелие возможно. Он видел животных, поедающих животных, что дало ему первое представление об охоте — что это единственный способ добыть еду. Был некий пример.

Но вы не можете охотиться вечно. По мере того как человеческая популяция становилась все больше и больше, а популяция бедных животных, на которых охотились, начала сокращаться — потому что их истребляли, — человек вынужден был искать другой способ выживания.

Так всегда: только оказавшись в очень глубоком кризисе, человек приходит к чему-то новому.

Тогда он посмотрел на деревья, их плоды и дикорастущую зелень. Другого выхода не было, поэтому они попробовали их, и это сработало. Просто наблюдая, они обнаружили, что им не нужно зависеть от природы, в противном случае им снова придется уничтожать. Они могут возделывать землю.

Они видели, как фрукты падают на землю и появляются ростки. Так, при помощи наблюдения они научились возделывать землю.

Все взаимодействует и пересекается.

Охота продолжается, но теперь она стала игрой. Человек не зависит от нее. Есть профессиональные убийцы, которые начали выращивать животных. Как вы выращиваете фрукты или пшеницу, они выращивают животных и приносят вам мясо. Вся земля все еще остается плотоядной.

Только небольшое сообщество в Индии и несколько человек за ее пределами полностью отказались от этого уродливого, бесчувственного образа жизни.

И если все человечество решит отказаться от него, он незамедлительно найдет новые пути.

Доступен весь океан. В океане есть своя растительность, которая очень питательна. Как мы возделываем землю, мы могли бы возделывать океан.

Все связано, как шаги к высшей ступени.

В самом начале не было семьи, только племена, поэтому нельзя было сказать, кто отец мальчика. Была известна только мать. Есть страны, где не спрашивают имя отца, когда вы заполняете какой-либо бланк, но зато спрашивают имя матери.

Например, мусульмане не верят, что Мария забеременела от святого духа. Для всех, кто не христианин, это кажется глупым.