Переделке не поддаётся

– Вот. Другое дело. – Тина наполнила бокал водой. – Зажги, подруга. А я погляжу, ладно?

Тина не любила быстрые танцы, считала, что, обладая ростом выше среднего и пышными женственными формами, не может красиво двигаться под ритмичную музыку – предпочитала медленные вальсы и танго. Она даже не подозревала: насколько соблазнительным для мужчин выглядит её зрелое совершенное тело. Рядом с невысокой тоненькой Ладой она чувствовала себя громоздкой и большой, поэтому относилась к ней несколько покровительственно, почти по-матерински. Подруги различались не только внешне, но и по характеру. Тина обладала спокойным, уравновешенным характером, предпочитала хорошенько обдумать, прежде чем что-то предпринять, а эмоциональная Лада руководствовалась сердцем и лишь потом умом. При первом знакомстве большинство сразу признавали за Тиной житейскую мудрость и сильно удивлялись, обнаружив, что смешливая Лада не менее умна. Подруги идеально дополняли друг друга.

Тина рассеянно наблюдала за подругой, та как всегда самозабвенно двигалась под музыку. Лада любила и умела танцевать. Когда они учились в пятом классе, Лада уговорила её поступить в студию танцев при городском доме культуры, Тина посетила пару занятий, быстро поняла, что это не для неё, и ушла оттуда. Лада же осталась и посещала студию до окончания школы. Это стало единственным времяпровождением, не считая дома, когда подруги не находились вместе.

– Всё, я выдохлась, – Лада плюхнулась на стул. Юбка колокол парашютом опустилась на сиденье. С левого плеча соскочила лямка шелкового топа, обнажив слегка островатое плечо.

– Давай по мороженому и домой, – предложила Тина. – А то придётся отбиваться от твоих кавалеров.

На заразительные танцы подруги, словно бабочки на свет, всегда слетались любители двигаться под музыку. Лада засмеялась. Со стороны казалось: она довольна жизнью и веселится от души.

– А давай.

Заиграла медленная музыка. Подруг пригласили на танец. Тина первой увидела Филиппа с друзьями, его компания шумно ввалилась в ресторан.

«Черт, чёрт! Только его здесь не хватало. Никуда от него не скроешься».

Филипп помог красивой элегантно одетой девушке сесть на высокий стул. Все разместились у стойки бара.

Тина с облегчением выдохнула: «Вряд ли станут задерживаться, наверно, после своего ресторана отправились в поход по другим увеселительным заведениям города. Только бы Ладка не выкинула глупость, завидев соперницу».

Лада краем глаза приметила знакомую фигуру.

«Бывший женишок с новой невестой… – от неожиданности сбилась с ритма, в горле пересохло от волнения. – А девица хороша, – признала она с горечью.

Партнёр, уловив заминку, заглянул в окаменевшее лицо девушки.

– Вам плохо?

– Наоборот, – нежным голосом пропела Лада, неимоверными усилиями сдерживая рвущуюся наружу обиду и злость. – От вас у меня закружилась голова.

– Серьёзно? Тогда можно пригласить вас с подругой за наш столик?

– Мы уже собирались уходить. – Сердце Лады выбивало бешеный ритм, который совершенно не сочетался со спокойным тоном голоса.

– Тогда разрешите проводить вас. Меня зовут Антон.

– А меня Лада. Что ж, проводите.

Усевшись за столик, она отхлебнула из бокала шампанское – не почувствовала вкуса.

– Я расплатилась за ужин, – с нотой напряжения в голосе произнесла Тина, переживая за подругу.

– Вот и хорошо. Я дала согласие новому знакомому на проводы.

К столику приблизились партнёры по танцам.

– Разрешите, – Антон подал Ладе руку.

Она краем глаза наблюдала за Филиппом. Тот наконец заметил бывшую возлюбленную. Лада с болью увидела панику на его лице, он готов был испариться, исчезнуть, лишь бы с ней не встречаться. И этот страх до такой степени преобразил его облик, сделав жалким и ничтожным, что она вдруг ясно увидела истинное лицо Филиппа. Оно ей не понравилось настолько, что Лада ощутила глубочайшее разочарование не только в нём, но и в себе, и в своих чувствах.

Глава 2 Здравствуй, Белозёрск

Лада, положив голову на кисти рук, угрюмо смотрела на проплывающий за окном поезда пейзаж. Рассеянный взгляд Тины скользнул по яркой вывеске магазина, тут же исчезнувшего вдали.

– Китайцы уже и самовары выпускают, – буркнула Лада, не поднимая головы. – Никогда не знала, что для самоваров нужны запчасти.

Тина удивилась.

– Ты о чём?

– Только что видела магазин «Запчасти для китайских самоваров».

Тина засмеялась.

– Тебя надо срочно лечить от хандры. Знаменитая зрительная память крошки Стахий сейчас подкачала.

Лада хмыкнула недоверчиво.

– Не может быть. Я своими глазами видела вывеску на магазине.

– Как же. Смотрю в книгу, вижу фигу. Ту вывеску и я заприметила. На ней было написано «Запчасти для китайских самосвалов».

Лада оторопела, потом захохотала. Тина вторила заразительному смеху подруги.

– Надо же, запчасти для самоваров.

– Вам не требуется трубу, краник поменять? Или бока самовару начистить?– хихикнула Лада. – А знаешь, мне захотелось чаю из самовара. Никогда не пила.

Тина заколола растрепавшиеся волосы, непослушные короткие завитки тут же выбились из причёски, добавив миловидному лицу очарования.

– Попьёшь. У тётки имелся старый медный самовар, если, конечно, он ещё цел. Когда мне было девять лет, мы с мамой приезжали к ней в гости. Тётя Саломея ставила самовар в беседке, они подолгу беседовали, а я, набив карманы конфетами, отправлялась гулять на улицу.

Лада фыркнула и снова залилась смехом.

– Тётя Сало-мея…

– Эй! Нормальное еврейское имя. Бабушка Калерия дала его дочери по святкам.

Лада взвизгнула и захохотала в голос.

– Бабушка Кавалерия, назвала кровиночку Сало-имея.

– Тю, дурносмех. Твоё имя тоже можно исковеркать.

– Тётка еврейка?

Тина усмехнулась.

– Грамотейка нашлась. Как может тётка быть еврейкой, если оба родителя русские.

Лада хлебнула воды из бутылки, попыталась успокоиться. Немного истеричный смех клокотал в горле.

– Всё. Всё. А то помру, как Хулиан дель Кас-с-с-аль¹.

– Это как же? – поинтересовалась Тина, бросила взгляд на дисплей телефона. – Через полчаса приедем. Пора собираться.

– Он помер от смеха. Ой, ну и имечко у поэта, – хрюкнула Лада.

– Хватит! – прикрикнула на подругу Тина, видя, что смех подруги стал слегка истеричным. – Иди умойся.

Они вышли из поезда на крохотной станции. Лада успокоилась и теперь угрюмо поглядывала по сторонам. Небольшое здание из красного кирпича явно знавало лучшие времена, на крыше сохранились башенки, но их оконца зияли тёмными провалами, флюгер, изображающий паровоз, согнулся и поскрипывал под порывами ветра. Современные пластиковые окна изуродовали старинный фасад, придав ему вид молодящейся кокотки.