Передовая начиналась в цехе

Если говорить о главном щите управления, где мы жили и работали, то в дни осады здесь также взорвалось несколько снарядов и бомб.

Однажды один из наших мастеров прилег отдохнуть после смены. Во время налета едва он успел отскочить за колонну, как кровать разнесло вдребезги упавшими бетонными глыбами.

Во время обстрела загорелся трансформатор. Он стоял на железнодорожной платформе, которую не успели вывезти за Волгу. Когда вспыхнуло масло в трансформаторе, пламя поднялось выше станции. Это было ночью. Гитлеровцы увидели начавшийся пожар и открыли огонь из орудий. Это был их обычный варварский прием — пытаться сеять панику в такие моменты, разбрасывать пламя взрывами снарядов. Несмотря на опасность, все, кто был в цехе свободен от вахты, выбежали с лопатами, стали тушить пожар. Пламя сбили, спасли оборудование, стоявшее рядом.

Опасность преследовала повсюду. Как-то мы переходили механическую мастерскую. Гаубицы открыли огонь. Мы бросились наземь. Полетели осколки. Нас не задело. Ползком перебрались под железнодорожные вагоны. Перебежками добрались до механической мастерской. Были срочные дела, связанные с ремонтом оборудования. Надо было выточить детали взамен разбитых, чтобы обеспечить работу агрегатов. Обстрел закончился так же внезапно, как и начался. Когда мы возвращались обратно, то увидели: снаряды изрыли землю в том самом месте, где сначала пережидали обстрел. Постояли над этой воронкой, поговорили, даже пошутили о том, что вот, мол, как верно поступили, что поторопились к станкам, и пошли снова на смену…

Враг рвался к Волге. Коллектив электростанции получил приказ минировать здание и агрегаты. Об этом вспоминал К. В. Зубанов:

— С каждым днем тревожнее становилась обстановка. В северной части города бои шли в цехах заводов. Мысль о том, что фашисты могут ворваться на станцию, была самой страшной для нас. Получив приказ, стали минировать главный щит управления, котлы, турбины, кабельный канал. Таскали ящики с аммоналом, раскладывали на станции. Во время дежурств на главном щите управления, когда начинались обстрелы, закрывали взрывчатку листами железа. По существу мы жили на аммонале. В конце октября получили приказ разминировать станцию. Мы поняли — миновала угроза захвата гитлеровцами станции. Сразу стало легче…

Сталинградские энергетики были солдатами переднего края. И хотя в своих руках вместо винтовок они держали инструменты, день за днем рабочие участвовали в битве на Волге. Каждый киловатт-час электроэнергии, выработанный s период осады, был вкладом в героическую оборону города. Обычное рабочее место электрика, водосмотра или слесаря становилось сродни „солдатскому рубежу. Линия фронта проходила в те дни и в машинном зале станции, и в котельном цехе, гараже, мастерской. Мужество солдат Сталинграда было примером для рабочих электростанции. И в то же время о стойкости коллектива СталГРЭС знали бойцы, сражавшиеся в тех местах. „Оглянешься, посмотришь, а станция дымит, — говорили защитники города. — Немцы ее бьют, бьют, а она все не сдается и дымит, и нам веселее становится, и фрицев лучше бьем“.

В летописи СталГРЭС тех дней осталось немало примеров самоотверженной работы. За все месяцы осады в коллективе электростанции не было случая, чтобы кто-нибудь покинул свое рабочее место, бросил без присмотра оборудование, не вышел на ремонт агрегатов, трубопроводов или кабелей во время артиллерийских обстрелов или воздушных налетов.

23 сентября взрывом снаряда разорвало кабели, идущие на водонасосную и в другие цехи станции. Обстрел еще продолжался, когда группа специалистов, покинув укрытие, бросилась к месту аварии. Самоотверженно работали начальник цеха Львов, мастера Воскобойников, Разумейченко, электрик Сосновский, электромонтер Карачинский. Под ураганным огнем они ремонтировали поврежденные участки.

В дни осады города на территорию Сталинградской ГРЭС упало 800–900 снарядов, из них свыше 200 снарядов взорвалось в цехах [54] .

Фронтовая электростанция. После обстрелов специалисты, выходя из окопов и подвалов, спешили осмотреть здание, электрооборудование, каждый уголок территории. Ежедневно энергетики собирались на планерку, где руководители цехов докладывали: какие повреждения нанесены станции и как устранить их в создавшихся условиях, чтобы бесперебойно работали агрегаты. В этой кропотливой работе, продолжавшейся изо дня в день, был беспримерный поединок с врагом, рвавшимся к Волге.

54

См.: Огни Волгоградской ГРЭС. Волгоград, Ниж. Волж. кн. изд-во, 1962, с. 85.

Во многих документальных фильмах, посвященных обороне Сталинграда, есть такие кадры: в момент воздушной тревоги рабочие укрываются в металлических вертикальных убежищах, напоминающих снаряд в рост человека. Сквозь прорезь в броне рабочие наблюдают за работой. приборов. Такие металлические убежища были сделаны рационализаторами СталГРЭС. Об этом говорил А. Н. Землянский:

— Вспоминая об этом времени, хочу подчеркнуть, что творческая мысль энергетиков не только не угасала в обстановке постоянной опасности, но становилась более активной. Только благодаря творческим усилиям специалистов мы могли ежедневно налаживать оборудование, которое фашисты выводили из строя. Рационализаторы сделали и персональные бронеколпаки, которые стали реликвиями дней обороны. Что собой представляло это металлическое убежище? Корпус сварили из двух листов металла, между ними насыпали песок, сделали дверцы и прорезь на уровне глаз. Колпаки стояли у стенка перед главным щитом управления и в других местах. Как только начинались обстрелы или бомбежка, дежурный укрывался в таком колпаке и сквозь отверстия наблюдал за работой приборов. Бронеколпаки изготовили в нашей механической мастерской. Они надежно защищали от осколков. Творческая энергия постоянно оставалась на переднем плане в нашей работе. Именно благодаря высокой квалификации каждого специалиста продолжало биться сердце нашей станции…

Всего за десять месяцев 1942 года СталГРЭС выработала 385 миллионов киловатт-часов электроэнергии… [55]

На территории электростанции ремонтировались воинские автомашины, „катюши“, пулеметы, походные кухни, электроприборы. Работники каждого цеха выполняли срочные задания фронта. Только с августа по ноябрь 1942 года в период ожесточенного обстрела СталГРЭС специалисты механического цеха отремонтировали 7 „катюш“, 15 пулеметов, 15 автомашин, 1 танк, 10 походных кухонь. За месяцы осады электроцех зарядили 100 аккумуляторов для артиллерии, зенитных батарей и машин [56] .

55

См.: Огни Волгоградской ГРЭС, с. 29.

56

Там же, с. 81.

4 и 5 ноября армада гитлеровских самолетов совершила налет на электростанцию. За два дня фашистские варвары сбросили 150–200 бомб. Все агрегаты были выведены из строя.

Пройдет всего несколько недель, и в машинном зале вспыхнут огни электросварки. Начнется возрождение станции.

Подвиг судостроителей стал одной из героических страниц истории города. С первого до последнего дня осады на заводе оставались замечательные специалисты, которые самоотверженно трудились, выполняя боевые заказы фронта.

23 августа 1942 года. Как и на других предприятиях Сталинграда, мужеством был отмечен этот день на судоверфи. Узнав о прорыве фашистов к тракторному заводу и варварской бомбардировке жилых кварталов центра города, судостроители действовали так, как действуют бойцы переднего края перед вражеским натиском. Когда по цехам предприятия разнеслась тревожная весть, рабочие еще крепче сжали в руках инструменты, прибавили скорости станкам и машинам. В эти первые сутки судостроители собрали рекордное за предыдущее время количество танковых корпусов.

Фашистские самолеты разрушили железнодорожные коммуникации, которые связывали судоверфь с тракторным заводом. Собрав руководителей цехов и отделов, директор судоверфи В. М. Фомин объявил о том, что получен приказ немедленно приступить к эвакуации предприятия [57] . Предстояло демонтировать и погрузить на баржи десятки станков и другое оборудование, а также отправить в тыл страны многих специалистов.

Днем и ночью в Сталинграде гремела канонада. Рабочие судоверфи были готовы в любой час выступить с оружием в руках на защиту родного города. Более двухсот судостроителей стали бойцами истребительного батальона. Его командиром был бывший пограничник И. Г. Трегуб, комиссаром директор судоверфи В. М. Фомин. В штабе батальона хранилось оружие, проводились занятия по огневой и тактической подготовке.

57

Федосеев П. От речных барж до морских судов. Волгоград, Ниж. Волж. кн. изд-во, 1967, с. 26.