Передряга

Андрей нажал кнопку звонка, несколько раз глубоко вдохнул, успокаивая тяжелое дыхание. Открыли почти сразу же. Белобрысый худосочный, хотя и жилистый парень, наверное, ровесник Андрея, смотрел прямо, не скрывая настороженности.

— Что нужно? — не слишком приветливо поинтересовался хозяин.

— Вы — Степан?

— Ну, предположим.

— Павел вам звонил, — начал Андрей.

Парень улыбнулся. Улыбка у него была приятная, открытая.

— Ты — Андрей, да?

— Андрей.

— Проходи. — Степан шагнул в сторону. — А где Пашка?

— Его… — Андрей замялся. Он не очень-то хорошо представлял себе, как станет объяснять Степану, что Павла несколько минут назад застрелили. Здесь, в подъезде. Не поворачивался у него язык. — Его задержали на работе. Что-то важное.

— А, ну ясно.

Квартира у Степана оказалась приличной «двушкой», с вместительной прихожей и довольно большой кухней. В кухню хозяин и пригласил гостя.

— Понимаешь, старик, в комнате Машка с малым нянчится. Да и кофе удобнее в кухне заваривать. Всё близко. Не приходится с кружками носиться туда-сюда. Ты проходи, проходи, не стесняйся. — Степан сгрёб с пластмассового стула газеты, бухнул их на подоконник. — Присаживайся. А что за дело-то? Пашка толком ничего не сказал:

Хозяин поставил на огонь кофейник, подсел к столу, закурил.

— Тут, старик, вот какая свистопляска. — Андрей вытащил из кармана сертификат, положил на стол. — Вчера взрыв на Маяковской был, слышал?

— Что-то такое говорили в новостях, но я краем уха только и зацепил. Теракты ведь не по нашей части. А тут пеленки надо гладить, то, се. Телек бурчит так, для фона. — Он снял кофейник, разлил напиток по кружкам. — Ну, и что там со взрывом этим?

— Да, понимаешь, ребята из ППС, первыми прибывшие на место происшествия, нашли во взорванной квартире несколько таких вот сертификатов. — Андрей придвинул Степану бумагу. — Павел сказал, ты по ценным бумагам специалист. Может, объяснишь, что это за акции, сколько стоят, что они могли делать в той квартире? Хотя бы предположительно.

Степан придвинул сертификат, покрутил в руках, проверил на свет, хмыкнул.

— Ну, что тебе сказать. Бумага, которую я держу в руках, на сегодняшний день стоит примерно семь с половиной тысяч долларов. Смотря где продавать. Правда, в Москве с такой суммой никто связываться не станет. Тут работают крупнее. Сертификат на десять тысяч акций, на предъявителя. Такие бумаги выпускают, чтобы снизить расходы на печать. Напечатать акцию тоже ведь денег стоит. И не маленьких, скажу тебе. А тут сразу десять тысяч. На предъявителя, для удобства клиента и для снижения стоимости. На каждого покупателя новые акции шлепать — никаких денег не напасешься. Разоришься за год. Что же касается курса, то он явно занижен, но с этим ничего не поделаешь. Правления предприятий частенько проделывают похожие штуки.

— Зачем?

— Объясняю. Кофе еще хочешь? Нет? Ладно. Смотри. Я директор завода, запускаю через своих людей информацию, что в скором времени завод подписывает контракт с… ну, скажем, с «Мерседесом». Буржуи ставят свои линии, привозят комплектующие, работают их специалисты. Иначе говоря, с конвейера сходит натуральный «мерс». Акции сразу же подпрыгивают в цене. И очень значительно. Я продаю свою часть акций, навариваю на этом колоссальные деньги, а потом говорю: «Какой „Мерседес“? Какой контракт? Кто сказал эту чушь? Никакого контракта. Выпускали, выпускаем и будем выпускать только передовой „Запорожец“». Это так, к примеру. Акции снова падают, и я скупаю их назад, но уже по прежней цене.

— А зачем скупать?

— Чтобы восстановить свой пакет. Какой же я директор без пакета? У меня и права голоса тогда не будет. Меня собрание акционеров запросто может отстранить. В итоге акции снова у меня, а разницу в курсах кладу себе в карман. С одной такой операции можно озолотиться. Так ведь это еще и без налогов.

— Как? Они что, налоги не платят?

— Нет, конечно. Как их проверишь? Директор ведь не станет все зги свои махинации в реестр акционеров вносить. Он этот реестр контролирует целиком и полностью.

— А как иначе?

— Да очень просто, запишет, что те, у кого он купил, продали акции тому, кому он продал. У него-то на руках прежний пакет. Чтобы его поймать, надо очень и очень постараться.

Андрей подумал, поболтал в чашечке остатки кофе.

— А с этим Смоленским заводом чего?

— Да то же самое. Не так давно, может быть, пару месяцев назад, прошёл слух, что с кем-то из штатовцев собираются заключать договор о партнерстве, но курс подрос, потом снова опустился. И всё. С тех пор тишина.

Степан покуривал, наблюдал за гостем.

— Скажи, а если бы такой договор был подписан, что произошло бы с акциями?

— У-у-у, старик, для акционеров наступил бы вечный праздник.

— Для всех?

— Абсолютно.

— Почему?

— Да потому, что импортяги настояли бы на реальном курсе. То есть правлению завода пришлось бы во всеуслышание объявить обоснованную цену акции, которая включает в себя кучу самых разных активов.

— И какова же обоснованная стоимость смоленских

— Порядка пятнадцати долларов. А уж когда с конвейера сойдет первая машина, акции поднимутся долларов до двадцати, я думаю.

Американские линии тоже вошли бы в стоимость.

— А сейчас торгуют по восемьдесят центов?

— Точно.

— Сволочи!

— Ну, старик, никто не идеален. Сейчас время накопления первичного капитала. — Степан отпил кофе, прикурил новую сигарету. — Плюс к тому правлению пришлось бы разрешить пространственный арбитраж.

— Это ещё что такое?

— А это значит, что я и ты могли бы скинуться, купить акции здесь, в России, а продать уже за бугром, за «зелёные». Наверное, правительство установило бы определённый максимум возможного количества продаваемых за бугор акций, но те же существующие двадцать процентов — это и так очень много. Целое состояние.

— Ладно. Такой вариант. Допустим, подобная сделка с иностранцами действительно имеет место быть. Как тогда станут развиваться события?

— Ну, для начала ни ты, ни я ничего об этом не узнаем.

— Почему?

— Да потому, что информацию закроют самым строжайшим образом. Никакой утечки. Брокеры — люди ушлые. Просочится слушок — считай, что всё накрылось.

— Что накрылось?

— Скупка. Или ты думаешь, правление завода и люди в правительстве, знающие о контракте, будут сидеть сложа руки и наблюдать, как дядя Вася с завода богатеет? Да ничего подобного. Они сами постараются скупить максимальное количество бумаг, прежде чем история получит огласку. У нас не Штаты. За подобные манипуляции уголовной статьи не предусмотрено.

Андрей поджал губы.

— Скажи, а что будет, если правление и те самые люди в правительстве узнают, что кто-то начал скупать акции в обход них?

— Старик, точно ответить на этот вопрос тебе смог бы только человек из правления или правительства. Но думаю, что для начала они постараются выяснить, кто этот скупщик, откуда у него информация и сколько он уже успел захапать. Речь ведь идёт даже не о десятках, а о сотнях миллионов долларов.

— Подключат ФСБ?

— Возможно.

— А когда найдут и всё выяснят?