Передышка в Барбусе

— Вином, — сказал Мрак, — ноги?

— Ноги, — ответил Агиляр со злорадством. — Хорошим вином!

— Не худо быть советником?

— Тцаром побыть ещё не худее, — ответил Агиляр. Мрак не ответил, всматривался в темноту. Там смутно виднелся человек в длинной бесформенной одежде. Настолько бесформенной, что нельзя ничего сказать о сложении, но явно дороден, в плечах широк. Рукава халата опускаются чуть ли не до кончиков пальцев, но запах подсказал, что пальцы достаточно толстые, кровь должна застаиваться из-за тесных золотых перстней и колец, кожа лоснится от душистого масла. На голове высокая раззолоченная шапка, с боков опускаются уши из дорогой материи, тоже расшитой золотыми нитями, украшенной рубинами, изумрудами, опалами и какими-то сиреневыми камешками.

Агиляр спохватился, сказал с поклоном:

— Ваше Величество, вот этот человек... Взгляните, он — как две капли воды!

Из темноты раздался раздраженный голос:

— А что тут увидишь?

Тцар вышел на залитый лунным светом участок. Одежда на нём вспыхнула и заблистала даже при таком скудном освещении. Мрак невольно подумал, что Агиляр прав: на кого ни нацепи вот это великолепие, того и будут принимать за тцара. Даже если будет хоть козлом рогатым, будут смотреть только на корону.

Он молчал, Агиляр с тревогой всмотрелся в его лицо, оглянулся на тцара:

— Ваше Величество!.. Я сделал всё, что вы желали! Тцар кивнул, пророкотал сильным голосом:

— Тогда не будем тянуть время.

Агиляр обеими руками бережно снял с головы тцара раззолоченную шапку. На плечи упали чёрные смоляные кудри, густые, обильные. Сейчас он смутно смахивал на атамана разбойников, а также на того здоровяка, которого Мрак видел, когда наклонялся над спокойной водой озера.

— Похожи, — признал Мрак. — Но кого это обманет? Тцар смотрел высокомерно, а старик сказал быстро:

— Всех! Ты не понимаешь, все видят прежде всего Тцарский блеск. Входя в зал, видят роскошь зала, идут по ковровой дорожке к трону, а там блеск золота, драгоценных камней, ароматы...

Мрак прервал:

— Я про тех, кто ближе. Таких, как ты.

— Таких немного, — ответил старик. Посмотрел на тцара, добавил: — Его Величество подтвердит, что самый близкий — я. Но и я сейчас настолько поражён сходством... Пока различие только в одежде да в волосах. Да, волосы... Именно волосы делают вас разными людьми! И, конечно, запах. От тцара пахнет дорогими благовониями, от тебя — лесным зверем... Словом, я не стал бы задерживаться, Ваше Величество...

— Погодите, — сказал Мрак. — Это ты мне верещишь, как сорока, а тцар слова не сказал. Может, ты всё брешешь. Мы договариваемся на две недели, так?

Тцар кивнул нехотя.

— Можно и больше, — сказал он густым и сильным, но каким-то чересчур мягким голосом. — Но пусть будет две недели, ладно.

— Где встречаемся?

— Я знаю одну уютную пещеру у Лиловых Мечей, — начал тцар, но Агиляр решительно прервал:

— Нет, это блажь, совсем уж превращаться в отшельника!.. Ваше Величество, вы, как мы и договаривались, отправитесь во владения моего кузена Чёрного Листа. Вам будет оказан лучший приём, и вы сможете без помех и забот составлять карту...

Тцар сказал торопливо:

— Да-да, ты прав. Поспешите.

Он начал сбрасывать одежды. Сбрасывал, сбрасывал. У ног его уже блистала целая груда, а он всё сбрасывал. Мрак, у которого всей одежды была родная волчовка, которую так не любил менять на что-то иное, из-за чего всякий раз заказывал кожевникам точно такую же, стоял голый и терпеливо ждал.

Агиляр так умело помогал тцару раздеваться, что Мрак заподозрил, что тцар вообще не умеет этого делать сам. Когда тцар остался в чём-то вроде сверкающей дорогим шелком набедренной повязки, Агиляр помог ему облачиться в волчовку, а уж затем начал объяснять Мраку, что надевать сперва, а что потом. Мраку он помогать не стал, явно тцар потом его не допустит к себе.

Напоследок старик упрятал дико торчащие волосы Мрака под Тцарский платок тонкой работы, затем хотел нахлобучить шапку, но Мрак воспротивился:

— Ещё и шапку? При такой жаре? Да вы там рехнулись?

Агиляр сказал упрямо:

— Его величество поверх этой шапки носит ещё и Тцарский колпак или корону. Это обязательные атрибуты власти. Давай надевай. У тебя должен быть привычный Тцарский облик, тогда никто ничего не подумает.

Он повернулся к тцару, старательно разлохматил ему волосы, стараясь придать вид как можно более дикий. Хотел даже вымазать грязью, но Мрак обиделся:

— Это я грязный? Потный — да, лето не мылся... хотя сколько того лета, но чтоб грязный?

Старик сказал тцару, на Мрака не обращая внимания:

— Главное, Ваше Величество, вы идите вот так... нет, вот так, как зверь! И зыркайте, зыркайте из-под бровей по сторонам... Брови у вас... соответствующие. Если что не нравится, тут же вот так приподнимите верхнюю губу, чтобы клык показать... это действует, у меня всякий раз мороз по коже... Не получается? Странно, а у этого зверюки как бы само собой. Но это ничего, вид у вас такой, что все и так разбегутся, будто перед набегом гиксов.

Тцар старательно копировал манеру Мрака, наконец старик остановил:

— Всё хорошо. Для вас вовсе не обязательно вживаться в его личину. Просто выйдите, а потом... потом, как уговорено. Это ему будет потруднее... Нет-нет, не брыкайся, я буду всё время рядом.

Тцар молча кивнул, забросил на спину дорожный мешок и вышел из тени на улицу. Мрак смотрел, как на самого себя со стороны. Тцар запустил пятерню в затылок, почесался, потом поскрёб в подмышках, скотина, неужели и он так делает, а потом... Мрак не поверил глазам: тцар выудил что-то мелкое из волос на голове, долго рассматривал под лунным светом, потом сдвинул большими ногтями обеих рук. Мраку почудился легкий треск.

— Скотина, — ахнул он. — Да у меня сроду вшей не было!.. Блохи — да, да и то не на... совсем не, но чтоб вши...

Старик вцепился в него, как клещ, оттаскивал, а тцар, как будто ощутив угрозу, пошёл вдоль улицы широкими шагами, вскоре исчез за тёмным поворотом.

— Это он так шутил, — сказал наконец Агиляр с великим изумлением. — Фу, как одежда меняет человека... Чтоб Его Величество да расшутился?

— Я бы за такие шуточки, — проворчал Мрак озлобленно.

— Тихо, — сказал старик. — Сейчас мы отправимся обратно...

— Куда, в корчму?

— Во дворец, дурень!..

— А как на воротах?

Старик отмахнулся с пренебрежением.

— Какие ворота?.. В любом дворце, в любой крепости прежде всего копают подземный ход. Чтобы можно было убегать, если враг осадит, или же, напротив, привести тайком подмогу... Пойдём. Ты здоровый, отодвинь-ка вот тот камень...

Мрак отодвинул, он уже чуял обострившимся нюхом, как тянет снизу холодом. Старик пошёл первым, в темноте слышен был стук огнива, вспыхнул факел. Мрак двигался за стариком, чувствуя себя странно и нелепо в такой одежде.