Переиграть войну! В «котле» времени.

В этот момент Сотников, неверяще смотревший на нашего Сашу, заплакал… Заплакал по-мальчишески, навзрыд, вытирая глаза грязными кулаками… Мы остолбенели.

Саня откашлялся, а потом протянул Сотникову свою флягу:

– На, выпей лейтенант. А потом спать иди. Это приказ.

Артиллерист схватил флягу и сделал здоровенный глоток. Ух, еж твою… Глаза у него полезли из орбит, слезы брызнули с новой силой, он разевал рот как рыба, выброшенная на берег. Из жалости я сунул ему в руку стакан с водой. Я на вас бы посмотрел, если бы вы напиток «Специальный» так маханули. Это командир не подумал. В «Специальном» 64 градуса будет и травок разных много, поэтому во рту крепость не ощущается, но для непривычного горла - кошмар.

Поняв, что разговора сегодня не получится, командир сказал сакраментальное:

– По команде «Отбой!» наступает темное время суток!
– и добавил свою любимую предотбойную присказку, - кто последний спать ложится - тот дурак, и гасит свет!

…………..

Утром меня разбудили голоса, доносящиеся снаружи. Спал я в большом сарае на чердаке, бок о бок с Бродягой, который наотрез отказался уходить от своих любимых радиоигрушек.

Подойдя на четвереньках к слуховому оконцу, в котором даже стекла не было, я выглянул во двор. У большой бочки умывались Люк, Казачина и хмурый, не выспавшийся Док, а чуть поодаль толпились четверо вчерашних окруженцев. Интересно, что двое из них, совершеннейшие щеглы лет по девятнадцать, заинтересовано разглядывали «наших», но не знали, как завязать разговор, а вот двое бойцов постарше (явно больше четвертака служивым), настороженно присели в тенечке у забора. На лбу одного из них лиловела здоровенная шишка, которую я разглядел, даже не смотря на, то, что нас разделяло метров пятнадцать-двадцать. «Да, крепко его вчера приложили!» - подумал я и стал спускаться с чердака.

Подойдя к нашим, я, первым делом поинтересовался у Дока, как там раненые?

– Ничего особо страшного, но они без должного ухода по лесам сколько мотались? Так что им отдых нужен и питание здоровое.

– Ну, насчет питания, это мы как раз сегодня придумывать будем…

Я угостил Дока сигаретой.

– А ты как, намучался ночью?

– Да не, фигня. Просто нам, по-хорошему госпиталь разворачивать надо. А то, сколько таких еще будет. А у меня и бинтов то с гулькин хрен.

– Все будет путем, Серег - постарался успокоить я нашего медика, - и лекарства и перевязочные материалы добудем. Складов то не оприходованных вокруг сколько!

Один из сидевших у забора бойцов встал и подошел ко мне:

– Товарищ… командир… Табачком не угостите? А то неделю без курева… - сказал он, просительно глядя на нас.

Док сунул руку в карман штанов, собираясь достать оттуда пачку сигарет. Я остановил его, положив руку на плечо.

– Конечно товарищ боец. А обращаться ко мне можно по званию - товарищ старший лейтенант, - и подумав, добавил, - госбезопасности.

После чего достал из пачки сигарету, у которой я еще вчера, заранее, обрезал фильтр, и протянул солдату.

– А товарищ ваш, что же, не курит?

– Курит, отчего же, но он скромный у нас. Да и страшно ему, что вы из ГУГБ. Вон, как его вчера отделали, а он из бывших «врагов народа», - добавил он в полголоса.

– Товарищ боец, подойдите сюда!
– обратился я к «ушибленному».

Тот с видимой неохотой поднялся и подошел ко мне.

– Рядовой Трошин, товарищ командир!

Я протянул ему сигарету.

– Вы на нас не обижайтесь, товарищ Трошин. Сами должны понимать, время военное, ночь. И потом, вас же не зарезали…

Трошин угрюмо посмотрел на меня, видимо раздумывая, как бы повежливее от меня отвязаться.

– Вы кем до войны были, товарищ боец?

– Военным.

– Кем именно? В каких войсках служили? Звание?

– А с чего вы решили, что я не рядовой, гражданин… - он замялся, не зная, как ко мне обратиться.

– Не гражданин, а «товарищ старший лейтенант госбезопасности». Не в тюрьме, вроде, находимся.

– А вам то, что за дело, товарищ старший лейтенант?

– Хотелось бы знать, с кем в ближайшее время воевать вместе придется.

Док, заинтересовано слушавший наш диалог, вдруг протянул Трошину руку:

– Военврач третьего ранга Кутяев. Можно просто, Сергей!
– А, когда тот удивленно пожал ему руку, добавил.
– Вы со старшим лейтенантом Окуневым лучше не спорьте, а то он обидчивый очень - может для симметрии вам и второй глаз подбить!
– и, подмигнув, обалдевшему Трошину, заливисто расхохотался.

«Ну и шуточки у вас, товарищ КМН третьего ранга», - подумал я и в ответ на подобное представление быстро нажал на точку в основании Сережкиной шеи. Тот взвыл, и отскочил на пару метров:

– Вот видите, товарищ Трошин, даже мне достается!
– корча рожи, сказал Док.
– Так что вы с ним поласковее будьте! Со всей, так сказать, нежностью…. Все, ухожу, ухожу, ухожу. К тому же меня там ранбольные уже зовут. И грудастые медсестры…

Однако своей выходкой наш доморощенный психолог таки разрядил обстановку. С обалделым видом и кривоватой улыбкой, Трошин смотрел, как наш штатный «кловун» уходит в сарай.

– Так все-таки, товарищ Трошин, вы кем были?
– продолжил я нашу прерваную беседу.

– Майором я был, комдивом.

– И что за дивизион был?

– Гаубичный.

– И когда же вас разжаловали в рядовые?

– А следствие начали, так и разжаловали.

– В каком году?

– В тридцать девятом.

– А почему не посадили?

– А то уж вам лучше знать, товарищ старший лейтенант г о с б е з о п а с н о с т и, - и он выделил последнее слово голосом.

– Вас как зовут, боец Трошин.

– Вячеславом Сергеевичем.

– А меня - Антоном Олеговичем, так что будем знакомы, Вячеслав Сергеевич. И вы, это - не дуйтесь как мышь на крупу. Сейчас не дуться, а воевать надо.

– Ага, вы навоюете, то-то у вас бойцы толпами вокруг ходят и оружие грудами свалено… - и он вызывающе посмотрел на меня.

– И оружие будет, и бойцы. А что до умения # так мы вчера впятером неплохо штаб немецкого полка пощипали. И без своих потерь. А вы чем похвастаетесь?

– А мы стояли до конца!

– … и оставили свой пост без приказа, - я понимал, что хамлю, но что-то майоро-солдат борзеть начал.
– И, кстати, для вас у меня работенка есть.

От моей вставки Трошин сбился и потерял напор.

– Возьмите остальных бойцов и соберите по сараям весь металлический мусор: обручи от бочек и кадушек, гвозди, вообщем, все, что найдете.

– А это еще зачем?
– опешил Трошин.

– Вам термин «готовый поражающий элемент» знаком, товарищ бывший майор? Если да, то выполняйте!