Переиграть вселенную или здравствуйте, я ЧЕЛОВЕК!

«последствия». У их женщин нет подобных симптомов. В такие моменты он с

сомнением смотрел на меня, но я улыбалась ободряюще и сама торопила к

мотолайеру. Не дай Боже передумает и вернет обратно, а там… А там ничего

хорошего меня не ждет. Я храбрилась, держала маску, как могла, и кто бы

знал, скольких усилий мне это стоило.

Мы жутко уставшие, но довольные собственной удачей, отдалялись все

дальше и дальше от родных мест Джохайла и Картариана. Драссерд

выглядел неважно. Осунувшееся лицо с гранатовыми паклями волос и

нахмуренные брови говорили о том, что пока рано расслабляться. Вся дорога

проходила в напряжении. Мы больше не пытались говорить или поддеть друг

друга, настолько были измотаны и изнурены, как морально, так и физически.

– Впереди горы, - устало прошептал он, сбавляя скорость на нашем

«недоКавасаки».

– Вижу, - мы остановились на небольшом холме и смотрели вдаль, где

высились заснеженные пики скал. Как мы там пролетим, ума не приложу.

Слишком высоко и слишком опасно. Мотолайер такой подъем не возьмет. –

Что делать будем?

– Другого пути все равно нет, - ответил Джохайл.
– Будем пробираться, только

боюсь, что на этот перевал у нас уйдет не один день.

– Плевать, - отмахнулась я. Мне уже ничего не страшно. Устала бояться, а

назад пути нет, поэтому, если нужно преодолеть горы, преодолею.

– Ты отчаянная, - с сарказмом заметил он. – И очень странно, что не ноешь от

всего этого, другая бы на твоем месте давно сдалась, а ты упрямая.

– Джохайл у меня есть очень сильный стимул для такого упорства, - и

погладила рукой все еще плоский животик.
– Я не могу его потерять. Он все,

что у меня есть в этой проклятой Галактике.

– И все ваши женщины такие?

– Большинство, - кивнула я. – Материнский инстинкт впитывается с молоком

матери и сильнее других человеческих качеств. Мать будет до конца бороться

за ребенка и не задумываясь отдаст свою жизнь за собственное дитя. Такова

наша природа.

– Это глупо, - что бы ты понимал? Вступать в дискуссию не было ни сил, ни

желания. У них другие, иные взгляды на жизнь. В этом я смогла убедиться за

то недолгое время, что пребываю на Каспии. Существа жестоки, эгоистичны и

корыстны все без исключения. Каждый ищет для себя выгоду, ничего не

предлагая взамен. Я так не умею, да и не хочу.

– Нужно пролететь, как можно больше, пока опустится ночь, - решила я

перевести тему. – Да и место для ночлега нам нужно найти.

130

Джохайл хмыкнул и завел двигатель. Желтый «симпатяга» мигнул и поднялся

вверх на пару метров. Мы медленно продвигались меж скалистых гор. Внизу

раскрыли «пасти» глубокие расщелины, где в темноте бездны ничего

невозможно разглядеть. Я вцепилась в Джохайла и боялась смотреть вниз,

так как жуткая пропасть была готова в любое время принять нежданных

гостей, то есть нас. Господи, хоть бы этот «недоКавасаки» не подвел, иначе

так и ухнем вниз. Купол не давал нам окоченеть от холода. Снежные вершины

грозно нависали над нами и любое неверное движение могло плохо для нас

закончится. А еще я переживала за шумный двигатель мотолайера. В горах

нельзя шуметь, иначе лавина сожрет того, кто потревожил их первозданную

тишину.

Мне казалось, что местность вообще не изменяется. Хорошо, что габариты

«недоКавасаки» позволяли пролетать в труднопроходимых местах. Мы

двигались черепашьим ходом, потихоньку продвигались вперед. Особенно

страшно было, когда «недоКавасаки» опускался вниз каньонов. Вот тогда мне

казалось, что шум мотолайера соберет своим громким звуком весь снег в

округе и нас просто засыплет. Но слава Богу, этого не случилась.

Единственным неудобством были ночевки. Не привыкла я к этому, да и навряд

ли вообще когда-нибудь свыкнусь. Не мое это, не мое. Пару раз Джохайл

предлагал вернуться, но я была категорична.

Пальцы задеревенели от цепкого захвата и уже совершенно не слушались, а

мой сопровождающий молодец, держится уверенно и твердо. Знает, что

делает. Боже, если бы он не согласился на это рисковое путешествие, что

стало бы со мной? Я гнала эти мысли прочь, но они, как назойливая муха

постоянно крутились рядом. Картариан, как он мог? Неужели я тварь

бессловесная и не имею никакого права голоса? В их мире, видимо да. А

главное заявил, что сделать это нужно тайно, что я даже не догадаюсь о

совершенном преступлении, только поздно «дорогой», я все знаю и не

позволю случиться непоправимому. Оставайся со своим эгоизмом сам.

За мыслями я не заметила, как мы влетели в небольшую пещеру, а там внизу

осталась пропасть. То есть, если Джохайл захочет от меня избавиться, то

просто оставит здесь подыхать, ведь выбраться без посторонней помощи

отсюда невозможно, разве что камнем вниз и оставить после себя кровавое

месиво.

Заглушив двигатель, Джохайл убрал купол и я снова ощутила всю прелесть

горной погоды. Собачий холод пробирал до костяшек в пальцах. Драссерд

даже не дернулся от такого резкого перепада температуры, а спешившись,

начал осматриваться. Я тоже не стала сидеть на месте, а оказавшись на

твердой земле, стала пританцовывать и растирать плечи руками.

– Думаю, сегодняшнюю ночь переждем здесь, - он ногами отшвырнул

небольшие камешки и достав из багажника наши маленькие пожитки,

которые мы успели прикупить по дороге, стал на земле расстилать плотное

одеяло.

– Н-на ут-тро з-здесь б-будет д-два око-чче-невших трупа, - стуча зубами,

проскрипела я. Предыдущие две ночи мы спали тоже в пещерах, но они были