Переиграть Вселенную или здравствуйте, я Человек!

— Ты отчаянная, — с сарказмом заметил он. — И очень странно, что не ноешь от всего этого, другая бы на твоем месте давно сдалась, а ты упрямая.

— Джохайл у меня есть очень сильный стимул для такого упорства, — и погладила рукой все еще плоский животик. — Я не могу его потерять. Он все, что у меня есть в этой проклятой Галактике.

— И все ваши женщины такие?

— Большинство, — кивнула я. — Материнский инстинкт впитывается с молоком матери и сильнее других человеческих качеств. Мать будет до конца бороться за ребенка и не задумываясь отдаст свою жизнь за собственное дитя. Такова наша природа.

— Это глупо, — что бы ты понимал? Вступать в дискуссию не было ни сил, ни желания. У них другие, иные взгляды на жизнь. В этом я смогла убедиться за то недолгое время, что пребываю на Каспии. Существа жестоки, эгоистичны и корыстны все без исключения. Каждый ищет для себя выгоду, ничего не предлагая взамен. Я так не умею, да и не хочу.

— Нужно пролететь, как можно больше, пока опустится ночь, — решила я перевести тему. — Да и место для ночлега нам нужно найти.

Джохайл хмыкнул и завел двигатель. Желтый «симпатяга» мигнул и поднялся вверх на пару метров. Мы медленно продвигались меж скалистых гор. Внизу раскрыли «пасти» глубокие расщелины, где в темноте бездны ничего невозможно разглядеть. Я вцепилась в Джохайла и боялась смотреть вниз, так как жуткая пропасть была готова в любое время принять нежданных гостей, то есть нас. Господи, хоть бы этот «недоКавасаки» не подвел, иначе так и ухнем вниз. Купол не давал нам окоченеть от холода. Снежные вершины грозно нависали над нами и любое неверное движение могло плохо для нас закончится. А еще я переживала за шумный двигатель мотолайера. В горах нельзя шуметь, иначе лавина сожрет того, кто потревожил их первозданную тишину.

Мне казалось, что местность вообще не изменяется. Хорошо, что габариты «недоКавасаки» позволяли пролетать в труднопроходимых местах. Мы двигались черепашьим ходом, потихоньку продвигались вперед. Особенно страшно было, когда «недоКавасаки» опускался вниз каньонов. Вот тогда мне казалось, что шум мотолайера соберет своим громким звуком весь снег в округе и нас просто засыплет. Но слава Богу, этого не случилась. Единственным неудобством были ночевки. Не привыкла я к этому, да и навряд ли вообще когда-нибудь свыкнусь. Не мое это, не мое. Пару раз Джохайл предлагал вернуться, но я была категорична.

Пальцы задеревенели от цепкого захвата и уже совершенно не слушались, а мой сопровождающий молодец, держится уверенно и твердо. Знает, что делает. Боже, если бы он не согласился на это рисковое путешествие, что стало бы со мной? Я гнала эти мысли прочь, но они, как назойливая муха постоянно крутились рядом. Картариан, как он мог? Неужели я тварь бессловесная и не имею никакого права голоса? В их мире, видимо да. А главное заявил, что сделать это нужно тайно, что я даже не догадаюсь о совершенном преступлении, только поздно «дорогой», я все знаю и не позволю случиться непоправимому. Оставайся со своим эгоизмом сам.

За мыслями я не заметила, как мы влетели в небольшую пещеру, а там внизу осталась пропасть. То есть, если Джохайл захочет от меня избавиться, то просто оставит здесь подыхать, ведь выбраться без посторонней помощи отсюда невозможно, разве что камнем вниз и оставить после себя кровавое месиво.

Заглушив двигатель, Джохайл убрал купол и я снова ощутила всю прелесть горной погоды. Собачий холод пробирал до костяшек в пальцах. Драссерд даже не дернулся от такого резкого перепада температуры, а спешившись, начал осматриваться. Я тоже не стала сидеть на месте, а оказавшись на твердой земле, стала пританцовывать и растирать плечи руками.

— Думаю, сегодняшнюю ночь переждем здесь, — он ногами отшвырнул небольшие камешки и достав из багажника наши маленькие пожитки, которые мы успели прикупить по дороге, стал на земле расстилать плотное одеяло.

— Н-на ут-тро з-здесь б-будет д-два око-чче-невших трупа, — стуча зубами, проскрипела я. Предыдущие две ночи мы спали тоже в пещерах, но они были ниже и поэтому казалось, что холод не такой уж и пронизывающий. Эта же пещера почти на пике горы.

— Замерзла что ли? — насмешливо спросил Джохайл, оборачиваясь.

— П-пред-дставь с-себе, — как можно еще и издеваться?

— Ущербная, — скривился он, и продолжил доставать из багажника остальное.

— Ж-живая, — обиделась я. Сколько можно издеваться? Сами вы черствые, холодные, бездушные, твердокожие, непробиваемые инопланетяне.

Джохайл достал какое-то странное устройство и навел его на проход. Через пару секунд вход был полностью закрыт плотной непрозрачной пленкой.

— Ч-что эт-то? — удивленно спросила я, тыкая пальцем в массу, напоминающую по качеству застывший канцелярский клей, только на ощупь был очень мягкий, как поролон. Но самое любопытное было то, что больше не сквозило. Интересно, где он раздобыл эту вещицу?

— Это всего лишь перевязочный антисептический материал при тяжелых ранах. Он медленно впитывается в тело, склеивая поврежденные сосуды и сращивая поломанные кости.

— Чего?

— Ну не могли же мы отправиться в путь без «аптечки», — хмыкнул Джохайл и потряс перед носом прямоугольной штуковиной. — Я его позаимствовал у Фарлоса, — довольно протянул драссерд. — Видишь, какое функциональное средство, — похвастался он.

— Зачем ты его зря потратил? — набросилась я на драссерда. Нам еще черт знает сколько лететь, а он такое ценное средство «разбазаривает».

— Ты же замерзла, — как идиотке пояснил он.

— Но это же. это же…

— Здесь его достаточно, успокойся, — я недоверчиво посмотрела на Джохайла и выхватила «перевязочный материал» из рук.

— Пусть у меня побудет, — пояснила я опешившему от такой наглости мужику. — Так надежнее.

Дальше мы поели на скорую руку и завалились спать. День выдался тяжелый. Хорошо, что драссерды не мерзнут и даже могут согревать. Он спеленал меня собой по рукам и ногам, не позволяя окоченеть от пещерного холода.

Глава 18

Проснулись резко, от странного грохота. На улице ночь давно и снова стало сквозить, а еще кто-то светит в глаза. Что это такое? Вроде мотолайер был полностью обесточен, тогда откуда свет? Не успела до конца оформиться мысль, как Джохайл стремительно поднялся и одними движением швырнул меня в сторону. Я больно приложилась плечом. Надеюсь, вывиха не будет. Оп-па, а это что? Почему наш «недоКавасаки» валяется рядом? Он же был практически у выхода.

Сам драссерд тоже не стоял на месте, он метнулся в противоположную сторону и я увидела, как лазер рассекает пространство, ударяясь о что-то твердое, которое тут же заискрилось. Блин, если бы не слепящий свет, то можно было бы разглядеть, кто к нам пожаловал, а так остается только догадываться.

Ответ, потревожившего наш отдых, не заставил себя долго ждать. Неизвестный или неизвестные, не знаю, сколько их там, тоже начали отстреливаться только с разъяренным рычанием:

— Я убью тебя Джох, — о нет, пусть это будет только сон. Он не мог нас отыскать, не мог. Мы же так тщательно заметали следы, почему? Мои руки против воли полезли в багажник, где в сумке находился нож.

— Братец ты совсем свихнулся, — отгавкивался Джохайл, перестав стрелять. — Мы уже подумали, что на нас напали, — чего он с ним беседы ведет? Давай обездвижь и делаем отсюда быстро ноги.