Перекати-поле

Поселили его в той же игровой комнате, откуда частично убрали сломанные вещи Дадли. Правда, теперь на окне оказалась решетка, а на двери со стороны коридора появилась щеколда. «Собираются держать меня, как узника?
– хмыкнул Гарри, оглядев эти украшения.
– Ну-ну, пусть развлекаются». Уж что-то, а задвижка не была для него преградой даже в четыре года.

На следующее утро Поттера разбудила «любимая» тетя громким криком: «Вставай!» - прямо над ухом и, едва он сел на кровати, залепила ему крепкую затрещину, добавив:

– Поторапливайся! Пора готовить завтрак. У Дадлика режим.

Он глянул на нее с отвращением, но промолчал и безропотно поплелся сначала в ванную, затем на кухню, где его поприветствовал недовольным взглядом дядя Вернон и угрожающе предупредил:

– Вздумаешь колдовать, выкину из дома.

Гарри сдержался и на этот раз, приступив к готовке.

После завтрака, во время которого его, можно сказать, не кормили, так как бутерброд из черствой булки с засохшим сыром едой назвать было трудно, Поттера заставили прибираться в доме, а когда он вымыл полы, выгнали на улицу полоть клумбы Петуньи.

На обед, который был довольно поздно, ему выдали тарелку жидкого супа, потом приказали вымыть посуду и отправили в комнату, заперев следом дверь. За первым днем потянулись следующие, проходящие по похожему сценарию.

Гарри, как в раннем детстве, заставляли исполнять роль прислуги и кухарки, ругали и почти не кормили. Он, конечно, огрызался, воровал ночами еду и частенько покидал комнату, чтобы прогуляться на воле. После одной из вылазок его застукала тетя и посмела поднять руку с ремнем, пройдясь пару раз по спине.

– Еще одна такая выходка, и вы пожалеете, что родились на свет, - угрожающим тоном предупредил Поттер, вытерпев удары.

– Что ты можешь, мальчишка?.. Я прекрасно знаю, что ученикам вашей придурочной школы нельзя колдовать на каникулах: статус секретности и все такое. Не послушаешься, и вылетишь оттуда с треском, - сузив от гнева глаза, сказала Петунья, опять стегнув его ремнем.

– У меня две палочки, милая тетя. Но я и без деревяшки могу кое-что, - поведал Гарри, вырывая ремень из ее рук и рассекая хлестким ударом воздух в паре миллиметров от Петуньи.

– Я пожалуюсь Вернону, - обещала она, поспешно покидая зону конфликта.

Он безразлично пожал плечами и отправился досыпать. Однако к обеду к нему вернулось смирение, и Гарри, приготовив семейству еду, поплелся на улицу, заниматься клумбами.

* * *

Поттер как раз заканчивал обрабатывать розы, когда тишину довольно солнечного и жаркого дня прорезал громоподобный рык дяди:

– Ах ты, маленький недоносок! Ты посмел угрожать моей жене?

Не успел Гарри выпрямиться и повернуться к явно рассвирепевшему мужчине лицом, как получил сильный удар по спине. «Ну, все уе* ок, тебе не жить!» - со злостью подумал он, собираясь угостить зарвавшегося борова для начала парочкой Круцио.

В этот момент из кустов у дороги выскочила огромная черная собака, похожая на медведя, и кинулась на его обидчика. Каким бы массивным не был Вернон, но туша животного опрокинула его навзничь, и зубы пса сомкнулись на толстой шее. Мужчина побагровел от страха, попытался оттолкнуть агрессора, но мощные лапы придавили его руки к земле.

Гарри пару минут взирал на это с некоторым недоумением, затем ему в голову пришла невероятная догадка, что это крестный в анимагической форме. Хотя предположение было сомнительным - по его сведениям, Сириус находился в Азкабане, он выпалил:

– Хватит, Бродяга! Ты перегрызешь ему горло, и у нас будут крупные неприятности!

Собака мгновенно послушалась, выпустила жертву, но, отойдя на приличное расстояние, продолжила сердито скалить зубы. Вернон, охая и ощупывая горло, поднялся с земли, а затем, придя в себя от пережитого, заорал:

– Я пристрелю эту псину, а тебя, гаденыш, выкину из дома! И никакой старый маразматик не заставит взять обратно!

Бродяга угрожающе зарычал и начал наступать на толстяка. Поттер, придержав его за загривок, холодно велел дяде:

– Заткни хайло, пока я тебя не прикончил.

– Уголовник, - задохнулся от возмущения Вернон, поднял валяющуюся лопатку и запустил в племянника.

Та, разумеется, стукнулась о возникший магический щит и едва не угодила в бросишего ее человека, но окончательно вывела Гарри из себя. Он вынул-таки палочку и произнес пыточное проклятье. Дядя зашелся в крике от боли и снова упал на землю.

– Перестань!
– воскликнул Сириус, перекидываясь.
– Это же непростительное! За него можно не только вылететь из школы, но и в Азкабан загреметь!

– Во-первых, я - Надежда магического мира, и мне все дозволено. Во-вторых, эта палочка нелегальная и, если старик-кудесник не наложил следящие чары прямо на этот дом, то в министерстве ничего не узнают, - спокойно парировал Поттер, все-таки снимая проклятье.

– Мерлин великий!
– выпалил крестный.
– Теперь мне понятно, почему тебя отправили в Слизерин! Ты изворотлив и зол!

– Я должен быть с зубами. Не находишь?

– Не до такой же степени!

– Почему нет?

Блэк лишь пожал плечами. Затем перевел разговор на другую тему:

– Ну, здравствуй, крестник. Как ты меня узнал?

– Наитие, - ответил Поттер, не спеша говорить даже крестному о своей уникальной памяти.

В следующую минуту его крепко прижали к груди. Мерлин, Гарри так давно никто не обнимал просто так, без всякой сексуальной подоплеки. Это было необычно, но невероятно приятно.

– Ты вернулся ко мне, Сириус, - неожиданно всхлипнув ему в рубашку, хрипло выдавил он.

– Я же обещал, Олешек, - как в детстве ответил крестный, утыкаясь носом в его макушку.

Сколько они простояли, не разрывая объятий, Поттер не знал. Наконец, он сделал это первым и спросил мужчину:

– Ты в бегах или тебя выпустили?

– Меня оправдали, - расплылся в улыбке Блэк.

– Но как?

– Может, поговорим об этом в другом месте?

– Если я уйду отсюда, то не вернусь, - предупредил Гарри.

– И не надо, - заверил Сириус.
– Я увезу тебя из страны.

– Дамблдор этого не позволит.

– А мы его будем спрашивать?

– Нет, конечно же!