Перекати-поле

— Мальчики! Мальчики! Я не собираюсь никуда уезжать! — воскликнула Кэти, выходя из состояния подавленности. — Ну как я могу куда-то уехать и бросить свою бабушку, вас и Руфуса?

Трей перевел переполненный яростью взгляд с Джона на нее.

— Обещаешь? — спросил он, и она увидела недобрый огонь, горевший в его глазах.

— Обещаю.

— И все же, Кэти, грустить — это вполне нормально, — сказал Джон, бросив на Трея еще один грозный взгляд, словно приглашая его поспорить.

Эта вспыхнувшая из ничего ссора неожиданно раскрыла для нее удивительную важность, которую она, как выяснилось, играла в их жизни, и поэтому Кэти решила сохранить в тайне их с Лаурой планы вместе поступить в Южнокалифорнийский университет, чтобы осуществить общую мечту — стать врачами.

Глава 10

Вчерашние дети превратились в подростков, и Эмма с Мейбл часто обсуждали и отслеживали изменения во взаимоотношениях этой троицы. Было всего лишь вопросом времени, когда мальчики обратят внимание на растущую у Кэти грудь, а она начнет замечать их наливающиеся мужской силой бицепсы. До этого момента они просто дружили. Когда Трей и Джон были свободны от тренировок, они приходили после уроков вместе с Кэти к ней домой и играли с Руфусом. Вечерами мальчики делали вместе с ней уроки, а иногда даже сидели на занятиях, которые Кэти проводила с преподавателем, приходившим к ней на дом. Они частенько оставались на ужин, и им обоим это очень нравилось. Джону обычно приходилось готовить себе дома самому, а Трей предпочитал изысканную кухню Эммы печально известной, безвкусной стряпне своей тетки Мейбл. Они также продолжали посещать первую баптистскую церковь, чтобы послушать, как Кэти играет на пианино.

Казалось, ее общество им никогда не надоедало, и они гордились тем, что она знает много такого, чему может научить их, например, как наложить шину или как звучит то или иное слово по-французски. Обе женщины с удовлетворением слушали, как они повторяют новые фразы на французском языке, выученные за ужином, которыми они, разумеется, хвастались перед своими приятелями в школьном кафетерии.

— Pass-moi le sel, s’il te pla^it, Trey. (Трей, пожалуйста, подай мне соль.)

— Avec plaisir, mon amie. Et le poivre aussi? (С удовольствием, мой друг. И перец тоже?)

— Oui, s’il te pla^it. (Да, если тебе не трудно.)

— Il me pla^it. (С удовольствием.)

«Быть может, их союз распадется сам собой, когда мальчики начнут откликаться на искушения, связанные с другими девочками, которые уже начинают на них бросаться?» — думала Эмма. И где тогда окажется Кэти? Ее внучка до сих пор так и не завела себе подруг среди женской половины ее класса. У нее были знакомые девочки из воскресной школы и в школьном музыкальном ансамбле, но никто из них не стал ей настолько близок, чтобы проводить с ней время после уроков.

А может быть, в их отношениях произойдет вполне предсказуемый поворот, который оставит Джона в стороне, потому что всем вокруг — за исключением только самой Кэти — было понятно, что Трей влюблен в нее. И, разумеется, все, кроме Трея, видели, что Джону Кэти тоже очень нравится. Будет ли этот вероятный любовный треугольник развиваться и дальше, порождая вокруг себя новую боль и новые проблемы?

Женщины ждали и наблюдали, но один день рождения сменялся другим, а эта троица так и продолжала быть неразлучной, а их союз оставался нерушимым.

— Что в Кэти есть такого, что приводит Трея в столь трепетный восторг, особенно если учесть ее пренебрежительное отношение к футболу? — спрашивала Эмма у Мейбл. — Джона я понимаю. В Кэти он находит такого же соратника-скитальца… А еще близость по уму и по сердцу… Но Трей Дон? Как думаешь, возможно, их удерживает вместе общее сиротское начало?

— Вне всякого сомнения, но я считаю, что Трей, как и Джон, видит в Кэти то, чего не хватает ему самому. Конечно, он еще слишком юн, чтобы осознавать это, но он похож на молодой побег в глухом лесу, который инстинктивно тянется к свету, чтобы выжить.

— О чем это ты сейчас, Мейбл Черч?

— Я говорю о честной прямоте, — ответила та. — Простая и старомодная черта, присущая Кэти и Джону, которая полностью отсутствует у Трея. Его должен вести за собой какой-то пример. У меня ушло много времени, чтобы наконец понять это, но я горжусь тем, что Трей все-таки тянется к солнцу, хотя для него более естественно было бы прятаться в тени.

Эмма подумала над высказываниями Мейбл и решила, что, несмотря на витиеватость ее речи, та попала в точку. Конечно, у Джона и Трея было столько общего, что они вполне могли бы быть братьями-близнецами, и любой нормальный американский мальчик просто не мог бы не влюбиться в Кэти. Между тем она была согласна с Мейбл, что только этими причинами нельзя объяснить особую потребность Трея в своих друзьях. Все упиралось в их надежность (хотя Эмме еще предстояло выяснить, откуда это качество взялось у Кэти). Трей осознавал, что под их влиянием он вел себя лучше и был в большей безопасности. Эмма считала, что у Мейбл были все основания гордиться своим племянником, поскольку по мере того, как он становился более привлекательным внешне, как развивались его спортивный талант, ум и обаяние, ему могло сойти с рук очень многое, так что в итоге любой мог простить ему что угодно. Ее беспокоило лишь то, что непоколебимая вера в Кэти и Джона делала Трея уязвимым перед разочарованиями, а ее внучку и Джона ставила перед лицом последствий этих разочарований. Людям свойственно не оправдывать чьих-то ожиданий, а особый склад характера Трея предполагал, что, будучи однажды преданным, он, вполне вероятно, впоследствии не станет спасать когда-то прочные отношения. Тем не менее, несмотря на пробуждающиеся гормоны и заметные изменения, которые происходили с их телами, их союз продолжал оставаться стойким и нерушимым.

А затем наступила их шестнадцатая весна.

Глава 11

Он был болен. Теперь в этом не было уже никаких сомнений. У него была температура, челюсть опухла. Трей понятия не имел, что с ним, но понимал, что не должен говорить об этом тренеру Тернеру. Тот точно отошлет его домой. Это был первый день их весеннего сбора, и в итоге он мог пропустить схватку в пятницу вечером, на которой была возможность показать себя тренеру так, чтобы тот мог рассчитывать на них накануне наступающего летнего сезона: стартовый квотербек и ресивер, способные в ближайшие два года вывести их команду на первенство штата. Нужно было хоть как-то облегчить жизнь тренеру, жена которого постоянно болела, а дочь устраивала ему скандалы. К тому же в пятницу на трибунах будет присутствовать рекрутер из университета Майами во Флориде, приехавший посмотреть, на что они с Джоном способны, и, если у Трея будет недостаточно практики, он может похоронить их шансы на стипендию, дающую возможность играть за «Майами Харрикейнс».

Он должен это преодолеть. Он уверен, что сможет перебороть недуг. Пить побольше воды и другой жидкости, хорошенько отдохнуть. Это просто вирус или какая-то инфекция, которая попала ему в зуб. Десны у него были неестественно красными и воспаленными. А еще это может быть из-за нарывающего зуба мудрости, в прошлом году Кэти удалили такой. Он будет принимать аспирин и полоскать рот специальной жидкостью, чтобы немного облегчить ситуацию, а в конце недели пойдет к зубному врачу.

Это был такой период, который он не забудет никогда. Во-первых, это был один из немногочисленных случаев в его жизни, поскольку он вообще очень редко болел; его миновало большинство детских заболеваний, его не брали простуда, грипп и расстройство желудка. К тому же в пятницу, в последний день перед весенними каникулами, он пригласил Кэтрин Энн быть его девушкой. Он всегда, с того самого первого раза, когда увидел, как она выбежала из дома проверить, как дела у ее снежной королевы, испытывал к ней дружеское участие, но до какого-то момента это чувство не превращалось во что-то определенное, а тут ему вдруг захотелось, чтобы Кэтрин стала для него чем-то б'oльшим, чем лучший друг. Это произошло одним весенним днем, когда она вошла в кабинет английского языка. На ней был новый свитер «лазурного цвета», как ему объяснили, который удивительным образом оттенял ее волосы, кожу и голубые глаза, — и у него едва не остановилось сердце. Улыбка, которую Кэти бросила ему, тут же погасла, и, усаживаясь, она с тревогой в голосе спросила:

— Что с тобой?

А у него перехватило дыхание, и он не смог ответить. То, как он о ней думал до сих пор, исчезло раз и навсегда, словно товарищ по играм, придуманный мальчиком из песенки «Пафф, Волшебный Дракон». Его прежнее чувство к ней просто закончилось. Та Кэтрин Энн, которую он знал когда-то, пропала. Драконы живут вечно, в отличие от маленьких мальчиков… или маленьких девочек.

Трей не знал, что ему делать со своими новыми мыслями о ней. Это действительно застало его врасплох. Он думал, что если что-то предпримет, то безвозвратно потеряет то, что к нему уже никогда не вернется. Тот особый мир, который они с Джоном и Кэти создали для них троих, уже никогда не будет таким же, как раньше.

Некоторое время Трей все это обдумывал, взвешивал, что может потерять, а что приобрести, но Кэти с каждым днем становилась все прекраснее; вокруг нее начали виться старшеклассники, на которых его власть уже не распространялась, и он понял, что должен действовать.

— Я хочу предложить Кэтрин Энн постоянно встречаться со мной, — сказал он Джону.

— Да ты и так с ней постоянно встречаешься, ТД.

— Нет-нет. Я имел в виду совсем другое.

— Ты хочешь сказать, что Кэти будет теперь только твоей, без меня в этом уравнении?