Перекрёстки

– Тут я с тобой согласна, — снова кивнула Глория, протыкая трубочкой коктейль, — были кое-какие планы…

– Это у тебя-то? – со смехом перебил Рен, — Ах, прости, забыл. По ночам примерная ученица мутирует в стриптизершу.

– Шутки твои, Тао, только на базарную площадь, — парировала Глория, — но меня они ничуть не трогают, даже не старайся.

– Кстати, а куда делась твоя последняя жертва? Съела?

– Ах, Рен, ты такой милый. Если ты о Лэйне, то я прекрасно знаю, в отличие от вас, куда он делся.

– Точно, — нахмурился Трей, — А куда он делся?

– Уехал отдыхать, — на автомате ответила Анна, помешивая свой кофе.

– А ты откуда знаешь? – тут же насторожилась Глория.

– А? Пилика говорила что-то такое вчера.

– Ах да, Юсуи…

– Вот засранец! – стукнул по столу Хоро, — Мы тут по всяким оранжереям разъезжаем, а он значит на солнце греется!

– Да он только на выходные уехал, — равнодушно продолжила Анна, — он же ведь играет, разве нет?

– А, ну да, — задумался Хоро, — ещё ведь три матча осталось.

– Ну что ты как сопля сегодня? – Хао подсел к Йо, — Ну взбодрись что ли!

– Отстань, — буркнул Йо и откусил порядочный кусок бигмака.

– Как кисель, в самом деле. Как вчера всё прошло?

– Отлишно, — Йо поднял большой палец вверх.

– А что тогда киснешь? – удивился Хао.

– Ты решил по-братски поговорить что ли? – усмехнулся Йо, — Не выйдет, детка, — Йо рассмеялся.

– Фу, какой ты отвратительный.

– Ну раз ты такая душка для всех, то я буду отвратительным. Я поддерживаю баланс в нашей семье, ещё спасибо скажешь, — улыбнулся Асакура, — Короче не буду я с тобой откровенничать.

– Почему это?

– Хао, ну ты и сволочь, — Йо похлопал его по плечу, — Не будь ты моим братом, мы бы сцепились прямо здесь.

– Уу, — Хао сузил глаза, — вон оно что. И кто же нашептал тебе про вчера?

– Северный ветер, — отрезал Йо.

– Ну и что теперь? – Хао откинулся на спинку стула.

– Ничего, — Йо педантично вскрыл свой чай и начал высыпать сахар, — просто не лезь ко мне.

– И это всё? – усмехнулся Хао.

– Да. От тебя другого ждать и не приходилось, но раз уж она сама, кхм, — Йо замялся.

– Она ничего не делала, — тут же твердо и как-то слишком резко вставил Хао.

– Аха, ну да, — невесело рассмеялся Йо, — короче, Хао, просто отвали. Поступай, как хочешь, я ни тебе, ни ей не указ, — он забрал свой стакан и вышел из Мака. Хао мерно постукивал пластмассовой ложечкой по столу, наблюдая, как Йо пьет чай на улице. Потом перевел взгляд на Анну. Она сидела между Реном и Глорией и отстраненно вырисовывала пальцем на салфетке какие-то узоры. Потом медленно подняла голову, что-то ответила Глории, повернулась к Хоро, потом чуть выпрямилась и посмотрела в сторону выхода. Вздохнула, провела рукой по волосам, облизнула губы, закусила нижнюю и снова уставилась на салфетку. Йо допил свой чай, выбросил стаканчик, нацепил наушники и ушел от дверей кафе.

– Итак, кто нам скажет, какие перед нами птички? – Фауст протянул руку к большому красивому попугаю.

– Ара, — тут же ответила Глория, — зеленокрылый. Ареол их обитания простирается от Панамы до самой Аргентины. Потрясающе красивые и умные птицы.

– Браво, мисс Чиссен! – улыбнулся Фауст, — А кто нам скажет, сколько живут эти прекрасные создания?

– От 50 до 60 лет, — вставил Лайсерг, — обычно селятся парами, считаются долгожителями. А рядом сине-желтый Ара. Считается, что они могут перегрызть едва ли не всё, даже стальную проволоку.

– Как приятно общаться с образованными молодыми людьми, — радовался Фауст, — Что ж, пройдемте дальше. Я покажу вам Туканов.

– Хоро, приготовься, мы идем к твоим родственникам, — подколол Фудо.

– Ой, помалкивай, — отмахнулся Трей и снова зевнул.

– Вот в той стороне вы можете рассмотреть и зарисовать окрас амадинов – маленьких разноцветных птичек, — Фауст указал рукой, — справа от них астрильды и амаранты, а в самом конце канарейки. Предлагаю разделиться на небольшие группы, иначе мы не успеем осмотреть всех.

– Как печально, — ввернул Хао.

– Что ж, приступаем! Считайте это вашей лабораторной работой, ровно через час я соберу ваши зарисовки и поставлю оценки к следующему занятию.

– Ну конечно, — ворчал Рен, — разве могло всё обойтись простым осмотром…

Ближе к вечеру на улице совсем испортилась погода – задул сильный ветер, пошел дождь. О субботних гуляниях всем пришлось забыть и размещаться в различного рода помещениях. Хао с Джин пошли в кино, Йо и Фиона репетировали, Феникс отменил футбольную тренировку в связи с погодой и сонным состоянием всей команды. Анна с Пиликой смотрели фильмы, а Мари, как это часто бывало, сидела на кухне Мати.

– Так и что с этими птичками? – спросила Канна, усаживаясь за стол с кружкой чая.

– Мне понравилось! – тут же отозвалась Мати.

– Это потому, что ты любишь рисовать, — парировала Мари, — а по-моему, скука смертная.

– Нет, было интересно, — настаивала Мати, накладывая колбасу на бутерброд.

– Ну, кому как, — пожала плечами Мари.

– Не стоило делать это принудительно, — рассудила Канна, — кому-то и впрямь это ни к чему.

– Вот, а мы весь день на это потратили, — пожаловалась Мари, — спать ужасно хочется. Я наверно пойду.

– Время-то всего девять, — Мати кивнула на большие настенные часы.

– Я хотела успеть сегодня сделать физику, — зевнула Мари, — ну и так, пораньше спать лягу.

– Окей, только помни, что завтра мы едем в центр.

– Да-да, сапоги, — Мари махнула рукой, — всё помню, зайду за тобой в 11. Канна, ты поедешь?

– Нет, хочу завтра начать писать научную работу, чтобы кандидатскую получить.

– Ооо, — Мари и Мати закатили глаза.

– Вам бы тоже не помешало учебой заняться, между прочим.

– Не помешало бы, — согласилась Мати, — но спать хочется же.

– Вот, — кивнула Мари, — золотые слова! Ладно, до завтра, и спокойной ночи вам заранее. Может, в контакт еще зайду.

– Спишемся, — ответила Мати.

Скарлет лежала под одеялом и смотрела в потолок. Когда делаешь это в первый раз с первым человеком, страшно. Второй со следующим – приятно. Третий – чувствуешь стыд за саму себя, потом перестаешь считать. Меняешь людей, позы, места и так далее – и не задумываешься. А если и задумываешься, то быстро, мимолетно, всё проходит, и вот новый человек, подходящий момент, объятья, поцелуй, страсть – и вы в постели. А потом вот так лежишь и смотришь в потолок, а он курит. Потом кофе, поцелуй в шею, рука на тело и – всё заново. И так до тех пор, пока кто-то не уснет. Обычно она сама первая засыпает. Идеальное тело, красивое лицо, роскошные волосы – не приходится задумываться о том, что кому-то ты можешь не понравиться. Ты нравишься всем. Идешь по улице и точно знаешь – каждый оставит тебе свой восхищенный взгляд. Большинство и подойти не рискнет – только такие же уверенные и красивые или отчаянно наглые. Первым ты ответишь кокетливой улыбкой, вторым – решительным отказом, и презрением за дерзость. И так всюду. Ты танцуешь – и тебя все хотят. Ты просто идешь по жизни и выбираешь. Стоит только указать красивым пальчиком на того, кто тебе нужен – и он твой. И по-другому не бывает. Расстаешься без сожалений, без истерик. Если уходят от тебя – то с истерикой конечно, но потом всё быстро забывается, потому что появляются другие. Вот оно – доказательство успеха, миллион поклонников, готовых ради тебя едва ли не на всё.