Перекресток миров. Первые шаги Синигами

— Ты пойдешь со мной. — Проговорив это, я потерял сознание.

Зеленая лужайка у огромной пещеры была освещена весенним солнцем, а деревья, что окружали меня, прямо кричали своими набухшими почками, что здесь царит весна.

— Привет! — Раздался за моей спиной детский голосок, который я и не наделся услышать так скоро.

— Привет — Ответил я, а когда развернулся, увидел Суру, что стояла в своей одежде для вылазок ночью и тренировок.

— Нам надо поговорить. — Мило прижав ушки, проговорила Сура, отмахнув непослушную прядь со лба белых волос. — Серьезно! Я виновата перед тобой немного.

— Немного?! — Не сдержался я, и хотел разразиться ругательством на свою покровительницу, несмотря на то, что сейчас на меня смотрела своими невинными глазами Сура.

Но меня остановил чудовищный рёв из пещеры, который содрогнул не только горы и камни, что лавиной пошли по ее склону, но и само пространство, казалось, вздрогнуло от этого рёва.

— Куда пополз, песочек! — Из пещеры доносился рев страшного чудовища. — Сейчас я тебе объясню за что! И как наказан твой род!

— Цена слишком велика! — Донесся до моих ушей жалобные крики старика. — Мы не знали, что творили, и я последний, кто должен платить, а не весь клан целое тысячелетие!

— Ты и заплатишь! — Вновь проревело неизведанное, что скрывалось во тьме пещеры, и после я не услышал не единого звука.

— Не обращай внимания, там старик Ска получает свое наказание. — Проговорила Сура с печальным вздохом. — Он умрет либо здесь, либо после того как вернется вместе с тобой в реальный мир.

— Ты — чудовище! — Проговорил я, чувствуя, как сжимаются мои кулаки, а в моей груди запылал гнев. — Ты ломаешь мою жизнь! А обещала не вмешиваться!

— Я и не вмешивалась. — Надув губки проговорила Сура. — И я не чудовище.

— Но ты же безжалостно забираешь жизни, и моя не раз проходила по грани лезвия из-за тебя.

— В моих мечтах найдется всем дом и кров. — Проговорила маленькая Сура, садясь на камень. — Но поверь мне, Аль, мечтам нет места в кровавой бойне, которой является этот мир. Аль, я не виновата ни в твоем переносе, ни в том, что Ска решился на отчаянный поступок.

— Почему он решился, и почему я тебе должен верить в то, что все случайность? — Воскликнул я.

— А тебе не остается ничего, кроме как верить мне. — Тихо проговорила Сура, встав с камня, подойдя и обняв меня. — Все пошло не так как должно быть, у тебя не должно быть причин злиться на меня.

— Но я злюсь. — Тихо проговорил я, чувствуя, как мои легкие начинает разрывать от какой-то далекой боли.

— Я знаю, и я постараюсь это исправить, Аль. — Тихо проговорила моя покровительница. — А теперь тебе пора, и помни — я не вмешиваюсь в твою жизнь, просто твоя жизнь течет так, что ты заканчиваешь чужие пути.

Сознание вновь начало меркнуть с последними словами покровительницы, мир сперва затянуло сизой дымкой. Но перед тем как провалиться во тьму, я увидел, как из пещеры выходит Ска и на лице его сияет счастливая улыбка.

Когда я открыл вновь глаза, мы смотрели друг на друга — я десятилетний ребёнок и он, старик, которому непонятно сколько лет. Из его глаз текли слезы, а нас окружали множество Кхаргов, которые пели заунывную песню. Им не надо было слов, они уже знали решение своего старейшины, который встав на ноги, подал мне руку.

— Альмонд Синигами, я — Ска, прошу тебя об еще одной услуге, несмотря на то, что прошлая не оплачена. — Я не решился взять его за руку а Ска лишь печально улыбнулся. — Я прошу тебя, как Синигами, сопроводить меня в последний путь, твоя покровительница слишком зла на меня и не захотела забрать меня там, а значит, я уйду здесь.

Я смотрел на стоящую около меня Кьярту, что согнулась и помогла мне встать, также тут был и Кхал, который направил посох на своего отца, а на вершине была странная материя зеленоватого цвета.

— Сын, — Вновь заговорил Ска, — не надо оружия, все Кхарги уже знают о моем решении уйти.

— Ты нарушил законы гостеприимства. — Хмуро проговорил Кхал, не отводя посоха. — А о наказании, которое назначено за это преступление, ты знаешь лучше меня.

— Знаю. — Улыбнулся Ска. — И я готов принять его за городом на ближайшем бархане, но мне надо рассказать Альмонду, почему я пошел на него.

Я не стал отказываться сопровождать старика в его последнем пути, и мы через минуту шли с ним рука об руку по городу, а за нами шли сотни вооруженных Кхаргов. Обеспокоенные горожане с удивлением смотрели, как в вечернем сумраке движется наша процессия. А старика это словно лишь забавляло, и он пытался мне рассказать историю клана Барду, которую знают всего лишь три разумных в его клане.

Ска жил еще в те времена, когда бушевала на планете война тьмы и света, и когда начали убивать богов, чтобы достичь невиданного уровня силы, произошли эти события. Силы, которые никогда не вмешивались в дела живых, вмешались, и предупредили о наказании, если это безумие продолжится. Но клан Барду проигнорировал это предупреждение, и поглотил сердце бога, став самыми сильными песчаными магами в истории. Став по своей сути бессмертными, и когда пришел к ним мой предок, то перед тем как погибнуть самому, он забрал с собой сотни магов клана Барду. Ска остался последним сильным истинным ребенком песка, он надеялся, что наказание на этом и закончится и начал возрождать клан. Прошло очень много лет, только вот он так и есть последний истинный песчаный, те, что остались не были ему ровней. Тот, над которым не было властно время, наблюдал, как его клан великих песчаных магов вырождается, его сын Кхала сейчас на том уровне, который достигали дети моего возраста. А другие кланы Кхаргов уже сравнялись по силе с некогда непревзойденным кланом, который всегда называли любимыми детьми пустынь.

— Представь, Альмонд, что такое смотреть как твоя кровь уже не твоя кровь? — Устало проговорил Ска, стоя на одиноком бархане, когда мы прошли сады, что окружали город. — Ведь еще одно или два поколения, и маги песка вымрут в нашем клане, и тогда его поглотят другие кланы.

— А что станет с кланом после того как ты уйдёшь? — Спросил я его.

— Он возродится, теперь я знаю причину, видишь ли, твоя покровительница не властна надо мной. — Улыбнулся мне старик и, взяв мою ладонь, он накрыл своей ладонью. — Я должен был уйти вместе с великими магами от клинка твоего предка, и тогда бы наказание было бы полным, но я убил его.

Я видел как ветер, что в своем порыве подул особо сильно, начал разметать лицо старика, которое только казалось плотью, а состояло из песка.

— Как только я уйду из этого мира, в клане Барду вновь будут рождаться истинные дети пустынь, многоликая твоя госпожа сказала мне, что это наказание пустынь за дерзость, как мою, так и моих соплеменников, поглотивших сердце бога. — Проговорил Ска в то время как уже половина тела унес ветер. — И зная то, что клан не умрет, я уйду с улыбкой, зная, что моя жизнь это последняя плата за дерзость.

И он ушёл вместе с ветром, который разметал его тело, состоящее из песка, оставив в моей ладони горсть песка, и белый халат на бархане, а сзади меня подошла Кьярта, которая обняла.

— Наконец-то старейшина нашел свой покой в душе. — Тихо проговорила Кьярта, а сзади неё запели сотни голосов членов клана Барду. — Спасибо, Альмонд, я благодарю тебя за бесценную помощь нашему клану.

Конец главы.

Буду рад комментариям.

Глава 19