Перекресток одиночества 4

Мне — да и любому другому дилетанту вроде меня — вполне была ясна и сама цель этих исследований.

Смерть — вот чего они искали. Только смерть не для себя, а для вмороженной, но не желающей умирать колоссального космической медузы. Ведь до тех пор, пока монстр жив, жива и та угроза, что он несет для планеты. Если раньше он заманивал и сжирал лишь часть здешнего населения, то теперь он уничтожит вообще все живое на этой планете…

Да… таковы были их нескрываемые планы. Но вот еще одна надежная заглубленная двухуровневая защищенная от любых угроз нетронутая постройка оказалась невостребованной. Исследований не состоялось…

Спохватившись, я перестал заниматься абсолютно лишними сейчас размышлениями и заторопился к стальным створкам. Вернувшись в основной подземный зал, несколько раз включил и выключил фонарик, размахивая при этом руками. До мне донесся облегченный крик уже начавшей нервничать Милены. Махнув напоследок, вернулся в коридор и на этот раз обратил внимание на вездеход. Я обошел тяжелую, непрестанно делая фотографии. Уже ясно, что я поторопился, назвав этого монстра близнецом своего вездехода. Это совсем не так.

Для начала машина была развернута к воротам не тупой мордой, а кормой — просто меня сбил с толку глядящий на меня массивный кокпит. На другой стороне имелся еще одна рубка, но она была куда больше в размерах. Сам вездеход выше моего примерно на метр и длиннее метра на три. На крыше длинный горб с торчащими из него решетчатыми штуками, что больше всего походили на некие мощные… излучатели? Катки защищены стальными плитами сверху и с боков, что вкупе с пушками делали машину очень похожей на огромный боевой танк.

Да… это танк. Боевая машина. Сейчас невозможно оценить ее ходовые качества, но наверняка они более чем неплохи. Ценная находка. Но бесполезная — во всяком случае сейчас. Ибо выковырять это «зернышко» из бетонной скорлупки, не уничтожив при этом Пальмиру попросту невозможно.

Добравшись до стальной двери, я с помощью приклада осторожно сбил лед, затем разблокировал механизм замка и попытался открыть. Дверь поддалась не сразу, но все же уступила моей настойчивости. Заглянув внутрь, я увидел лишь просторный пустой салон, спинки кресел и консоли управления. Сделав несколько фотографий, я закрыл дверь, спрыгнул с гусеницы и едва не упал. Выругав себя за проявление мальчишеской лихости, зашагал к стальным створкам и чисто на вбитых уже в подкорку машинальных рефлексах чуть повернулся и глянул на коридор позади. Еще через мгновение я уже бегом поднимался по наметенному у ворот снежному склону. Перевалив гребень, втиснулся в щель и… меня резко дернуло назад. Дыхание перепуганным хрипом вырвалось из груди, что-то железной хваткой стиснуло внутренности, пытаясь извернуться, я посмотрел назад и… понял, что зацепился оружейным ремнем за какую-то неровность на стальной грани створок. Выругавшись, сдернул ремень, вкатился внутрь и метнулся к рычагу.

Рывок…

Створки начали раздвигаться.

— Черт! — рявкнул я, дергая снова.

Лампы там в коридоре полыхнули ярче, а створки остановились. Проем теперь больше метра.

Я обреченно застонав, осознав ущербность этого механизма — чтобы начать закрываться, воротам сначала надо раздвинуться до конца, а затем уже они пойдут на смыкание после следующего рывка.

Если все так — то это глупо!

Я дернул за рычаг и механизм снова загрохотал. Стальные плиты с невыносимой медлительностью снова расходились, обрушивая со стен пласты снега и льда. Перехватив обрез, я подбежал к проему, развернулся, поднял ствол и… навел его на медленно приближающуюся фигуру с пылающей в груди синей искристой звездой. Нас разделяло чуть больше десяти метров, и я с огромным трудом заставил себя остаться на месте и нажать на спусковой крючок.

Выстрел… Я не промахнулся. Пуля ударила в белый впалый живот, пробив в нем темную дыру. Я как в замедленной съемке увидел вырвавшийся из раны сноп искр. Шагающая ко мне нагая женщина со стоящими дыбом искристыми длинными волосами, подняла руку и по ней побежали всполохи грозных молний. Я торопливо выстрелил и тут же шарахнулся в сторону, упал и покатился. Удара молнии я не увидел, но он был, если верить запаху озона и характерному электрическому треску у стальных ворот.

Вот и добегался охотник…

Вот и допрыгался…

Пока эти непрошенные мысли крутились в голове, я успел рывком подняться, парой прыжков оказаться рядом с рычагом, суметь устоять на льду и тут же дернуть за рычаг в момент, когда лязгнувшие ворота наконец-то раздвинулись полностью и остановились.

Надежды не обманулись — створки с грохотом начали смыкаться. А я, даже не глядя на них, бегом рванул через весь огромный ангар, спеша на крики Милены сверху. В ответ я кричать не стал — берег дыхание. А в моей голове буквально полыхала яркими рождественскими огнями страшная картинка трех синих пульсаров, увиденных мной в коридоре. Одна синяя звезда была ближе — та самая женщина, что только что попыталась выжечь мне мозги электродугой. Еще два пульсара полыхали далеко позади. Пробежав метров сто, я поскользнулся и все же упал. Разбил подбородок, прокушенный язык полыхнул огнем. Остановившись, уселся, посмотрел на ворота и… удивленно заморгал.

Страшная фигура с синим огнем в груди стояла у рычага и… пыталась опустить его. Но металл не поддавался! Она уже повисла на рычаге всем телом, но он оставался недвижим. И тогда она отпустила неподвластный ей металл и медленно развернулась ко мне…

Прекрасная фигура — будь она живой. Длинноногая, высокая… лицо искажено застывшей гримасой и не понять была ли она красива при жизни. Указав на меня белой рукой, она зашагала в мою сторону. Подскочив, я рванул к лестнице, откуда продолжала истошно вопить подбадривающая меня Милена, что уже срывалась на визг. Разделяющее нас расстояние сократилось и ее крики наконец-то стали внятней:

— Она тоже бежи-и-ит!

Посмотрев назад, я едва не упал снова — ледяной призрак бежал! Бежал быстро! Уверенно! И стремительно догоняя меня! Я поднажал, хотя уже с трудом удерживал равновесие. Через несколько метров снова глянул назад и… увидел, как преследовательница падает. И даже успел разглядеть почему она упала — наступила босой пяткой на льдистый участок и тут же рухнула. Сцепление с поверхностью хромает — а вот у меня пока все норм. Старательно избегая любых подозрительных мест, я добежал до лестницы и полез вверх, моля только об одном — лишь бы рука не сорвалась! Еще одного шанса не будет… Поднявшись на несколько метров, я задрал голову и прокричал:

— Там шкура! Сверток! Милена! Сверток там наверху, где постель! Сверток! Сюда!

Надо отдать ей должное — Милена мгновенно поняла, о чем я говорю, и ее голова тут же исчезла из виду. А я, со свистом загоняя стылый воздух в полыхающие легкие, лез дальше как можно быстрее, но все же успел пару раз глянуть вниз.

Враг уже был внизу и хватался за первые ступени. Когда я глянул еще раз — она уже лезла вверх, но получалось это у нее далеко не так хорошо как с бегом. Босые заледенелые ноги скользили на металле, она постоянно срывалась, повисала, ударялась ногами о стену. Один раз сорвалась, но успела перехватиться и опять начала подъем. Теряемые ей секунды позволили мне оторваться и добраться до края обрыва. Перевалившись, упав на бетонную плиту, я, извиваясь, кашляя и морщась от пронзающей грудь боли, вытащил из карманов патроны, отыскал помеченные нужным знаком, торопливо перезарядил оружие и опять катнулся к краю, едва не улетев в пропасть. Ствол винтовки со звоном ударил о ступеньку. Получив опору, я неспешно прицелился и выстрелил. Картечь большей частью влетела в лицо поднимающейся нагой девушки, раскромсав щеки, выбив зубы. Глаза уцелели, а вот нижняя часть лица считай исчезла. Но ее это лишь замедлило и она продолжила подниматься подобно смертоносному механизму, не сводя с меня налитых электрическим светом мертвых глаз.

Выстрел…

Кисть ее правой руки просто исчезла. Вниз полетели ошметки мерзлого мяса — а она следом за ними, крутясь и ударяясь о скобы. Рывок… хруст… и она повисла на одной из ступенек, не сводя при этом с меня страшных глаз.

— Вот же черт… — пробормотал я, перезаряжаясь и пораженно смотря не на нее, а туда на ворота — там сомкнувшиеся створки медленно сдавливали вставшие между ними две фигуры с синими пульсарами в груди!

Секунда… другая… и ворота победили и сомкнулись, раздавив сопротивление. Двойная электрическая вспышка едва не ослепила меня даже с такого расстояния. По стенам пробежала сеть электрических разрядов. А я выстрелил вниз и… она метнулась в сторону. Картечь прошла мимо. У меня остались только пули и я, даже не задумываясь, просто перезарядил оружие, наклонился и выстрелил. На этот раз попал, но ее это не остановило — хотя с одной рукой она поднималась куда медленнее. Глаза продолжали гореть…