Перекрёсток судьбы. Пустышка. Книга четвертая

— Отпустит. — радостно шепчет Динка. Ведь урок продолжает идти. — Раз сказала, то точно отпустит. А что именно ей говорить о том, что ты придумал? — Пытается меня расколоть девчонка. Да не на того напала…

Головой из стороны в сторону тихонечко качаю…

— Это уже будет не сюрприз. Но, как и обещал, всё будет цивильно и в рамках приличного. И обещаю, что все девчонки школы, да чего там школы, страны, тебе завидовать будут чёрной завистью, что не оказались на твоём месте. Поверь… так и будет.

— Ловлю на слове… — прижимаясь к моему плечу своей мягкой грудью, улыбается Дина — но и маме я что-то должна рассказать.

Заходит с козырей девчонка.

— У неё есть мой номер. — отвечаю я. — Интересно, сама позвонит… главное, чтобы ты ничего не знала о том, что за сюрприз я для тебя придумал.

Вдруг Дина становится резко серьёзной…

— Мама отпустила меня, потому что ты теперь виконт. И даже если, что и произойдёт между нами… — пауза — то, как ты и говорил, первая жена, у тебя точно, появится, уже в таком нежном возрасте. Она мне так и сказала. Мол, сама думай головой, нужен ты мне или нет?

Я удивлённо взираю на соседку по парте.

— Вот это расклад, я понимаю! — шёпот Искина у меня в голове.

Мысленно отмахиваюсь от его комментариев.

— Ну, а ты что??? — Спрашиваю я у Дины.

Она так же серьёзно продолжает смотреть в мои глаза и спрашивает…

— Честно?

Киваю…

— Сама не знаю… — и вздыхает.

Уводит взгляд. На учителя смотрит, который перед доской что-то опять кассу объясняет…

— Мало времени прошло с момента, как мы с тобой, неожиданно так, плотно общаться начали. Да и… — замолчала.

Я же смотрю, куда направлен теперь её взгляд.

Денис…

Опять кольнуло в сердце.

Это и называется ревность??? Думаю я.

Но Искин отвечает…

— Это ещё цветочки. Ты только раскочегариваешься. Ваши отношенияи любовью назвать-то нельзя. А вот по Денису, она всё же сохнет, хотя сегодня с утра так, небрежно, на него смотрела. Слишком демонстративно, всё со стороны выглядело. Мечется девочка. Ох, и намучаешься же ты с ней. Оно нам надо???

Хороший вопрос, думаю я. А мысли её мамы, я понимаю, а потому, чтобы не происходило у нас в эти выходные дни, постараюсь воздержаться от необдуманных поступков. Да и Боря поможет удержаться…

Перемена пролетела так быстро, что и не заметил, как новый урок начался. Меня никто не донимал вопросами… никто, даже разговор завести не рискнул. Боря контролирует мой фон, а сейчас…

Литература. Ведёт русичка.

—… да, уж… Ну, господин Персов, вы заинтриговали всех учителей! В учительской, на переменах, только о вас, господин, и идут разговоры. Персов то… Персов сё.

Мегера, Владлена Михайловна Пустовойтова, как-то брезгливо на меня посматривает. И ведь есть за что. С русским и литературой у меня очень сложные отношения. Ну, не сложилось, ни с предметами, ни с учительницей. Она у нас, вдова. Как Костик выражается, недоё… её диагноз. Хотя, как по мне, вполне приятной внешности, женщина.

— Ну, что ж, Сергей Генадьевич… — она меня, из всего класса, всегда одного по имени-отчеству называла, когда в журнале очередную двойку мне рисовала. Таким образом, как бы унижала дополнительно.

Ну, говорю же, не сложились у нас с ней отношения, на протяжении последних четырёх лет. Но спасибо маме с папой, благодаря им, всё же выводит она в четверти и за год мне тройки, по своим предметам.

Ведь именно мама принимала у неё когда-то роды и спасла её единственную, как оказалось, дочь. А отец руководил расследованием гибели её супруга, и благодаря, как раз ему, преступник понёс заслуженное наказание. Смертную казнь ему присудили. И тоже, не без вмешательства отца.

Так что, в виду таких исходных данных, мне и пятёрки бы ставили с удовольствием, но для этого, ну хоть что-то знать надо…

— Мне тут прожужжали, за вчерашний день, все уши, что Персов за ум взялся и всё лето не отдыхал, а занимался самообразованием. Ну, удиви и меня, пожалуйста. Скажи, что ты за лето прочёл весь список книг, который я вам, на лето, прочитать задавала??

И смотрит так, испытывающее, что ли.

Но ведь вызова не было??

— Вы, уважаемая Владлена Михайловна, меня к доске вызываете или мне можно из-за парты отвечать? И да… книги я успел прочитать. — вернее, это сделал Боря, но не огорчать же учительницу такими признаниями. А я, между тем, продолжаю свой задуманный монолог. — Но что касается, в общем, литературы, то на фоне Есенина, когда я читал его стихи о природе и деревне, находясь в похожей деревне, в гостях у бабушки и с дедушкой, я и подумал… А чем я хуже великого русского поэта? Может я тоже… этот, как его, талант??? И вы знаете, тёмными душными ночами, утомившись после работы в поле или на сенокосе, вспоминая великого поэта и вас, как большого ценителя стихов, я попробовал сочинить что-нибудь сам.

А интерес-то в глазах учительницы разгорается. То по классу расхаживала, то просто за свой стол уселась и оттуда меня слушает.

И ещё, что необычно, улыбается. Открыто так…

Ты смотри, а ведь она ещё молода, хотя её, все считают едва ли не старухой. А тут… вполне симпатичная, интересная дама…

— Ну, поведай, что ты там накарябал. Можно с места, разрешаю… — голос мягкий, обволакивающий.

И этот весёлый прищур.

Он то и решил, что выдать за свои стихи…

— Был у нас один отличный поэт. И заметь, не из ушастых, а даже совсем наоборот. Коротышка. Гном, по вашей терминологии. Мы с Катюшей уже просмотрели ваши сказки, и очень, знаешь ли, напряглись. Эленте наши — это ваши эльфы. Коротышки наши — ваши гномы. Про совпадения по оркам, даже в названии, вообще молчу. И ведь эти расы у нас считаются едва ли не перворождёнными. Пришедшими после Древних. Ну, да ладно. Потом этот вопрос обсудим. Есть о чём поговорить. Так я про поэта. По-вашему, если переводом с нашего, то Афанасием Фетом звался бы он тут. Глянь… как тебе?

Прочитал. Зацепило и, правда толково, а главное, в моём случае, очень талантливо написано и в тему… и про ночь там есть, и про природу, и про любовь. Как мама прописала…

И уже сам вслух, тихо так, но вот в слова опять магию вплетаю. Понимаю, что так, уж точно, всех в классе проберёт до печёнок…

Я тебе ничего не скажу,

Я тебя не встревожу ничуть,

А сам взглядом буквально пригвоздил к стулу нашу учительницу…

И о том, что, я молча твержу,

Не решусь ни за что намекнуть.

А понимай, как хочешь. Да и чего говорить. Весь класс меня внимательно слушает, особенно девчонки…

Целый день спят ночные цветы,

Но лишь солнце за рощу зайдет,

И тут я открыто так, улыбаюсь нашей любительницы поэзии…

Раскрываются тихо листы,

И я слышу, как сердце цветет.

А дальше просто добиваю…

И в больную усталую грудь

Веет влагой ночной… Я дрожу.

Я тебя не встревожу ничуть,

Впиваюсь взглядом, в ошарашенную стихами великого поэта, даму.