Перекресток в центре Европы

Очередная разлука с сыном была очень тяжела.

– Я все делаю для того, чтобы наша семья вновь была вместе, – успокаивала она себя, – но это мало утешало, и у нее перед глазами постоянно возникала сцена расставания в аэропорту, когда она с фальшивой улыбкой махала рукой родителям и видела слезы на глазах сына. Сама она потом сидела в самолете и беззвучно рыдала, глотая слезы. Нет, это было невыносимо!

Встреча с мужем получилась очень странной. Он встретил ее на Белорусском вокзале и проводил на самолет. По дороге заявил, что жить в Праге пока не собирается. Похвалил за сделанный ремонт и добавил:

– Это отлично! Я как раз собираюсь смотаться на новый год в Прагу с приятелем. Заодно и посмотрю.

Это вообще было полной ерундой. До этого, он ни словом не обмолвился о своих планах. Смотается на Новый год с приятелем? А как же она?

Когда Юля ехала назад, они снова увиделись, но получилось, что встретились больше для того, чтобы Иван просто привез очередные вещи, которые были нужны в Праге.

– Ты давай, прорывайся там, – напутствовал он ее, а я попозже … ну, словом, видно будет. И с Франтой не ругайся. Деньги у тебя есть, потом пришлю еще, пока у меня с этим очень сложно.

В общем, от встречи с мужем остался только неприятный осадок.

Дорога тоже выдалась не из легких. Юля везла с собой три огромные сумки. На каждой границе в поезде ее трясли так, что потом приходилось заново их собирать. Особенно, конечно, отличились наши таможенники. Суровая дебелая баба проверяла и прощупывала каждую вещь, вплоть до швов белья. Все дело было в том, что Юля везла с собой документы о продаже квартиры. И они попались той на глаза в самом начале осмотра.

– Лучше сами отдайте деньги, а то хуже будет, – без конца, как заклинание, бубнила она.

На все Юлькины заверения, что у нее нет этой суммы, все деньги давно вывезены, лежат в банке и даже частично потрачены, баба только недоверчиво хмыкала и продолжала свои разрушительные действия. Когда все барахло было прощупано и валялось вокруг в живописном беспорядке, таможенница, видимо раздраженная, что ее поиски не дали никакого результата, пригрозила Юльке личным досмотром.

– Да что Вы меня все время пугаете, – не выдержала Юля, – прямо здесь в трусы полезете или для этого есть отдельное помещение?

Видимо что-то в ее голосе убедило ищейку, что у клиентки действительно есть только то, что она предъявила в декларации. Она махнула на обозленную Юльку рукой и, наконец, отцепилась.

Едва Юля успела кое-как рассовать все по сумкам, как поезд остановился на польской стороне, и появились следующие искатели контрабанды.

Опять пришлось потрошить свежеупакованные сумки и демонстрировать свое барахло.

– Панове, – обратилась она к таможенникам, – я еду в Прагу, в вашей стране даже на перрон не собираюсь выходить, скажите на милость, что вы ожидаете у меня найти? Я вам сама все покажу, только скажите, что ищем?

Полякам, в свою очередь, не понравилось, что она везет множество видеокассет. Они доставали одну за другой и раздраженно качали головами. Юля терпеливо ждала, пока ее о чем-нибудь спросят или в чем-то обвинят.

– Это промышленная партия, – наконец дождалась она.

– Порно? – последовал еще один вопрос.

На Юлю вдруг напал приступ безудержного смеха.

– Ой, простите, панове, простите …– бормотала она.

Поляки озадаченно ждали, пока русская пани успокоится.

– Это мои кассеты, – кое-как справившись со смехом, объяснила она, – я везу с собой старый, – во избежание новых недоразумений она подчеркнула слово «старый», – видеомагнитофон. Должна же я на нем что-то смотреть?

– А зачем так много? – с подозрением спросили ее.

Она только пожала плечами.

– Ладно, – согласились таможенники, теряя интерес к кассетам. Однако все-таки добросовестно пересмотрели все ее пожитки.

Оставив после себя полный погром, поляки удалились. Свои вещи Юлька везла в больших китайских сумках, которыми в ту пору пользовались челноки. Видимо это обстоятельство и вызвало недоверие.

– На всех не угодишь, – пробурчала Юля, – Откуда я знаю, что не понравится чехам? Не буду ничего убирать! Пусть все так и валяется до самой границы! Зайдут и сразу все увидят! Еще раз собирать и разбирать эти дурацкие сумки я просто не в силах!

Она так и сделала. Беспорядок никому не мог помешать, соседей у Юли не было.

По закону подлости, чехи вообще не проявили ни малейшего интереса к ее вещам. Так, заглянули в купе, полюбовались Юлькиным паспортом, где красовался постоянный вид на жительство и, пожелав счастливого пути, удалились.

– Тьфу ты, – снова осталась она недовольной. Но упаковывать сумки все-таки пришлось.

***

Дальше надо было продолжать учить язык, искать работу и вообще обживаться. За короткие каникулы в России она как-то отошла от этих проблем. Дома были такие привычные и понятные заботы, не было щелкающих зубами недоброжелателей-охотников за ее деньгами и душевным покоем, был привычный круг общения. Сейчас, по возвращении в свою прекрасно отремонтированную квартиру, она почувствовала себя спортсменом, за спиной которого вот-вот раздастся выстрел стартового пистолета. Впереди – беговая дорожка, никаких посторонних мыслей, только полная мобилизация сил.

Юля пригласила в гости Вову с Аллой. Они давно не виделись, кроме того, нужно было узнать последние новости и опять войти в русло местной действительности. Вечер пролетел в приятных разговорах.

Минут через десять после ухода гостей, в дверь неожиданно постучали.

– Забыли что-нибудь, растяпы, – Юля со смехом распахнула дверь. На пороге стояли два незнакомца, внешний вид которых так напугал ее, что она, не задавая вопросов, стремительно захлопнула дверь и практически одновременно защелкнула все замки.

– Открой! – донеслось из-за двери, – открой сама или мы выломаем дверь!

– Только попробуй! – храбро откликнулась Юлька, хотя у нее поджилки тряслись от ужаса, – убирайтесь или я звоню в полицию. Что вам надо?

– Открывай, – настойчиво требовали незваные гости, – поговорить надо!

Послышались глухие удары: находившиеся снаружи явно пытались высадить дверь.

– Слышь ты, коза! Открой по-хорошему, а то хуже будет.

Голос звучал тихо, говоривший, по-видимому, опасался привлечь внимание соседей.

– А теперь слушай ты, – крикнула Юля, – я звоню в полицию! А пока они не приедут, буду орать из окна! Через секунду сюда примчится весь дом! Убирайтесь!

За дверью возник нестройный шум, видимо, злоумышленники совещались, что им делать дальше. Вскоре он стих. Юля даже не услышала звука удаляющихся шагов. Дрожащей рукой она набрала номер телефона Вовы:

– Ко мне ломились какие-то русаки, – прерывающимся голосом залепетала она, когда тот ответил, – я даже не знаю, ушли они или так и стоят там. Я боюсь! Вов, пожалуйста, возвращайтесь, переночуйте у меня, я просто умираю от страха!