Перекресток в центре Европы

– Значит так, – перешла Софа на деловой тон, – ты умеешь пользоваться поилкой? Будешь что-нибудь себе брать? Или как обычно…

– Ой, – скривилась Юля, – я пью только минералку!

– Ладненько, тогда набери две бутылки колы, и одну – фанты. Бутылки – в сухом мусоре. Наберешь, положишь туда же. Кстати заливать надо под самое горлышко, чтобы не булькало. Поняла?

«И почему я такая неправильная? – думала Юлька, наполняя двухлитровые бутыли, – картошку не ворую, фанту не люблю… Одна морока со мной»!

Риска, в общем-то, не было. Теоретически никто не должен был здесь появиться в это время. Иногда, правда, пани Андулка заявлялась с инспекторской проверкой, но это бывало не так уж часто, а, кроме того, ей понадобилось бы время, чтобы отпереть закрытую на замок входную дверь. Пока бы она возилась с ключом, можно было успеть уничтожить следы преступления. Существовала только одна неприятность: дурацкий автомат имел обыкновение булькать и протяжно завывать, и на то, чтобы он утихомирился, требовалось некоторое время.

Все, однако, прошло как по маслу. Юля беспрепятственно наполнила бутыли, и после окончания уборки спустилась вместе с пакетами, содержавшими помимо мусора шесть литров заказанных напитков.

В процессе выноса мусора обычно участвовали два человека. Пакетов всегда получалось много, кроме того, крышку мусорного контейнера было трудно открывать в одиночку. Поэтому не было ничего странного, что у выхода из лифта Юлю встретила одна из коллег. Они подхватили пакеты, по дороге, когда их никто не мог видеть, женщина быстро забрала бутылки, и, сунула их за пояс. На этом операция завершилась.

Напитки таким манером выносили каждый день, это делала очередная дежурная.

Отказаться от участия в этом аттракционе было нельзя: с какой стати ее вдруг освободили бы от обязательных для всех дежурств? Чем она лучше других? Собственно, Юля и не расстраивалась по этому поводу: с волками жить, по-волчьи выть.

Единственное, от чего ее все-таки отстранили, были вышеупомянутые дребезжащие «возики» с посудой.

– Твоя очередь идти в зал, – скомандовала Софа, – следующий «возик» – твой.

– Ой, – заволновалась Юля, – а если он опрокинется?

– Пока такого не было!

Юля вышла в зал, переставила подносы, заполняя пустующие места, и неуверенно двинулась в сторону мойки. Ее очень беспокоило это истерическое дребезжание, но что-то изменить было не в ее силах.

– Гроб с музыкой, – покачала она головой, подкатывая «возик» к мойке.

То ли она его слишком резко остановила, то ли еще что, но вдруг верхние подносы сдвинулись и стремительно обрушились вниз, увлекая за собой все, что стояло ниже.

Юлька, застыв, во все глаза смотрела на то, что еще недавно было посудой.

– Да не переживай ты, – подбодрила ее Софа, – не так уж много ты разбила!

– И что теперь будет?

– Не знаю, может быть вычтут из зарплаты.

Юля вздохнула и принялась разгребать осколки.

Через какое-то время, опять подошла ее очередь выходить в зал. Сопровождаемая взглядами всех присутствующих, она, обреченно вздохнув, взялась за перекладины «возика». Однако на этот раз все прошло благополучно, следующий раз – тоже. Все потеряли к ней интерес, и именно в этот момент ей удалось не просто расколотить все вдребезги, но и эффектно завалить несчастный «возик» на бок.

– Супэр! – донеслось до нее из обеденного зала. Народу явно пришлось по вкусу развлечение, внесшее приятное разнообразие в обеденный перерыв. Раздались единичные аплодисменты. Юля решила, что терять ей нечего, повернулась к зрителям и исполнила великолепный реверанс.

– Самое лучшее – все для вас, – продекламировала она фирменный лозунг заведения.

Раздался смех, аплодисменты усилились. Повара за прилавками тоже не могли удержаться от смеха. Получилась настоящая овация.

«А, ну их всех! Уволят – значит, уволят, что теперь сделаешь?»

– Какой у тебя успех сегодня, за такое короткое время: два «возика» – вдребезги! – к Юле подошла Софа, – давай, звезда, бери метелку.

Юля морально подготовилась к предстоящим репрессиям. Но их не последовало, так как выяснилось, что с этим «возиком» было не все в порядке: что-то там разболталось, ослабло какое-то крепление. В общем, прямой ее вины как бы и не было. Поэтому из зарплаты за бой у нее не вычли.

А хулиганская выходка с реверансом была сочтена за удачную шутку: повара потом передразнивали Юлю, церемонно приседая, вместо приветствия. Даже пан шеф, которому естественно донесли о происшествии, прохрюкал что-то одобрительное.

После этого случая Софа решила, что не стоит близко подпускать Юльку к такому количеству посуды, и той больше не довелось сорвать аплодисменты.

Неожиданно Юле очень повезло. Ее забрали на «холодную» кухню. Каждое утро кто-то из женщин отправлялся туда помогать. Работы там тоже хватало, но она была не в пример легче, бесконечного мытья огромных посудин. Попасть туда просто по желанию было невозможно, всем распоряжалась Софа, а она неизменно направляла туда только своих подружек. Хозяйка этой кухни, молодая статная пани, одним прекрасным утром заявила, что сегодня ей потребуется две помощницы, вместо одной, как обычно.

– Вот она, – указала пани на Юлю, – ни разу у меня не работала.

Все утро Юля провела, занимаясь приготовлением безумного количества бутербродов. Работала она очень быстро, что понравилось хозяйке, поэтому на следующее утро та просто сказала Софе, что хотела бы, чтобы эта голка всегда была к ее услугам, ровно с семи до десяти часов.

Это было замечательно! И не только из-за несравнимо легкой работы. Самым замечательным являлось то, что здесь можно было … нормально поесть. Несмотря на то, что Юля целый день крутилась рядом с самой разнообразной едой, она постоянно ходила голодной. Среди статей расходов этого огромного предприятия не была предусмотрена такая, как «кормление персонала». Примерно в десять часов выставлялся поднос, заполненный большими, но совершенно несерьезными бутербродами. Они были намазаны тонюсеньким слоем маргарина и присыпаны тертым сыром, иногда сверху красовался кружочек помидора или огурца. Их всегда было ровно столько, сколько человек на кухне. Следующая еда, как уже говорилось, разрешалась в два часа, и обычно состояла только из овощей и гарнира. Этого было явно недостаточно, особенно при такой нагрузке, когда постоянно приходилось поднимать тяжести, бесконечно наклоняться и вообще целый день находиться на ногах. Даже стульев не имелось, чтобы никто не рассиживался в рабочие часы. На холодной кухне можно было работать сидя! Боже, какое же это было счастье! Тут, конечно тоже все выдавалось строго по весу, но все равно неизбежно оставались какие-то излишки, которые можно было спокойно съесть. Здесь же готовились различные салаты, их разрешалось «пробовать».

Можно сказать, что эта работа была творческой, поскольку бутерброды обычно затейливо украшали. Из-под рук мастерицы выходили настоящие произведения искусства, декорированные изысканными ветчинными цветами, кружевной сеточкой из майонеза; пани могла изобразить на куске хлеба целую картину, соорудить настоящий замок или бригантину с сырными парусами.

Помимо эстетического удовольствия здесь можно было получить конкретную пользу для пустого желудка. Поскольку помоцну силу держали впроголодь, они решали эту проблему самостоятельно. Кража готовой еды процветала пышным цветом. Как и все, работавшие в этом райском уголке ранее, Юля заботилась о коллегах. Она приносила с собой пакетики, незаметно для хозяйки наполняла их и украдкой оставляла в условленных местах. Приносить собственную еду и устраивать перерывы, тоже было строго запрещено. Поэтому бесперебойно функционировала четко разработанная система укромных местечек, где каждая из судомоек оставляла добычу, которую удалось стянуть. Все, что там находилось, было общим. Обычно тайники опустошали парами: одна ела, а другая следила, чтобы никто не помешал.